Стивен Хокинг. О дружбе и физике - Леонард Млодинов

Когда Стивен женился на Элейн, на свадьбе из всех детей присутствовал только один его сын, Роберт, который жил в Сиэтле. Между Элейн и двумя другими детьми Стивена от первого брака, жившими неподалеку от них, в течение всех лет ее брака со Стивеном сохранялись напряженные отношения. Во время семейных встреч возникали щекотливые ситуации, во время которых страдали оба – и Стивен, и Элейн. Стивен не захотел снова накалять семейные отношения и объявил недействительным свое предложение Диане. Она была глубоко опечалена, но они сумели остаться друзьями. Стивен попросил Диану сохранить кольцо. Она до сих пор хранит его.

⁂

Постепенно утих ажиотаж, вызванный выходом нашей книги. Вместе с ним, увы, свелись к минимуму мои контакты со Стивеном. Как я и опасался, годы шли и нам становилось все труднее поддерживать наши отношения. Сэм, ассистент Стивена в мире компьютеров, сменил работу. Джоан, старшая и самая преданная сиделка, умерла. Юдифь вышла на пенсию. Я не был знаком с новым персональным помощником Стивена, поэтому лишился важного источника общения и возможности узнавать последние новости. От случая к случаю мы переписывались со Стивеном по электронной почте, но пару раз, когда я приезжал в Англию, он был в отъезде. Я виделся с ним только во время его ежегодных посещений Калтеха. После 2013 года здоровье Стивена ухудшилось, и этот канал общения тоже оборвался.

Последний раз я навещал Стивена в Пасадене – в доме, где он остановился, – и провел воскресный день с ним, Кипом и несколькими другими людьми. Одни приезжали, другие уезжали. Среди них был Базз Олдрин – второй астронавт, ступивший на Луну. Время тянулось неспешно, мы мало ели и много болтали. К тому времени скорость обмена информацией со Стивеном резко упала – он мог печатать меньше одного слова в минуту. Формулировка даже простых предложений требовала от пяти до десяти минут. Но Стивен не потерял способности улыбаться и сердиться. В эту последнюю встречу наша беседа с ним в основном протекала в виде большой игры в «двадцать вопросов». Но было и еще кое-что. В какой-то момент мы – главным образом, по моей инициативе – начали предаваться воспоминаниям о работе над книгой «Высший замысел». Потом я затронул тему творческого пути Стивена и спросил его, что он больше всего ценит среди своих открытий, достижений и произведений. Прошло несколько минут, прежде чем Стивен ответил. Когда прозвучал ответ, мы услышали: «Моих детей».

⁂

Я застыл, увидев на экране компьютера последнюю новость: «Умер Стивен Хокинг». Он умер в своем доме на Вордсворт-гроув 14 марта 2018 года. С последней нашей встречи прошло более четырех лет. Кип Торн видел его в ноябре, а Роберт Донован в декабре 2017 года. Роберт сказал, что Стивен не выглядел чрезвычайно больным, но тем не менее ожидал собственной скорой кончины. Он обратился к юристу, чтобы привести в порядок свои дела.

Я надеялся увидеть Диану на церемонии прощания со Стивеном, но она не пришла. Оказалось, что ее не включили в список гостей, который составляла семья Стивена. Погребение прошло несколькими месяцами позже. На этой церемонии Дианы также не было. Рано утром она приехала в Вестминстерское аббатство, где должно было состояться погребение, и присутствовала на мессе, начинавшейся в 7: 30. Как правило, на такого рода мероприятиях присутствует пара десятков верующих. Столько же было и в тот раз. Погребение должно было произойти через несколько часов после утренней мессы. Предполагалось, что в нем будут участвовать более тысячи человек. К тому времени прибыли охранники, вооруженные полицейские и различные представители власти, которые занимались тем, что отводили приглашенных на их места и выводили наружу тех, кто не был приглашен.

