История альбигойцев и их времени. Книга первая - Николай Осокин

В Тулузе же даже светская власть, а не только духовная, оказывалась бессильной. Когда Ричард, ставший английским королем, возобновил старую вражду и произвел вторжение во владения Раймонда V, отняв у того семнадцать замков, то одновременно с этим вспыхнуло восстание в столице. Здесь, вероятно, не обошлось без интриг Ричарда, хотя восстанием руководила могущественная альбигойская партия, выдвинувшая девизом восстания коммунное знамя. Известно только, что в присутствии всего народа тулузского граф должен был поклясться, между прочим, в следующем: под опасением суда никто не может впредь убить кого-либо из жителей, оскорблять их, делать им малейшую обиду. Суд же должен производиться консулами, а за отсутствием — их мудрыми мужами Тулузы. Сам граф отказывался от всякого суда, а обязывался только в точности исполнять то, что решат епископы и консулы. Их приговор имеет полную силу и на этот раз, в деле оскорбления графа, который обязан довольствоваться приговором правящих консулов.

«Я, граф Раймонд, клянусь над святым Евангелием, по моей собственной воле и из любви к тулузцам, исполнять все сказанное, именно потому, что я сам того желаю, сохраняя неприкосновенными все мои права и владение в том виде, как я их имел прежде и как должен иметь» .

Только после этого консулы и вельможи присягнули ему в верности. Все предприятия Раймонда V в последние годы его жизни не увенчались успехом. Какие-то невидимые преграды становились ему на пути. Филипп Август примирил его на время с Ричардом, но и в отсутствие последнего война между баронами соседних стран, прежде столь мирных, не прекращалась. Само государство тулузское вместе с Провансом, германский император Генрих VI уступал врагу Раймонда Ричарду в вознаграждение за пленение последнего. Император имел феодальное право на Прованс, переданный ему бургундскими королями, на Тулузу или на графа Сен-Жилльского, как называли англичане Раймонда V, на что со стороны Германии были высказаны претензии. От такого бессильного подарка даже Ричард отказался.

Почти в последние дни жизни старик Раймонд должен был делать оскорбительные для его достоинства уступки своим вассалам, направляемым интригами его врагов. Среди этих неудач в 1194 году на шестьдесят первом году жизни Раймонд умирает в Ниме, почти одновременно со своей сестрой Аделаидой Безьерской. Он оставил своим преемником сына, Раймонда VI. На воспитание и образ мыслей нового государя еретики могли положиться.

Как ни искренно был расположен Раймонд V к католичеству, однако он вполне мог быть упрекнут в безбожии. Для трубадуров при нем было золотое время. Они разносили веселье и легкомыслие по городам и замкам. Кроме того, католики уличали Раймонда V в святотатстве, за разграбление Сен-Жилльского храма он считался отлученным около трех лет. Как бы желая оправдаться, он в то же самое время преследовал и жег еретиков, думая выслужиться перед Римом и обеспечить себе новые средства к обогащению. Корыстолюбие, рыцарство, война, песни — все это причудливо соединялось в нем.

Вскоре после смерти Раймонда V в Тулузу прибыл новый папский легат Михаил, и в декабре 1195 года был созван новый собор в Монпелье. По-прежнему повелевалось по епархии нарбоннской проклинать каждое воскресенье в каждой приходской церкви защитников и покровителей ереси, хотя бы то были сами князья и государи, все подозреваемые в ней осуждаются на изгнание. Разбойники опять приравниваются к еретикам . Особенно странно звучало это распоряжение, когда все три сильные престола ланнгедокские в Тулузе, Безьере и Фуа были заняты друзьями ереси. Ко всему этому успели привыкнуть. Все это успели осмеять.

Казалось, спокойствие должно было наступить в земле улузской. Англичане и арагонцы более не показывались.

