Графиня - Кэтрин Коултер

Джон спросил Милли, что она сделала для меня, но она только покачала головой и сказала, что он, как и остальные, должен подождать.

Я вспомнила о Наполеоне, но благоразумно промолчала.

Все отправились спать рано. Белинды в спальне не было. Где она?

Я так крепко прижала к себе Джорджа, что он взвизгнул и вырвался.

Проснулась я в десять утра, потянулась и взъерошила хохолок Джорджа. Тот радостно лизнул меня в нос и продолжал бы в том же роде, если бы я не увернулась. От резкого движения золотой ключик выбился из выреза моей сорочки. Я рывком поднялась. Совсем забыла о злосчастном письме отца, из которого ничего невозможно понять, кроме того, что мне необходимо срочно покинуть Девбридж-Мэнор.

Что же, пора поразмыслить над ним. По крайней мере еще раз перечитать.

Я поднесла Джорджа к письменному столу, сняла цепочку с шеи и вынула шкатулку. Замок был сломан! Я смотрела на шкатулку, не веря глазам. Потом медленно подняла крышку. Ничего. Письмо пропало.

Джордж не понял важности/происходящего. Ему больше всего на свете хотелось выбежать во двор и облегчиться.

Дрожа как в ознобе, я быстро оделась, чтобы вывести его погулять. Верный Бойнтон неотступно маячил в тени. Мне захотелось попросить его захватить в следующий раз парочку друзей.

Родители Амелии уехали в тот же день, после того как лорд Уэверли снова обошел музыкальную комнату Кэролайн и заверил, что ничьего присутствия не ощущает. Я была вынуждена согласиться с ним: ни малейшего следа Кэролайн. Неужели это она заперла Амелию в тот день? Или мне просто показалось, что дверь захлопнулась перед моим носом?

Виконт также посетил и Черную комнату и известил, что зло по-прежнему таится тут, сильное и всемогущее. Он только покачал головой, когда его дорогая жена возразила:

— Но, Хобсон, к чему пугать этих бедняг?

— Верно, — вздохнул он, с недоумением взирая на меня. — Ты права, дорогая. И хотя я так и не понял, в чем дело, не стоит нагнетать обстановку.

Неужели он посчитал, что таким образом загладил произведенное впечатление? Мне хотелось врезать ему как следует, — довел меня до исступления и не сумел ничего объяснить.

Его слова убили всякую надежду на разумную беседу и ввергли меня в пучину страха. Я вздохнула с облегчением, когда чета Уэверли наконец покинула Девбридж-Мэнор.

Мы все провожали их, стоя на крыльце, и махали вслед, пока экипаж не скрылся за поворотом.

— Твой отец сказал, дорогая, — обратился Томас к Амелии, — что мне следует прекратить жаловаться на здоровье, иначе после смерти мой призрак не будет иметь достаточно сильную ауру. А это означает, что я никогда не смогу снова увидеть тебя, даже в другом мире, и буду навеки обречен на одиночество.

Нечеловеческим усилием воли я удержалась от смеха. Но Джон с поразительным и привычным отсутствием такта хлопнул брата по плечу:

— Не хочу, чтобы ты был проклят и обречен, Томас, хоть и не совсем понял, о чем идет речь. Так что подумай над словами тестя.

Амелия уставилась на носки туфелек. Интересно, что она думает об этом? Или о зле, что гнездится в Черной комнате?

Она ни слова не произнесла в ответ, только предложила Томасу заварить очень действенный настой, если он последует за ней в спальню. Они взялись за руки и, прижавшись друг к другу, ушли, тихо переговариваясь. О чем?

Джон и я остались одни. Уверившись, что рядом никого нет, я прошептала:

— Мне кое-что нужно вам рассказать. Следовало, наверное, упомянуть об этом раньше, но ничего не поделаешь, не сообразила. Зато сейчас самое время.

Джон вопросительно поднял темную бровь:

— Итак? О чем идет речь?

— Видите ли, две недели назад я получила письмо от своего кузена Питера. Внутри было еще одно послание, от человека, который, как я думала, давно умер и отправился в ад, где ему самое место.

— От вашего отца? Я тоже считал, что его нет в живых. Ведь вы воспитывались у деда?

— Да, но не желаю это обсуждать. Я презираю отца — он убил мою мать.

— Каким образом?

— Повторяю, я не хочу говорить на эту тему. Поверьте мне, вот и все. В любом случае это не важно. Он написал, что прочел в газетах о моем замужестве и это его убило. Велел мне немедленно покинуть Девбридж-Мэнор и добавил, что приедет, как только сможет.

Темные глаза яростно блеснули, и я поняла, что он разозлился.

— Могу я спросить, — с подчеркнутой учтивостью осведомился он, — почему вы не упомянули об этом чертовом письме раньше?

— Считала, что это касается исключительно меня. То есть… не совсем так.

— А как именно? Может, скажете наконец правду?

— Не хотела, чтобы вы знали о человеке, который приходится мне отцом.

— Почему?

— Я уже сказала, что не собираюсь распространяться насчет этого. И сейчас пришлось обо всем рассказать только потому, что письмо из шкатулки украли. — Я вытащила из-за корсажа золотую цепочку. — Я заперла шкатулку и носила ключик на шее. Теперь, когда все уехали, решила на досуге перечесть письмо. Но замок взломан, а шкатулка пуста. Я обыскала всю комнату, но обнаружила лишь пару чулок, которые Джордж затащил под комод.

Джон очень долго и затейливо ругался, и я, едва не забыв обо всем, зачарованно его слушала.

— Поймите же, держа меня в неведении, вы подвергаетесь опасности и связываете мне руки, — прошипел он, пронзив меня убийственным взглядом.

Я поспешно затрясла головой:

— Если это действительно так, мне очень жаль. Я искренне думала, что письмо отца — сущий вздор. Но оказалось, это не так, и теперь мне необходимо как можно скорее убраться отсюда. Не стоит дожидаться, пока меня убьют или, что еще хуже, заставят платить за преступления, которых я не совершала. Лучше вернуться в лондонский дом.

— Верно, — кивнул он, — вы совершенно правы. А пока вас не будет, я постараюсь докопаться до истины.

— Но как?!

— Пора мне сделать небольшой обыск, — решил он. — Нет, все-таки вам нужно остаться. Что вы, например, скажете дяде Лоренсу? Вы не можете уехать ни с того ни с сего.

— У меня нет выхода.

— Прекрасно. Но как вы это объясните мужу? И не только ему. Всем.

— Господи, да не знаю я! Дайте подумать. Должна же быть причина, по которой меня срочно отзывают в Лондон. Нашла! Питер! Он теперь герцог Браутон. Скажу всем, что кузен написал мне и попросил помочь обставить лондонский дом. Ну как?

— Совершеннейшая чушь.

— Это вы так считаете, а…

— Нет, Энди. Подумайте: через неделю Рождество, семейный праздник, вы только что вышли замуж. Любой посчитает ваше поспешное бегство неприличным. Более того, как графиня Девбридж, вы обязаны посетить церковную службу, а также бесчисленные балы, которые дает местная знать. Нужно купить, завернуть и раздать подарки. От вас ждут, что вы устроите вечеринку для слуг, на которой им вручат небольшое денежное вознаграждение. Нет, нужно придумать что-то другое. Проклятие, ничего на ум не идет! Но я соображу попозже.