Твой последний шазам - Ида Мартин

Я подналёг, раздумывая, стоит ли выбросить мешающийся пакет, но Макс неожиданно остановился.

— Сейчас подпустим. И рванем назад. Ему развернуться надо будет. Дочешем до леса, а там без машины у них нет шансов, — выпалил он на одном дыхании.

Его лицо пылало воодушевлением и азартом. Но по мне лучше бы не останавливались. Пока бежали было легко, теперь же сердце норовило выскочить через горло.

Нас осветил рассеянный в вечерней дымке свет фар. Машина — что-то вроде открытого внедорожника, но толком не разглядеть. В потоке тут же обрушившегося на нас трёхэтажного мата, я уловил, что мужики собираются сначала нас бить, а потом сдать в полицию.

Однако Макс, совершенно в том же духе, ответил, что они нас не поймают, и для убедительности подкрепил свои слова рядом неприличных жестов.

Я, в свою очередь, швырнул в них початок и, как только мужики спрыгнули на землю, мы изо всех сил помчались к лесу.

Я прямо всем сердцем ощущал упоительную радость погони. Машина прилично отстала и больше всего я был горд тем, что не выкинул пакет.

Когда в прошлом году мы забрались на ТЭЦ и уматывали от охранников, мне было страшно, а теперь — весело. Очень весело и азартно, пока вдруг не раздался очень похожий на взрывающиеся петарды громкий хлопок,

Выстрел эхом прокатился над полем. К счастью, мы уже влетели в лес и стали продираться через ельник. А вскоре вывалились на дорогу, ведущую к озеру и остановились.

От нас обоих шёл такой жар, что в пору хоть печку растапливать.

— Классно пробежались, — едва переводя дыхание проговорил Макс. — Ты — хорош.

— Ты тоже, — задыхаясь ответил я.

— Побег — это как секс, важно чтобы с партнёром повезло.

— У нас с тобой был секс?

— Ну типа того, — он подставил ладонь, я отбил, и мы стали дико ржать.

Сели прямо там, на пыльной песчаной дороге и смеялись, как подорванные, даже не боясь, что кто-то услышит.

Вита

У входа в метро повсюду толпились люди с огромными баулами и сумками на перевес. Неподалёку от станции находился автовокзал и народ беспрерывным потоком валил в обе стороны: от вокзала к метро и наоборот.

Я возвращалась из металлоремонта, куда в очередной раз «срочно» меня отправила мама. Она придумывала эти дела специально, но я не особенно сопротивлялась. Так день пролетал гораздо быстрее.

Повинуясь общему стихийному движению, я притормозила вместе со всеми перед стеклянными дверьми, где у женщины застряла сумка-тележка и неожиданно почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Оглянулась и сразу же встретилась глазами с парнем лет двадцати пяти в перевёрнутой козырьком назад бейсболке и серой, полностью забитой татуировками шеей. Он смотрел пристально и недобро, без сомнения узнав меня.

Я его тоже узнала и похолодела.

Не помня себя от ужаса и не оборачиваясь, стремительно пробралась к турникетам и, рискуя переломать ноги, бросилась на платформу. К счастью, поезд стоял.

Влетела в последний вагон, пробежала насквозь и, когда уже прозвучало предупреждение о том, что двери закрываются, заскочила в следующий.

Сердце бешено колотилось, колени дрожали.

Это был один из жутких типов, повстречавшихся нам с ребятами весной, во время разлива. Друзья называли его Харя. Они втроём тогда чуть не убили Артёма и загнали нас с Максом по водосточной трубе на второй этаж. Увидеть кого-то из них в Москве было удивительно и немного неправдоподобно, как встретить сказочного монстра, сошедшего с книжных страниц.

До моей станции ехать предстояло всего две остановки — по три минуты от станции до станции. Итого — шесть. Шесть бесконечных минут ужаса.

Я втиснулась в угол между вертикальным поручнем и стенкой вагона, укрывшись за офисного вида молодым мужчиной с планшетом в руках.

Но то, что таким образом я загнала себя в ловушку, стало ясно только когда Харя внезапно возник передо мной. Остановился, выставил руку, преграждая проход, и уставился с гадкой ухмылкой.

— Привет!

Со стороны можно было подумать, что мы просто старые знакомые, которые случайно встретились.

— Здравствуйте, — прошептала я.

— Как поживаешь?

— Всё хорошо.

— Я так рад тебя видеть. Гашиш как знал. Сказал: "Встретишь в Москве моих друзей, привет передавай". Я ему, мол, как же я их встречу, если это Москва, а он: "Задницей чую, что встретишь". Экстрасенс, блин.

Он поднял голову и глянул на схему метро.

— Мне Чертановская нужна. Это на какой выходить?

— На Арбатской и пересадку на Боровицкую, а там по прямой.

— Вот, спасибо. Никак запомнить не могу, — у него был длинный нос и маленькие, близко посаженные глазки. — Поедешь со мной? Братан мой в прошлом году хату прикупил. Оторвёмся, погудим.

Я торопливо затрясла головой. Духота вагона стала невыносимой.

— А чё так? Не нравлюсь тебе?

— Мне домой нужно.

— А ты мне нравишься, — наклонился к самому уху и от этой близости передёрнуло. — Брат мой, знаешь, почему квартиру купил? Он порнушку снимает. Хорошие бабки делает. Тебе обрадуется.

От Хари несло пивом и деревней.

Я попыталась сдвинуть его руку, чтобы выбраться из угла, но он, усмехаясь, крепко держался за поручень.

— Пожалуйста, разрешите пройти. Мне сейчас выходить.

— Это я буду решать, когда тебе выходить. Мы сейчас поедем к братану, и тебе придется очень постараться, чтобы я не стал рассказывать об этой встрече Гашишу.

Поезд начал притормаживать, и я снова дёрнулась, чтобы выйти, но он отпихнул меня плечом. Мужчина с планшетом посмотрел на нас и, встретившись взглядом с Харей, переместился к выходу.

— Лучше не рыпайся, — второй рукой Харя обхватил меня сзади и с силой прижал к себе. — Чувствуешь, я уже завелся. А долг платежом красен.

— Мы ничего вам не сделали, — пролепетала я, пытаясь высвободиться.

Он прикрыл глаза и, шумно втянув воздух у меня над ухом, убрал руку со спины.

— Могу тебя отпустить. Но ты устроишь нам встречу со своими друзьями. И так, чтобы ни одна тварь не знала об этом.

— Я сейчас буду кричать, — не очень убедительно предупредила я.

— Кричи. Теперь я тебя где угодно найду. По запаху. Хорошо пахнешь, — он омерзительно облизнул нижнюю губу, но руку опустил. — Мой брат знает одного парня, а у того знакомый. Они тёлок в рабство отправляют. Хочешь в рабство?

Я выскочила из вагона, как ошалелая и, задевая прохожих, всю дорогу от метро до своего дома бежала без остановки.