Дьяволы с Люстдорфской дороги - Ирина Лобусова

Три миллиона пропавших рублей были ерундой, пустяком. Точно таким же пустяком, как и доллары из сейфа, и драгоценности, купленные им для любовницы. Об этом не стоило даже думать. Для Драгаева деньги были мусором, всего лишь удобным средством для самовыражения, и он прекрасно знал, что восстановит эти три миллиона к концу недели, заработает даже больше. Как раз сейчас они с напарником готовились запустить почтовую аферу с поддельными гербовыми марками, которая, по расчетам Драгаева, должна была принести им десятки миллионов. По сравнению с этими десятками миллионов, три этих пропавших были сплошным пустяком. И Драгаев даже не думал о деньгах.

Не из-за того он пил, пытаясь заглушить гнетущее чувство тревоги. Самым ужасным, самым чудовищным, тем, что он совсем не мог перенести, была пропажа из сейфа гербового конверта. Ценность его превышала все заработанные им миллионы – потому, что была равна ценности его, Драгаева, жизни. И пропажа конверта была самым страшным, что только могло произойти.

Если только об этом узнают… Если станет известно о том, что хранил он в своем сейфе… Нет, думать об этом было невыносимо. Он никогда не боялся, проворачивая свои рискованные аферы. Но теперь испытывал настоящий страх.

Драгаев распахнул пиджак, подставляя грудь свежим порывам весеннего майского ветра. Вчера было прохладно. Теперь же на улице царствовала настоящая весна! Глаза отдыхали в освещенной ночными фонарями уже густой, сочной зелени. Драгаев, пошатываясь, стал подниматься к Оперному театру.

Внезапно за его спиной раздались чьи-то тяжелые шаги. Обернувшись, он разглядел своего собеседника, с которым ночь напролет пил в Английском клубе. Этот человек был ему незнаком. Средних лет, коренастый, с военной выправкой и ежиком коротко стриженных черных волос, он производил очень благоприятное впечатление.

В клубе они разговорились, вместе заказали коньяк. Мужчина также был членом клуба, как и Драгаев, что автоматически ставило их на одну ногу. Этот человек точно называл ему свое имя, но в пылу коньячных испарений Драгаев его забыл. Да и зачем помнить человека, которого видишь в первый и в последний раз в жизни?

И вот теперь он догонял его на пустой улице темного, ночного города. С удивлением Драгаев поневоле отметил, что пьян человек намного меньше его, хотя пили они на равных.

– Подождите! Куда вы так летите? Я все пытаюсь вас догнать! – Запыхавшись, недавний собутыльник подходил к нему. – Разве вы не знаете, как опасно ходить по ночному городу? Давайте пойдем вместе!

И, видя, что Драгаев не отвечает, добавил:

– В городе свирепствуют банды. Каждый день происходят десятки ограблений и убийств. Разве вы не боитесь? Вам не страшно?

Драгаев только пожал плечами. Он хотел было сказать, что теперь, после пропажи конверта, ему больше нечего бояться, ведь все самое страшное уже произошло. Но подумал, что глупо изливать свою душу абсолютно незнакомому человеку, а потому промолчал, безразлично пожимая плечами.

– У меня автомобиль. Давайте я вас подвезу. Так будет спокойнее нам обоим, – продолжал незнакомец.

– Не беспокойтесь. Я живу рядом, всего в двух минутах, – пробормотал Драгаев.

– Ну, пожалуйста! Так будет мне спокойнее! Я потом совестью замучаюсь, что позволил вам уйти просто так! – Незнакомец почти умолял.

Видя, что его собеседник нервничает, Драгаев пошел с ним к действительно видневшемуся поблизости черному автомобилю – пошел только для того, чтобы его успокоить.

Машина стояла рядом с Оперным театром. Когда они подошли, Драгаеву показалось, что внутри находятся люди. Внезапно он испытал укол тревоги:

– Я, пожалуй, останусь.

Драгаев отступил назад, но в тот же самый миг спутник с силой толкнул его в спину. А из открывшейся дверцы автомобиля высунулась мужская рука. Последнее, что запомнил Драгаев, была яркая огненная вспышка, осветившая ночную темноту лишь на мгновенье. Затем и она ушла, как ушло абсолютно всё. Драгаев стал грузно оседать вниз, на холодную от ночной росы землю Одессы.

Изрешеченное пулями тело на рассвете обнаружили дворники, которые убирали возле Оперного театра. В афериста Драгаева выпустили десять пуль – все в грудь, оставив нетронутым лицо, на котором застыло странное, никому непонятное облегчение.

– Я расскажу тебе одну историю. И если ты подвинешься поближе, чтобы я не повышал голос, расскажу ее в подробностях. Видишь ли, в чем косяк… Я не знаю, кто ты такой, и знать не хочу. И не знаю, зачем копаешься в этом дерьме, какой тебе со всего толк. Но Навроцкий спас мне жизнь. Я здесь ради него. Именно поэтому я и расскажу тебе эту историю… – Собеседник Володи Сосновского откинулся на удобную спинку кресла в кафе «Фанкони» и закурил сигару. Володя внимательно рассматривал его сквозь дым.

Утром, едва Сосновский появился в редакции, его сразу позвал в свой кабинет Навроцкий.

– Ты помнишь свое задание – узнать про оружие для красных? – Издатель был в непонятном возбуждении и нервно расхаживал по кабинету.

– Помню, конечно. Но это не так просто сделать… – замялся Володя.

– Так вот: я обещал тебе наводку. И я ее дам. Есть один человек… Я встретился с ним вчера вечером, и он согласился говорить. Он расскажет тебе свою историю, а ты вернешься в редакцию и подробно ее запишешь. Можешь даже добавить свои выводы. Если захочешь.

– Что за человек?

– Он торгует оружием. Поставляет его большими партиями. Можно сказать, по оружию – главный в городе. Это очень секретная личность. Он не светится так, как главари бандитов, тот же Японец. Но все в городе знают: если нужно оружие – значит, идти к нему.

– Большой человек… И он будет говорить?

– Однажды я сделал для него кое-что. Впрочем, это уже совсем другая история… Так вот: он действительно подтвердил, что красные заказали крупную партию оружия и уже получили первую часть. Скоро ожидается поставка второй. Он расскажет тебе интересные вещи. Постарайся их запомнить, так как он не любит, когда что-то записывают. Этот человек ждет тебя сегодня в 11 в кафе «Фанкони». Об имени его не спрашивай. Курит сигары. Скажешь, что от меня. Отправляйся туда не мешкая. На кону – сенсация.

Полученное задание Володе совсем не нравилось. Он с тяжелым чувством переступил порог «Фанкони». В этот ранний утренний час в кафе почти не было посетителей, лишь несколько женщин с детьми, поэтому Володя без труда узнал необходимого субъекта. Единственный мужчина в кафе, он сидел за столиком, держал в руках толстую сигару и смотрел в открытое окно. Перед ним стояла начатая бутылка дорогого шампанского.

Было ему около пятидесяти – коренастый, склонный к полноте и уже начинающий лысеть, этот человек производил впечатление преуспевающего дельца, но дельца низкого пошиба. Костюм его был откровенно вульгарным, шейный платок не гармонировал с носовым. Толстые золотые перстни, унизывающие почти все его пальцы, производили просто жуткое впечатление. А безвкусная лакированная обувь только усиливала его.