Преисподняя XXI века - Джуниус Подраг

Слабую и малочисленную армию американцы, конечно, разгромили, но дело приняло совсем другой оборот, когда за оружие взялись канадские граждане и развернули партизанскую борьбу. Фермеры и клерки по ночам превращались в подпольщиков, и эти борцы за свободу устроили для оккупантов настоящий ад. Очень скоро американские солдаты обнаружили, что контролируют в Канаде только ту землю, на которой сейчас стоят, — да и та запросто может оказаться их могилой. И хотя правительство США неоднократно заявляло о достигнутой победе, все знали, что этой проклятой войне не видно конца.

«Господи, что же случилось с миром?» — горестно подумала Каден.

Возможно, наступали новые Средние века, как было, когда после падения Римской империи очаги культуры в Европе начали гаснуть под натиском диких вражеских орд. Но скорее это даже не упадок цивилизации, а конец света. Что, наверное, может даже понравиться тем, кому за девяносто: мир умрет вместе с ними.

На подъезде к Санта-Фе проносившийся по дороге маленький смерч из тех, какие называют «пыльными дьяволами», обдал пассажирское окошко песком. Людей на улицах почти не было.

— Лоуренс Аравийский чувствовал бы себя здесь как дома, — сказала она водителю, когда они проехали мимо человека, одетого в юго-западную версию наряда бедуина — длинный просторный халат и стянутый шнуром, ниспадающий на плечи головной платок. Впрочем, поверх этого костюма жителя пустыни была нахлобучена линялая бейсболка, что для обитателей Зоны было вполне обычно.

Водитель кивнул:

— Люди говорят, что прикид этих верблюжатников из Аравии лучше подходит к нынешнему климату, чем солдатский камуфляж, разработанный для ближневосточных войн, в котором щеголяют вояки Зонального управления.

Каден согласилась. Все занимавшиеся проблемой водных ресурсов знали, что у бедуинов была фора в тысячелетия — они сумели приспособиться к выживанию в пустыне лучше, чем кто бы то ни было. Знала она и то, что людей, одевавшихся на бедуинский манер, называли а-рабами.

Навстречу попалась женщина, ехавшая на верблюде.

— Из зоопарка, — пояснил водитель. — Когда начались проблемы с водой, животных поить стало нечем: которые передохли, которые разбежались. А верблюды пригодились.

Каден не думала, что у верблюдов есть иммунитет к заразе, — стало быть, женщина имела доступ к питьевой воде. Может быть, она принадлежала к числу «водных фермеров», контролировавших источник воды… с помощью огнестрельного оружия. Ну а поскольку бензин в Зоне был даже большим дефицитом, чем питьевая вода, верблюд для «водного фермера» являлся весьма ценным приобретением.

Билли Кид и Кит Карсон[32] тоже вписались бы в ситуацию в нынешнем Санта-Фе наилучшим образом. Между а-рабами тут и там попадались мужчины и женщины, одетые в стиле Дикого Запада и открыто носившие оружие. Предпочтение они отдавали длинноствольным шестизарядным револьверам, потому что, как объяснил водитель, «в такой пыльной атмосфере автоматические пистолеты ненадежны».

«Сухая гниль», — подумала Монтес, глядя на людей. Обитатели Зоны показались ей хрупкими, готовыми рассыпаться в пыль, как заброшенные дома в призрачном городе Старого Запада.

У всех, кого она видела, за исключением представителей силовых структур Управления, была пергаментная кожа и ни единой унции жира. Эта стадия обезвоживания превосходила даже то, что привыкшие к жаре и жажде техасские ковбои называли «сплевывать хлопком». Они были иссушены и снаружи, и изнутри.

— Су-мас-шест-вие, су-мас-шест-вие, — промурлыкал водитель строчку из популярной песенки. Все это и вправду походило на сумасшествие. Другое дело, что сойти с ума было бы для многих, пожалуй, благом. Люди, пытавшиеся мыслить рационально, лишь усложняли свою недолгую жизнь и ускоряли встречу с неизбежным концом, в отличие от безумцев, утративших связь с реальностью.

Каден любила Санта-Фе — во всяком случае, тот город, какой она знала в старые времена. «Старые времена» — так теперь с полным правом можно было говорить о ее последнем визите сюда, состоявшемся всего-то несколько лет назад. Расположенный на высоте почти семи тысяч футов над уровнем моря, город лежал у подножия Sangre de Cristo, Крови Христовой, горного кряжа, чьи пики вздымались на высоту двенадцати тысяч футов. Здесь всегда был сухой, чистый воздух горного плато с легким ароматом чаппараля[33]. Ей вспомнился Таос, всегда наводненное туристами поселение художников с расположенными выше в горах превосходными лыжными трассами, естественное продолжение так нравившегося ей города. Который под именем Villa Real de la Santa Fe de San Francisco de Asis — Королевское Поселение Святой Веры Святого Франциска Ассизского — был основан четыреста лет назад на месте куда более древнего пуэбло индейцев тива. Помимо того что здесь обитали духи коренных американцев Каменного века, Санта-Фе, как и Седона, привлекал художников, писателей, гуру, искателей энергии «Нового Века», а также богачей, бежавших с охваченного насилием Ближнего Востока и желавших поселиться в знакомом климате Солнечного пояса[34]. Впрочем, провести остаток дней в Солнечном поясе были не прочь и многие из тех, кого утомила напряженная жизнь мегаполисов Америки.

За этот город разворачивались ожесточенные сражения между индейцами, испанцами, янки, конфедератами, а в недавнем прошлом еще и между наводнившими его строителями и торговцами недвижимостью.

«Деловой центр» — это, пожалуй, все, что осталось от когда-то занимавшей обширную территорию столицы штата. Самовольные поселенцы, захватившие и удерживавшие столько жилой площади, сколько могли защитить от посягательств таких же, как они, обитали в помещениях бывших ювелирных мастерских и художественных галерей. Осколки выбитых стекол и обломки мебели, выброшенной на улицы в ходе стихийных волнений, охвативших город в начале кризиса, по большей части так и валялись на тротуарах и мостовой.

Как и повсюду в Зоне, скудные жизненные ресурсы поставлялись в город из северных штатов караванами грузовиков и цистерн под конвоем вооруженной охраны, и прекращение этого снабжения означало бы окончательную гибель Санта-Фе. И всех его жителей.

«Главная улица» представляла собой торговый квартал в стиле ближневосточного базара, но с дополнительными штрихами в духе фильма «Бегущий по лезвию»[35] — тут можно было купить что угодно, от нацистских кинжалов в лавке военной атрибутики до вяленого мяса тюленей и жестянок с водой, захваченных при разграблении караванов. Тут даже имелся старинный автомат для мороженого, выдававший сладкие рожки. Надпись, сделанная от руки, гласила, что при производстве используется вода из частного источника.