Каждому своё 4 - Сергей Тармашев

– Здравствуйте, док! – Булавка внимательно изучала ее лицо. – Как вы себя чувствуете?

– Очень хорошо, – улыбнулась Ингеборга. – Давно так не было. А где Варяг?

– Экспедиция ушла в Росрезерв за продуктами пять часов назад, – объяснила Булавка. – Варяг приказал вас не тревожить до тех пор, пока вы сами не проснетесь.

– Экспедиция… – улыбка сползла с лица блондинки, и приподнятое настроение улетучилось, сменяясь воспоминаниями о результатах последнего обследования Порфирьева. – Снова…

– Подготовка велась трое суток, – подтвердила Булавка. – Вы были слишком заняты в медотсеке, наверное, пропустили это.

– Видимо, так… – Ингеборга поникла. Он ушел на поверхность, и его без того недлинный остаток жизни стал еще короче. И она ничего не может с этим сделать. – Работы действительно было очень много…

– Возвращаемся в медотсек, док? – «Снежинки» смотрели на нее, ожидая приказаний. – Ваши коллеги сбились с ног, пока вас не было. Медработник Яковлева даже обращалась к Начальнику Центра с просьбой отправить сюда Инженеров, чтобы взломали замок и разбудили вас, но полковник Брилёв не стал отменять приказ Варяга. Так что вас там давно ждут.

– Значит, подождут еще немного! – решительно заявила Ингеборга. – У меня есть более важное дело. Девочки, подержите дверь, чтобы не закрылась, чувствую, второй раз замок меня сюда уже не впустит. Булавка, вы можете мне помочь?

– Без проблем, док! – немедленно ответила охранница. – Что нужно сделать?

– Я заберу отсюда все, что можно выстирать, и сдам в химчистку. И надо получить взамен этого новое белье и полотенца. Кто отвечает за уборку в номерах?! Тут три месяца ничего не менялось!

– Постельное белье сейчас дефицит, – Булавка понимающе покачала головой. – Им занимается отдельная служба, она не связана с клинингом номеров. Там очереди громадные, и первый уровень обслуживается отдельно от второго. Для этого существуют разные подотделы. Но заявок везде целая куча. Мы свои постели предпочитаем стирать самостоятельно, так быстрее. И белье живет дольше.

– Я не знала, – удивленно ответила Ингеборга. – Мне белье приносят регулярно…

– Ваши заявки исполняются в первую очередь, это приказ Начальника Центра. – Булавка усмехнулась. – Кто же будет ущемлять единственного врача?! К тому же вы и так не вылезаете из медотсека. А тут все так плохо потому, что, наверное, Варяг не подал заявку на смену белья. Или она затерялась где-то, это же второй уровень!

– Это ничего не меняет! – решительно заявила девушка и направилась в капитанскую спальню. – Значит, белье из этого номера будет теперь включено в мою заявку! Я займусь этим прямо сейчас! А если кто-то будет против или потеряет заявку еще раз, я на первом же медосмотре имплантирую ему в желудочно-кишечный тракт ампулу с сульфатом магния!

– Не думаю, что кто-то захочет портить отношения с медотсеком, – сдержанно улыбнулась Булавка. – Особенно после того, как просочились слухи, что Кристина Владленовна встречается с Первым. Но… Вы уверены, док, что нам всем не попадет от Варяга за то, что мы хозяйничали у него в номере? Все знают, что он этого очень не любит. Даже сотрудники клининговой службы заходят сюда только в его присутствии!

– Не уверена, – честно призналась Ингеборга, стаскивая с капитанской кровати давным-давно несвежее белье. – Но я рискну. Обещаю, что вылечу вас в случае чего!

– Пойдет! – хихикнула Булавка, помогая ей сворачивать пододеяльник. – Главное, чтобы насмерть не прибил с первого удара, как во время штурма, а то от этого не лечат!

– Надеюсь, до этого не дойдет, – Ингеборга сделала большие глаза. – Если что, прячьтесь в операционной, я попробую его успокоить… если меня саму не прибьют!

– Окей, док! – Булавка вновь прыснула. – Между прочим, страшновато! Шутки шутками, а взбесить Варяга я бы очень не хотела. Он не просто сексист, которому плевать на равенство полов, он очень большой и лучше всех подготовленный сексист!

– Ну… – Ингеборга закончила собирать постельное белье и двинулась в ванную. – Он же должен понять, что получилось, как лучше… а не как всегда! На самом деле он очень хороший… Если бы не он, я уже несколько раз была бы мертвой и пару раз – сумасшедшей. Особенно вчера! Это вы его позвали?

– Другого выхода я не видела, – призналась Булавка, принимая у нее из рук затертые капитанские полотенца. – Вы два часа не реагировали ни на что, даже на Первого…

– Полковник Брилёв приходил в медотсек? – искренне удивилась девушка.

– Его вызвали Инженеры, – подтвердила охранница. – После того как вы чуть не погибли от рук террористов, за вами всегда наблюдает отдельная программа в системе видеоконтроля. Говорят, Инженеры даже связали ее с вашим коммуникатором, чтобы она реагировала на опасные изменения пульса или давления… Но вы не обращали ни на кого внимания, а трогать вас никто не решался, у вас же пистолет. Я предложила позвать Варяга, вдруг это поможет. Он меня чуть не сжег взглядом, когда мы в дверь позвонили, но когда услышал, что с вами, оделся и пришел.

– Он снова меня спас, – Ингеборга грустно вздохнула. – А вот я не могу спасти его.

– Не расстраивайтесь, док, у вас обязательно получится! – убежденно заявила Булавка. – Мы в вас верим! Вы всех излечиваете, и его тоже сможете! Не только Варяг спасает всех нас, но и вы! Вам благодарны десятки людей, особенно я! Меня вы спасли от такого, что было бы похуже смерти.

– Скажите, Булавка… – Ингеборга испытующе посмотрела на «снежинку». – Я не хочу вас обидеть, просто мне нужно понять… Оно того стоило?

– Вы про Абрека, док? – охранница понимающе поморщилась. – Я не обижаюсь. – Она фыркнула: – Конечно, стоило! Полчаса позора – и достойная жизнь вместо уродливого прозябания на втором уровне то ли в роли бомжихи, то ли социальной проститутки, да и то, если на тебя обратят внимание! А если обратят, то никто не дал гарантии, что надолго! Тут было, из чего выбирать!

Булавка засунула под мышку свернутые полотенца и спокойным тоном продолжила:

– В колледже у меня был углубленный курс по истории феминизма. Я хорошо запомнила оттуда одну громкую историю, произошедшую сто лет назад в Голливуде. Сейчас в это сложно поверить, но в те времена там господствовали мужчины, и один из них, какой-то важный толстый известный продюсер, любил склонять к сексу молодых начинающих актрис в обмен то ли на карьерный рост, то ли на беспрепятственное получение ролей, уже не помню. Смысл не в этом. Смысл в том, что девушки, которые отказали ему и другим таким, как он, либо не добились особых высот в Голливуде, либо и вовсе остались безвестными. Зато те, кто не отказались, стали звездами, известными на весь мир! И через то ли двадцать, то ли тридцать лет, когда феминизм вошел в моду, сообща обвинили этого подонка в сексуальных домогательствах! Их там набралось чуть ли не восемьдесят человек! Карьера продюсера рухнула, и его смешали с грязью, разорили и даже, кажется, посадили! И другим таким же потом тоже досталось!