Шайки разбойников не терзали страну. Ричард Английский, заключив мир с Филиппом Августом, повел переговоры с новым государем Тулузы. Он отказался от всех претензий на тулузское графство, отдавая Раймонду замуж свою сестру, вдову сицилийского короля тридцатилетнюю Иоанну и в приданое за ней Аженуа и Керси, с тем чтобы Раймонд и его дети считались вассалами аквитанских герцогов. Теперь Раймонду VI принадлежали герцогство Нарбонна, графства Венессен, Сен-Жилль, Фуа и Комминг, викон-ство Альбижуа, Виварэ, Геводан, Велэ, области Руэрг, Аженуа и Керси. Раймонд поспешил развестись со своей третьей женой и в октябре 1196 года при английском дворе обвенчался с четвертой. Вернувшись в свою столицу после свадьбы, граф присягнул тулузским консулам за городские вольности. Раймонд был счастлив и доволен судьбой; он избавился от самого сильного врага и не видел других. Образование и сердечные симпатии влекли его к еретикам. Казалось, и альбигойцы имели в этот момент обеспеченное будущее и даже могли надеяться на торжество своей веры. До сего времени ереси упорно и постоянно разрастались среди романцев Юга, теперь на горизонте открывались новые перспективы...

Но сердца еретиков невольно смутились, когда по Лангедоку пронеслась весть, что умер папа Целестин III и что 9 января 1198 года на папский престол избран кардинал-диакон Джиованни-Лотарь Конти.

Отношение Иннокентия III к альбигойским ересям до 1208 года

Зная личность нового папы, его энергичный, упорный характер, его прежнюю деятельность, его всесторонние способности, его тщеславные мечты соединить в своем лице высшую духовную и политическую власть всего Запада, нетрудно предположить какими чувствами к еретикам Лангедока был одушевлен Джиованни-Лотарь Конти в ту минуту, когда надевал на себя тиару Григория VII.

Опасность для католицизма была велика, но Иннокентий III казался выше этих опасностей. Впервые облаченный в епископские одежды, среди конклава кардиналов и всего римского духовенства, с высоты кафедры, он первой же проповедью возвестил миру те начала, которых будет держаться:

"Царь царей, Владыка владык, имя которому Господь, в полноте могущества своего установил превосходство апостольского престола, дабы никто не дерзал сопротивляться порядку, им предначертанному, - говорил Иннокентий. - А так как он сам положил основу этой Церкви и так как он сам - ее основа, то никогда врата адовы не сокрушат ее, и корабль Петров, в котором почиет Христос, никогда не погибнет, как бы ни пытались сокрушить его бури. Да не печалится престол апостольский перед теми бедами, которые грозят ему, да утешится он божественным промыслом, повторяя вместе с Пророком: "в скорби распространил мя еси", да утвердится в нем упование на завет Спасителя, данный им апостолам: "и се я, с вами до скончания века". А если Бог с нами, то кто против нас? А так как папская власть исходить не от человека, а от Бога, или лучше от Богочеловека, то напрасно еретик и отступник, напрасно волк-похититель старается опустошить виноградник, разрывает розы, опрокидывает кадильники, гасит светильники. Так сказал некогда Гамалиил: если это творение рук человеческих, оно погибнет, если же Церковь от истинного Бога, вы не можете ее разрушить, и только поднимете войну против Бога. Господь - упование мое и я не боюсь ничего, что люди против меня могут сделать. "Я - тот раб верный и благоразумный которого Он поставил над слугами своими, чтобы давать им пищу во время." Да, я раб, раб рабов, но да не пребуду я из тех, о которых говорить Писание: "всякий, делающий грех, есть раб греха." Я слуга, а не господин... Какая почесть! Я приставлен к дому Господню, на всякое иго; я слуга этого дома, слуга мудрых и разумных. От вас всех, братья и дети мои возлюбленные, я жду одной лишь благодарности - чтобы вы подняли к Господу руки чистые от всякого раздора и неприязни, с верой вознесли бы ему молитву, дабы он дал мне благодать достойно исполнить обязанности апостольские, возложенные на слабые рамена мои, во славу имени его, на спасение души моей, для счастья вселенской Церкви и торжества всего христианства" .