Графиня - Кэтрин Коултер

Он потер подбородок, повернулся и ушел. Я заметила Бойнтона, таившегося в тени древнего дуба.

Покинув Малютку Бесс, я пошла проведать Джудит и мисс Джилбенк и научилась здороваться по-турецки. Посидела часок с мисс Крислок, безостановочно обсуждавшей гостей и подмеченные ею их недостатки и слабости. Наконец, подхватила Джорджа и отнесла в сад. Я терпеливо выжидала, пока он обнюхает каждый кустик, каждое дерево, каждое растение, прежде чем облагодетельствует одинокий тоненький клен. Оставалось надеяться только, что дерево выживет.

Кто-то взломал шкатулку и похитил письмо. Я попыталась вспомнить, кто знал о том, что оно получено. Принес письмо Брантли, а это означало, что почти всем могло быть известно о нем.

На горизонте сгущалась тьма. С каждой минутой становилось холоднее.

Мы с Джорджем снова поспешили к конюшне. Джордж попытался укусить Малютку Бесс за бабку. Остальные лошади устроили невероятную суматоху. Я оторвала Джорджа от несчастной кобылки, извинилась перед животными и медленно побрела к дому. И вдруг взглянула в сторону северной башни, откуда выбросилась Кэролайн. В узких окнах мелькнул свет. Мелькнул и тут же пропал. Нет, глаза меня обманывают. Погоди, Энди… Опять вспышка, словно кто-то поднял свечу.

Но кому понадобилось сигналить из башни? И какой в этом смысл?

Я тут же осознала, что умираю от любопытства, и ринулась к дому. Джордж, бесцеремонно прижатый к моему боку, оглушительно лаял. Я как вихрь промчалась мимо ошеломленного Брантли. Его поразило, что хозяйка бежала вверх по лестнице с юбками, задранными едва ли не до колен. Я заперла Джорджа в спальне, зажгла свечу и направилась к башне. Кровь молотом стучала в ушах. По пути мне попадались лакеи и служанки, но я лишь учтиво кивала и проходила мимо, не вступая в разговоры. Страх и безумное возбуждение пьянили меня и гнали вперед. Со мной пистолет. Пора встретиться лицом к лицу с особой, которая все это вытворяет.

У меня ушло почти четверть часа на то, чтобы добраться до маленькой каморки в башне. Остановившись перед старой дверью у подножия лестницы, я выхватила «дерринджер», высоко подняла свечу и зашагала по неровным деревянным ступенькам.

Никого. Я поставила свечку на пол, положила рядом «дерринджер» и приблизилась к древнему сундуку. Что там?

Сверху лежало платье из золотой парчи по моде прошлого века: ярды и ярды тяжелой ткани. Представить невозможно, что кто-то способен в нем двигаться. Интересно, сколько оно весит?

Я с трудом вытащила наряд и осторожно опустила на пол. Под ним оказалась ветхая ночная рубашка из тонкого батиста, обшитого изумительным кружевом, правда, пожелтевшим от времени. Тут же находились башмаки для верховой езды и старые туфли. А на самом дне покоилась длинная спутанная грива седых волос.

Я отпрянула, не в силах отвести взгляда от этих извивающихся серебристых змей, и едва удержалась от крика. Я узнала этот отвратительный парик. Его нацепила старуха, когда явилась в мою спальню с кинжалом Джона.

Я словно зачарованная протянула руку и коснулась волос. Какие жесткие! Должно быть, этому парику немало лет.

Дрожа и задыхаясь, я вытянула его из сундука и увидела белое бесформенное одеяние. Я набралась смелости извлечь на свет Божий и его и все-таки вскрикнула, когда из складок выпала омерзительная старческая маска с дырами для глаз и грубыми складками «кожи». Значит, я была права. Это не призрак. Кто-то устроил гнусный маскарад, чтобы напугать меня.

Что ж, у него прекрасно получилось.

Так вот где чудовище меняло личину! В комнате, с балкона которой упала Кэролайн, нашедшая свою смерть на каменных плитах дорожки.

Любой мог прийти в башню. Дверь не заперта. И любой мог спрятать эти вещи в сундуке.

Я запихнула обратно все, кроме парика, маски и одеяния, захлопнула крышку и, захватив с собой остальное, спустилась вниз.

Джона в его комнате не оказалось. Я вошла и немедленно направилась к витрине, где хранилась коллекция.

Кинжал исчез!

Нет, этого не может быть! Джон ничего общего не имеет с этой мерзостью! Не может, просто не может! Но почему? У кого есть причины терзать меня? Ни у кого. И тот факт, что и у Джона их тоже нет, еще не доказывает его невиновности.

Но я просто не хотела допустить этой мысли. И не желала вдумываться, почему так горячо защищаю Джона. Он, должно быть, перепрятал злосчастный кинжал, чтобы его снова не похитили.

Я бережно уложила парик, старое одеяние и маску на покрывало постели и уже хотела уйти, когда в комнату вошел Джои, с опущенной головой, рассеянно потирая затылок. Видно, я пошевелилась, потому что он резко поднял голову и молча уставился на меня. Стоял и смотрел. Наконец он откашлялся.

— Могу я узнать, что вы тут делаете?

Глаза его полыхнули так, что ноги у меня подкосились, и я села на кровать. И немедленно вскочила как ошпаренная. В эту секунду я казалась себе полнейшей идиоткой.

— Я постучала, но вас не было. Кинжал снова пропал.

— Он у Бойнтона.

— Я нашла эти вещи в северной башне. В сундуке. И принесла сюда, чтобы показать.

— А почему вам вздумалось туда отправиться? — осведомился Джон, шагнув к кровати.

— Я возвращалась из конюшни и увидела свет в окнах. Кто-то бродил по комнате.

Джон принялся молча рассматривать странные предметы. Потом поднял маску и надел на кулак.

— Иисусе, до чего же страшная! Удивительно, как у вас сердце не разорвалось от ужаса.

— Я сама поражаюсь.

— Кто угодно мог спрятать все это в сундуке.

— Понимаю.

— Пожалуй, я верну их на место. Пусть негодяй не знает, что вы их обнаружили.

Я не хотела возвращаться в башню. Объяснив Джону, под какими вещами находились детали маскарадного костюма, я вернулась к себе.

Белинда готовила к вечеру туалет из темно-синего бархата. Все как обычно. Вплоть до бархатных лент в тон, которые она собиралась вплести мне в волосы.

Я долго сидела в ванне и, намыливая губку, пела Джорджу песенки. Он играл у камина с Белиндой: тянул за пояс, который та держала, рычал и тряс головой. Уже через сутки после знакомства он умудрился превратить Бел и иду в преданную рабыню. Вечером, за супом, Лоренс объявил:

— Дорогая, мне придется завтра с утра выехать в Лондон. Срочные дела. Обещаю вернуться к Рождеству. Что вам привезти?

— Но каким образом вы успеете обратно? — выпалил Джон. Ложка его застыла в воздухе, а сам он явно насторожился. — До Рождества всего восемь дней.

— Видишь ли, племянник, я рассчитываю управиться как можно быстрее. И надеюсь, что в мое отсутствие вы будете жить мирно и дружно.

Я ничего не ответила. Пожалуй, это к лучшему: пока мужа не будет, я обыщу его кабинет и спальню.