Записки анестезиолога - Александр Иванов

– Ну и что?

– Ну и все. С пятого числа на ИВЛ, почему – я не понял. Но динамика положительная, просыпается. Думаю, тут не обошлось без аминазина, чтоб в чужие кровати не лезла, шалунья…

– Ну я с вами разберусь! А что предыдущая смена говорит?

– Предыдущая смена вчера с утра не говорила. Ну как бы просто не могла, тяжелое дежурство, устали. Вечером я им пытался позвонить, выяснить подробности, но не дозвонился, абоненты вне зоны доступа, уехали, наверное. Кстати, у вас телефон тоже выключен, утром звонили из комитета, спрашивали, не у нас ли вы. Что-то насчет годового отчета. Я сказал, что нет, вы приходили, но уже ушли.

– Спасибо большое, правильно. Так, я ухожу, меня до обеда не будет, вы уж тут, пожалуйста, сами разберитесь. Все, меня нет.

– Слушайте, ну вы мне объясните. Каждый день вы выпиваете две бутылки водки. Так? Жена говорит, что уже несколько лет. При этом ходите не работу, неплохо зарабатываете, на водку хватает. Скажите, где такую работу можно найти, чтобы можно спокойно литр водки в день выпивать и чтобы тебя с работы не выгнали? Я со вчерашним выхлопом приду, у меня будут проблемы. А вы кем работаете?

– Тоже, сравнил. Я – плотник! Мастер! Пятый разряд.

– Здорово. А гробик-то себе уже сколотили? Если не завяжете с алкоголем, скоро пригодится.

– Два!

– Зачем два?

– Ну ты даешь, доктор, а откуда мне знать, когда я помру? Зимой, летом? А какое у меня настроение будет? Да и смотря кто на похороны придет. Ты не понимаешь.

– Куда нам…

Фармацевты сделали подарок на Новый год, подарили халат с логотипом фирмы. Хороший халат, прочный. Надпись на кармашке селяне принимают за бейджик, обращаются вежливо:

– Уважаемый Гедеон Рихтерович, не будете ли вы так любезны…

Коллега приходит с утра с красными от бессонницы глазами. Наблюдательный начмед обращает внимание:

– Вы что, вчера пили? Или не спали ночью?

– Не спал…

– А что случилось?

– Так я же за городом живу, в деревне, все ко мне, по любым вопросам. Кому в драке череп проломят, то жена, сука, рожает. И никого не волнует, что ты не хирург, не акушер.

– А вчера у вас что случилось?

– А ничего. Соседи – гоблины, до полуночи в соседнем доме орали, только удалось заснуть – стучат в окно: «Слышь, у тебя стерильная марля есть?» – «А вам зачем? Повязку сделать? Бинт есть, сейчас принесу». – «Не, бинт нам не надо, нам марля нужна. Стерильная. Мы бражку поставили, а в ней крыса утонула. Процедить надо». – «А стерильная вам зачем, отжать?»

Утренний обход. Докладываю начмеду:

– Юноша поступил в глубокой коме, с признаками декортикации. Пытался выяснить причину у родителей. Спрашивал, ваш сын алкоголь не употреблял? Мать отрицает, с ее слов, он вообще не пьет, посчитав про себя, загибая пальцы, сказала, что не пьет уже больше двух недель. Пальцев на руках не хватило. Друзья угостить не могли, на улицу он не выходит, он домашний. И друзья давно перестали угощать, так как он не работает, денег у него нет.

– Ну а может, он дома что-то нашел? Дома нет спиртного?

– Мать говорит, что есть. У отца стоит десятилитровая канистра с карельский бальзамом, смешанным пополам со спиртом. Бальзам хороший, покупается в супермаркете. Спирт на рынке. Но мать утверждает, что он никогда еще не пил из папиной канистры…

Утренний обход. Докладываю:

Больной Трифонов, 67 лет. Диагноз: ушиб головного мозга. Перелом скуловой кости. Обстоятельства травмы неизвестны.

Начмед:

– А предположительно?

– Не могу сказать. Но вот в историю болезни вложено два листа текста с заголовком: «Как я успокаиваю своего мужа гр. Трифонова Н. И. при психомоторном возбуждении». Успокоение, судя о списку, начинается со стакана теплой воды и массажа сосцевидных отростков. В пункте два перечислена почти вся психофармакология, начиная с глицина и заканчивая тяжелыми нейролептиками. В третьем пункте описаны способы фиксации к кровати. Правда, такое воздействие, как это, которое привело к перелому черепа, в перечень не входит. Видимо, пробует новое.

Начмед:

– Откуда у вас этот дедушка со сломанным бедром?

– Понимаете, поздним вечером позвонила медсестра с неврологического отделения, якобы у них скончался дедушка. А дежурный терапевт поверил на слово, мороз за двадцать, зачем идти? И послал двух санитаров за телом. Прошло время, а санитаров нет. Пришлось идти искать. В темноте услышали стон, это в сугробе лежал дедушка и стонал, сломал бедро. А санитары спят на снегу рядом. Вот его и привезли к нам.

– Интересно, а как вы теперь будете объяснять родственникам, что парализованный дедушка сломал бедро?

– Они уже приходили, сначала возмущались. Спрашивали, почему его перевели в реанимацию. Мы сказали, потому, что он бедро сломал. Те не понимают, а как он мог, не вставая с постели, бедро сломать? Мы объяснили, что по пути в реанимацию и сломал.

Утренний обход. Начмед:

– Почему у вас больной плачет, его что-то беспокоит?

– У него сегодня день рождения, пятьдесят лет.

– Поздравляю. А почему слезы?

– Да нет, сейчас его ничего не беспокоит. Просто товарищ придумал интересный способ отметить свой день рожденья, полувековой юбилей. Вернее, отмечать он начал заранее, а встретил его в реанимации. Поступил с обильным желудочным кровотечением. Синдром Мэлори-Выйса. Выраженная анемия. Плакал очень сильно. Не таких поздравлений он ждал, не так хотел встретить день рождения. Но мы утешили. На юбилей к нему пришло очень много гостей. Мы все собрались, неаш врач-эндоскопист трижды посетил с гастроскопом, поздравил. Из города приехал специалист, заглянул к нему в желудок. Дома наверняка столько людей на юбилей бы не пришло. После пятой попытки удалось добиться эндоскопического гемостаза. Перелито четыре дозы крови, кровопотеря восполнена. В данный момент признаков продолжающегося кровотечения нет. Надеемся обойтись без операции. И еще он расстроился, что весь закупленный коньяк и водку его супруга отдала нам, сказав, что своему дятлу она больше пить не даст. Просила выпить за его здоровье, только после смены, не на дежурстве. Может быть, обиделся на слово «дятел».

В ожидании начмеда обсуждаем с дежурными хирургами интересную тему: как приспособить знаменитую Бристольскую шкалу формы стула к суровым условиям российской реальности. Согласно ей, человеческий стул, в зависимости от формы и плотности, делится на семь типов, от первого, жестких, напоминающих орехи кусочков, до седьмого – абсолютно жидкого. Прошел слух, что скоро заставят применять в повседневной работе данную классификацию, разработанную британскими учеными. Что это? Очередная попытка навязать чуждые нам западные ценности? Такие, как рациональность и индивидуализм? Но наши исконные ценности – коллективный труд и общая параша.