Дианы снова не было в списке приглашенных, и ей не разрешили войти. Она обратилась к одному из официальных лиц с просьбой, чтобы ей разрешили присутствовать, но он ей отказал. «Мы должны соблюдать достоинство», – ответил он ей. И она осталась стоять снаружи, в толпе людей, окруживших аббатство. Она затерялась в этом море совершенно чужих для Стивена людей. Никто из них не читал Стивену вслух часами напролет, не вытирал пот с его лба, не носил его обручальное кольцо, не лежал с ним в одной постели и не обнимал его. Она вслушивалась в отголоски заупокойной службы, долетавшие до нее, и глубокое чувство грусти становилось сильнее стократ от сознания того, что она здесь отверженная.

Когда погребальный обряд закончился, толпа рассеялась, но Диана не могла двинуться с места. Выходящий из церкви Нил Турок, друг Стивена, заметил ее и подошел к ней. Он поручился за нее перед стражами порядка, и они вместе прошли внутрь. Диана не могла удержаться от слез, в последний раз оказавшись рядом с ушедшим Стивеном.

Подобно другим женщинам, которых любил Стивен, Диана отличалась глубокой верой. Однажды он сказал ей: «Религия существует для тех, кто боится темноты». Он не хотел оскорбить ее; он шутил в своей обычной лукавой манере. Она возразила – все боятся темноты. Стивен согласился, сказав, что, по крайней мере, как приближение к реальности это так и есть. Когда он умер, Диана нашла утешение в вере. «Я должна верить, что увижу его снова, – сказала она. – Я не могу поверить в то, что, кроме Вселенной, ничего нет. Вселенная не может быть такой жестокой. Я с нетерпением жду того часа, когда смогу присоединиться к нему, где бы он ни находился».

⁂

Разные люди иногда спрашивают меня: как мог Стивен так долго – несколько десятков лет – бороться с судьбой? Ведь это так естественно – впасть в отчаяние при виде неминуемо надвигающейся смерти. Я отвечаю, что вера была его самым главным оружием. Он мог не верить в Бога, но он верил в себя. Он верил, когда вечером ложился в постель, что проснется на следующее утро. Он верил, когда ложился в госпиталь, что выйдет оттуда; что, несмотря на предписания докторов, может совершать путешествия по всему миру и выжить при этом. Он верил, что любящие его люди любят его самого, а не его деньги или славу. Он верил, что жизнь каждый день сулит ему больше радостей, чем еженощные муки, которые он терпел, забываясь ненадолго беспокойным и болезненным сном, и ежедневные унижения, которые он испытывал, когда его кормили с ложечки и купали другие люди.

После смерти Стивена я разыскал бумаги, которые остались у меня с того времени, когда мы работали вместе – старые записи, черновики глав книги, распечатанные мной и снабженные комментариями Стивена. Наткнулся на открытку с пожеланием скорейшего выздоровления, посланную им после той схватки со смертью, которую я выдержал в госпитале. Я вспомнил его участие и то, сколько силы мне придала простая мысль о том, что ему доводится регулярно выдерживать не менее грозные житейские бури.

Мне не хватало Стивена. Мы прошли вместе с ним через многие испытания, и они сделали меня лучше. Мы никогда не разговаривали о философии жизни, которой он придерживался. Но по мере того как я узнавал его все лучше и лучше, тесно общаясь с ним на протяжении нескольких лет, моя собственная вера в себя укреплялась; я верил, что исполнятся мои надежды и мечты, что я смогу добиться их осуществления, несмотря на все невзгоды на моем пути – невзгоды, которые неизбежно встают на пути каждого человека. Часто мы сами ограничиваем свои шансы на успех тем, что ставим себе слишком скромные цели. Стивен был не таков. Даже то, что он просто появлялся в своем кабинете каждый день, оказывало на меня большое влияние. Его пример показывал, что нужно быть более терпимым к проблемам в своей жизни и быть благодарным за все хорошее, каким бы малым это хорошее ни было.