Дьяволы с Люстдорфской дороги - Ирина Лобусова

– Угомонись, Алмазная, – Хрящ сунул пистолет обратно в карман, – никто твоего мальца не тронет. Ишь, мамаша выискалась!

– Баба!.. – презрительно протянул сквозь зубы Колька-Жмых, но Зима тут же стукнул его локтем:

– Рот за горло засохни! Заткнись!..

Таня сделала вид, что не слышит. Она и сама не понимала своего порыва. Впрочем, нет, понимала. Она была воровкой, а не убийцей.

– Слышь, Алмазная, – позвал Шмаровоз, – там, в конце сейфа, конверт какой-то с бумажками лежит. Брать?

Таня подошла ближе. В конверте из дорогой глянцевой бумаги с личным вензелем Драгаева лежали какие-то документы.

– Я возьму, – сказала Таня, засовывая конверт в карман, – разберусь, зачем прятал его с такими предосторожностями в сейф.

Больше делать в квартире афериста Драгаева было нечего, и Таня повела своих людей к выходу.

– Когда они проснутся-то? – спросил Хрящ.

– К рассвету. У нас в запасе еще несколько часов.

– Как ты думаешь, что всё это может означать? – разложив на столе бумаги из конверта Драгаева, Таня склонилась над ними в свете Володиной лампы.

Был поздний вечер следующего дня. Прячась переулками, Таня пришла в квартиру Володи Сосновского. Между ними это было условлено заранее. Володя отнес записку в кабачок на Садовой, где указал несколько цифр – дату и время встречи. Это означало, что в это время он ждет Таню у себя.

Встречи происходили в глубокой тайне у него на квартире. Показываться на Елисаветинской, возле квартиры Тани, ему было категорически нельзя. Расследование, которое вели они оба, снова было тайным. И о том, что известный в городе журналист действует заодно с королевой криминального мира, не должен был знать никто на земле.

– Откуда ты это взяла? – подозрительно нахмурился Володя. – Личные бумаги афериста Драгаева – откуда?

– Какая тебе разница! – Таня пожала плечами. – Взяла и всё.

– Об ограблении квартиры Драгаева сегодня трубят все газеты города. И я писал. Говорят, что воров навела либо кухарка, либо горничная. Обе они бесследно исчезли из квартиры. А воров, и как они вошли внутрь, и сколько их было, не видел ни один человек на земле.

Таня вздохнула. Мальчик не проговорился. Возможно, все происходящее ночью показалось ему просто сном. А кухарка исчезла из квартиры, очнувшись раньше хозяев, потому что боялась подозрений. Она и должна была очнуться раньше – снотворного Таня подложила ей меньше, чем всем.

– Так вот, из сейфа Драгаева исчезло три миллиона рублей. – Володя вперил в нее тяжелый взгляд. – Поговаривают, что действовала банда Японца. Все-таки три миллиона – не шуточка!

– Ах-ах! – сказала Таня.

– Ладно. Показывай, что ты нашла.

– Вот, – Таня расправила на столе два листка бумаги. – Вчера я весь день ломала над этим голову. Что это может быть?

В гербовом конверте, который миллионер Драгаев хранил с такими предосторожностями, спрятав в самую глубину сейфа, лежало только два листка дешевой почтовой бумаги. Сероватая, шершавая, это была бумага самого низкого качества. Продавали такую только в самых дешевых постоялых дворах и трактирах. И действительно: в углу одного листка были маслянистые круглые пятна, словно отпечатки запачканных чем-то жирным пальцев. Другой же лист был оборван до половины.

На коротком, оборванном листке был бессвязный (с точки зрения Тани) набор цифир. Между некоторыми цифрами стояли точки. Это были не математические последовательности, не дата, даже не номер банковского счета и не банковский шифр. Объяснить все это Таня не могла. В самом же низу, под цифрами, явно не привыкшей к перу рукой простым угольным карандашом было написано «ЮПИТИР».

– Юпитер… – сказал Володя, – писал безграмотный человек. Что означает этот Юпитер? Ресторан, забегаловку, гостиницу, клуб? И цифры? У меня тоже нет никаких предположений.

– Почему цифры с точками? Что отделяют точками? – спросила Таня.

– Не имею ни малейшего понятия! Но буду думать, поспрашиваю людей.

Володя переписал весь текст этой записки в блокнот и вернул ее Тане. Со вторым листком было не легче. На нем была запись уже чернильной ручкой и без грамматических ошибок – явно писал сам Драгаев. Было там следующее:

ПРИЗРАК, опять ПРИЗРАК!!!

Карета Катерины?

Каторга

Наложить удавку

Катерина-Шершень

Иск. Шершень(???)

Иск. Шершень + коорд.

– Абсолютно бессмысленный набор слов, – вздохнул Володя.

– Ничего подобного, – возмутилась Таня. – Во всем этом существует очень серьезный смысл. Похоже на логическую цепочку. Это нам она кажется бессмысленной. Но для Драгаева была очень важной. Он что-то искал. Но что? И кто такой Призрак? Это человек или действительно призрак? А может, речь идет о каком-то умершем человеке? Мы должны это распутать! Я чувствую, что это очень важно.

– Знаешь, а ведь Драгаев собирался бежать из Одессы, и три миллиона припас для этого. Об этом мне рассказал сегодня издатель, Навроцкий, – сказал Володя. – Он намеревался как-то добираться в Варну, в свой родной город.

– Его родной город Пловдив, – задумчиво сказала Таня и прикусила язык.

Дело в том, что именно название города «Пловдив» было шифром к сейфу Драгаева. Таня точно знала, что в качестве сейфа часто используют то, что дорого. А что может быть дороже родного города?

– Откуда ты знаешь? – Володя подозрительно взглянул на нее.

– Слышала, – пожала она плечами.

– Ты в тюрьме закончишь! – печально вздохнул Володя.

Она улыбнулась:

– Так тюрьмы уже нет!

– Для тебя построят, когда узнают про все твои подвиги! – сказал Володя, и Таня поняла: он догадался, что три миллиона из квартиры Драгаева взяла она.

– Говоришь, сбежать хотел? От Никифоровой? – Таня нахмурилась. – Да, Никифорова не спустила бы это бегство ему с рук. А что если он пытался себя обезопасить и собирал на нее компромат?

– А это дельная мысль! – Володя даже потер руки от удовольствия. – Ведь Никифорова сидела на царской каторге. А если там произошло что-то серьезное, Драгаев это узнал и пытался ее припугнуть?

– Если Драгаев узнал, и мы узнаем. Мы явно не глупей.

В эту ночь Володя с Таней засиделись допоздна, ломая голову над списком Драгаева.

Около двух часов ночи, в тот самый час, когда по пустынным ночным одесским улицам Володя провожал Таню до ее квартиры на Елисаветинской улице (хоть это для него и было опасно), из Английского клуба рядом с Оперным вышел пьяный аферист Драгаев.

Пытаясь избавиться от тяжелых воспоминаний и предчувствий, он пил всю ночь. Пил и пил, надеясь заглушить боль и еще свой страх.