Блещет золото кровью алой - Евгений Сухов

– В них не было тех чувств, которые я испытываю к тебе, – попыталась солгать колдунья.

– Мне бы очень хотелось в это верить.

– А ты верь мне. Главное, что мы сейчас вместе.

– Ты мне очень помогла.

– Ты меня хочешь отблагодарить? – подняла Крузита крупные карие глаза.

– Что же ты хочешь? Может, тебе нужны деньги?

Она брезгливо поморщилась:

– Разве я похожа на женщину, которая берет с мужчин деньги?

Это была правда, Писрро было известно, что денег она не брала ни у одного из мужчин, но зато каждый из них одаривал ее землями, имениями, доходными домами. Последний поклонник Крузиты подарил ей колье стоимостью в восемь миллионов долларов. Именно в таком она появилась на приеме у премьер-министра, где состоялось их знакомство.

– Ты с них берешь гораздо больше, чем деньги? – попытался Писрро сохранить серьезность.

– А ты хулиган, дон Писрро, – погрозила Крузита пальчиком.

– Ты неправильно меня поняла, дорогая, я говорю не о материальных благах, а о мужских сердцах, которые ты нанизываешь на нить, как трофеи. Так что же ты хотела бы получить от меня?

– Я бы хотела иметь яйцо Фаберже.

Сильное заявление!

– Я его обещал русской княгине, – произнес Писрро.

– Мне это известно, но неужели это обещание для тебя значит больше, чем желание любимой женщины?

Яйцо Фаберже… Его вдруг посетила неприятная мысль: а что, если она знала о существовании яйца Фаберже с самого начала и напросилась с ним в Европу только для того, чтобы заполучить его?

– Разумеется, нет… Ты его получишь.

– Когда?

– Пока не знаю.

Крузита поднялась и, удобно устроившись на коленях Писрро, гибкими руками обвила его шею. Писрро почувствовал на щеках горячее женское дыхание, от которого закружилась голова. Крузита благоухала, как свежевыпеченное пирожное. Он едва удержался, чтобы не сграбастать ее в охапку и не повалить на диван. Вот тогда бы он полакомился ею вдоволь!

Его желание выдавало прерывистое дыхание, но Крузита, будто не замечая его настроения, продолжала говорить размеренным тоном, каким обычно любящие родители поучают малолетнего шалунишку.

– А вот я знаю.

Слегка отстранившись, дон Писрро глухо заговорил:

– Пойми меня правильно, Крузита, мне бы не хотелось совершать ничего противозаконного, все-таки мы находимся на территории России, слишком много поставлено на карту. Все наши планы может перечеркнуть одна досадная случайность. А потом, в какой-то степени я обещал им…

– Тебе не стоит беспокоиться. Ты можешь всецело положиться на меня, я все устрою. Все будет выглядеть очень естественно. Русские даже не поймут, кто у них забрал яйцо Фаберже.

– Надеюсь, так оно и будет. Боже, ты так восхитительна! – сжимая женщину в объятиях, задыхаясь, проговорил Писрро.

Крузита слегка отстранилась и, увидев обескураженное лицо дона, добавила с лукавой улыбкой:

– Ты слишком торопишься, милый… Мы еще не допили вино, а потом, я б не хотела помять свое платье.

Подполковник Ермолаев повстречался с Федосеевым в Московском уголовном розыске, когда тот выходил от начальника управления. Тепло поздоровавшись, он сообщил о том, что теперь добрались и до Михаила Пономарева, через какой-то день его концерн «УралСибнефть» будет выставлен на торги и уже подобран подходящий покупатель, который будет куда сговорчивее, чем опальный олигарх.

Некоторое время Ермолаев терзался сомнениями: стоит ли о неожиданной новости рассказывать Михаилу Пономареву – не исключено, что его просто использовали втемную и он вовлечен в какую-то оперативную разработку ФСБ. Но, поразмыслив, решил, что встреча произошла случайно и ни о какой игре речи не идет.

В этот день он вернулся домой пораньше, обдумав предстоящий разговор до мельчайших деталей, позвонил Пономареву.

– Что по Лозовскому? – жестко спросил Пономарев, едва услышав голос Ермолаева.

– С ним творится масса непонятного, на моей памяти едва ли не единственный такой случай. Его сначала объявили во всероссийский розыск, а потом вдруг дали команду «отбой».

– И что ты об этом думаешь?

– В принципе такая команда может быть в двух случаях: или его уже задержали, или его нет в живых. Пробовал выяснить детали, но вокруг его имени какая-то непонятная секретность.

– Вижу, что без меня не обойтись. Придется выезжать в Москву и разбираться на месте.

– Это опасно. Пока не торопись. Тут еще одно, у меня есть информация, что компанию «УралСибнефть» собираются перепродать, как будто бы уже отыскалась подходящая кандидатура.

– Что за дела?! – прорычал в трубку Пономарев. – Они не посмеют, у меня контрольный пакет акций!

– Они могут сделать все, что угодно, – сдержанно заметил подполковник Ермолаев.

– Завтра вечером я вылетаю в Москву. У меня просто нет другого выхода. Когда приеду, поговорим пообстоятельнее.

Не прощаясь, Пономарев положил трубку.

* * *

– Владлен, давайте сейчас поедем ко мне, – предложила Людмила.

– Люся, мне кажется, для этого не самое подходящее время, – запротестовал Лозовский, выворачивая машину на главную магистраль. – А потом, твои родители…

– А вот это ты напрасно, сейчас у нас никого нет дома. Папа с мамой уехали на дачу, а сестра сегодня на дежурстве.

– Мы должны держаться все вместе, как-то неловко получится, если мы Назара отправим куда-нибудь в другое место.

– Ой, господи! – Девушка всплеснула руками. – О чем ты говоришь! Сам же знаешь, что места у нас хватит на всех. Все-таки трехкомнатная просторная квартира. Ты как, Назар, не возражаешь?

– Я как все, – туманно проговорил Назар.

Сама по себе идея была неплохая: Людмила жила неподалеку от мексиканского посольства, рядом с Тверским бульваром, в зеленом тихом дворике. Не нужно будет подниматься в беспросветную рань, чтобы успеть к назначенному часу; не придется тащиться через весь город, простаивая в бесконечных автомобильных пробках, да и машину есть, где поставить – неподалеку находилась удобная платная автостоянка.

– Ну, так что ты скажешь? – нетерпеливо спросила девушка.

Не отрывая взгляда от дороги, Владлен Лозовский кивнул:

– Когда девушка столь настойчива, то отказывать ей грех.

Людмила рассмеялась:

– Какой же ты все-таки бываешь противный, Влад.

– Тут уж ничего не поделаешь, какой есть, – вывернул он к Тверскому бульвару.