Шанхай. Книга 2. Пробуждение дракона - Дэвид Ротенберг

Но кто же этот предатель, затесавшийся в их ряды? Опозоренный Красный Шест и сын Резчика мертвы. Кроме них достаточной информацией, чтобы предать Ту, обладали Мастер Благовоний, его главный лизоблюд, и главный военачальник, Лоа Вэй Фэнь.

На улицах города бушевала война, а бандит Ту сделал то, что сделал бы глава любой крупной компании, — созвал совещание.

* * *

Муравейник больше не мог считаться тайным местом для встреч, а улицы кишели опасностями и днем и ночью. Но несмотря на это, Троим Избранным необходимо было увидеться, чтобы решить дальнейшую судьбу Бивня. Конфуцианец предложил встретиться в каком-нибудь людном месте — предложение это не было лишено смысла. Сначала они решили встретиться в храме городских богов-покровителей после утреннего молебствия. Но потом остановили выбор на храме Лунхуа[16], договорившись прийти туда на следующий день после окончания буддистского праздника, который проводился, несмотря на царившие в городе зверства.

Май Бао весьма удивилась, получив записку от матери, в которой та просила приехать как можно скорее, и мысленно взмолилась, чтобы с той не случилось ничего дурного. Объяснив внезапный уход каким-то надуманным предлогом, которому Сайлас не очень-то поверил, Май Бао покинула окруженный стенами сад, разбитый в память о прошлой любви мужа, и дом, который теперь называла своим. Перед уходом она на цыпочках вошла в комнату, где в кроватках спали девочки, и приложилась прекрасными губами ко лбу каждой из дочерей.

— Поезжай в карете, — предложил Сайлас. — Макмиллан отвезет тебя.

— Это ни к чему, — ответила она. — Поверь, со мной все будет в порядке. Очень многим людям в этом городе небезразлично мое благополучие.

Сайлас посмотрел на высокую красивую женщину, которая теперь делила с ним не только ложе, но и жизнь, и подумал о том, насколько мало он ее знает. Она с вниманием относилась к его потребностям и желаниям, всегда оказывалась рядом, когда ему этого хотелось, но в ней крылись какие-то тени, проникнуть в которые — Сайлас знал это — в таком возрасте он не сумеет, да ему этого и не позволят. Может, она любит другого? Или в ее жизни уже была какая-то великая любовь, которую она не может забыть? Он не знал и понимал, что никогда не узнает.

* * *

Май Бао застала мать стоящей на коленях. Цзян в безмолвной молитве катала в ладонях четыре благовонные палочки, наполнявшие спертый, дурно пахнущий воздух своим ароматом. В дальнем конце комнаты, возле большой позолоченной статуэтки Будды, стоял человек, в котором Май Бао узнала странного знакомца матери, Конфуцианца. Рядом с ним находился мужчина с рукой на перевязи и повязкой вокруг головы, сквозь которую там, где должно быть левое ухо, проступало кровавое пятно.

— Ты долго шла, — недовольным тоном сказала мать.

— На улицах царит настоящее безумие.

— Это так, дочка, но запомни: на встречи Договора Бивня опаздывать нельзя. Невзирая ни на что. — Не вставая с колен и все так же катая в ладонях ароматные палочки, мать рассказала дочери историю древнего Договора Бивня, про обязательства Троих Избранных привести на землю Китая Тьму в Эпоху Белых Птиц на Воде, а затем отыскать Человека с Книгой, который приведет их в Эпоху Семидесяти Пагод.

Май Бао, как и любой другой обитатель Шанхая, слышала предания о какой-то пророческой костяной реликвии, но не относилась к ним всерьез, полагая, что это чепуха, придуманная даосскими священниками, чтобы держать невежественный народ в страхе.

— Значит, вся эта история — правда, матушка?

— Это самая правдивая история из всех, что я слышала за свою жизнь. Даже более правдивая, чем существование тебя и твоей сестры. И именно тебе передаю я эту правду вместе с обязательствами Договора Бивня, всем, что я имею, и в придачу имя Цзян. Но только при том условии, если ты примешь главное из обязательств — взять и хранить Бивень Нарвала Первого императора и надежно обеспечить его сохранность.

Май Бао смотрела на мать. Множество фрагментов ее жизни, казавшихся ей раньше кусочками головоломки, встали теперь на место. Множество маленьких загадок получили ответ. Внезапно к ней закралась мысль: а был ли случайным тот эпизод, когда она вошла к матери и застала ее плачущей после того, как фань куэй выкопали из могилы останки ее подруги? А может, после того как Май Бао дала жизнь двум дочерям, мать все подстроила, чтобы она встретилась с Сайласом и стала его женой? Ее муж определенно являлся тем самым Человеком с Книгой, которой наверняка был опиумный дневник Ричарда Хордуна. Уж Сайлас-то точно знал, куда и как спрятать Бивень Нарвала Первого императора, чтобы уберечь его от любой опасности.

Но как бы правдоподобны ни были ее подозрения, Май Бао отмахнулась от них. Ведь ей оказана честь представлять свою семью в Договоре Бивня! После того как мать познакомила ее с Конфуцианцем и Убийцей, она дала обещание обеспечить надежное место для самой могучей реликвии из всех существующих на земле.

— Где Бивень находится сейчас, матушка? — спросила Май Бао.

— Совсем рядом. Расскажи мне свой план, и я тебе покажу это место.

— Вы не доверяете мне, матушка?

— Доверяю, иначе я не раскрыла бы тебе свою самую великую тайну и не передала бы тебе этот драгоценный дар. Но в том случае, если твой план меня не удовлетворит, мне придется приказать Лоа Вэй Фэню устранить тебя и предложить то, что я предложила тебе, твоей младшей сестре. Это не конкурс красоты и не состязание в певческом искусстве. От сохранности Бивня зависит будущее народа черноволосых. Как сказал Первый император, Китай либо станет великим, либо хищные птицы растащат его на куски. Мои обязательства по отношению к Договору Бивня стоят намного выше, чем мои обязательства по отношению к дочерям. Ты понимаешь это, Май Бао?

— Понимаю, матушка. Как и то, что мои обязательства по отношению к Договору Бивня стоят выше, чем мои обязательства по отношению к двум моим дочерям.

Цзян улыбнулась и прикоснулась к красивому лицу дочери. Христиане назвали бы этот жест материнским благословением.

— Как поживают мои внучки? — убрав руку, осведомилась она.

— Прекрасно. Одна очень похожа на вас, матушка.

— Счастливы ли они на вашем ипподроме?

— Вполне, матушка.

— Мне бы хотелось увидеть их, прежде чем я умру.

— Я позабочусь об этом, обещаю. Но поскольку они живут вместе с другими восемью детьми, которых мы подобрали на улице, и пользуются равными с ними правами, вам придется повидать их всех.

— Ну и ладно. Уверена, я сумею отличить родных внучек от приемных.

— Не сомневаюсь.

— Когда же ты собираешься рассказать им о том, кем они являются на самом деле?

— В тот день, когда вы, матушка, покинете этот мир и мы осиротеем.