Арабская кровь - Таня Валько

Он мило улыбается. Но Марыся видит какой-то странный блеск в его глазах. «Это обман, – распознает она, и ее бросает в пот. – Он хитрит, что-то планирует», – думает она в панике, отыскивая какую-то гарантию безопасности.

– Вуаля. – Мужчина галантно открывает дверь и усаживает бывшую жену на сиденье рядом с водительским.

– Я перезвоню Муаиду, – блефует взволнованная Марыся. – Расскажу ему, что мы едем с тобой.

– Этому наркоману? – Отец иронично смеется. – Думаешь, что он поймет, о чем речь?

– Уже много лет он не употребляет, – возражает Дорота.

– Мириам, не темни! – Отец нетерпеливо смотрит на часы. – Ведь нет никакой телефонной связи, тем более мобильной. Отключили, и ты прекрасно об этом знаешь. Можешь только голубя послать. Садись.

– Мы оставили письмо, – холодно сообщает Ахмеду Дорота. – Ну, Марыся, что с тобой, девочка моя? – подгоняет она дочь, хоть сама не уверена в верности принятого решения.

– Рашид! – радостно восклицает Марыся, видя приближающегося мужчину: появляется решение проблемы.

– Он поедет с нами до самой границы, – говорит она быстро, как заведенная. – При случае покажешь ему дорогу, может, позже другие ей воспользуются.

Она направляется к парню и машет над головой руками.

– Как приятно тебя видеть! – кричит она. – Где твоя машина?

Краем глаза Марыся замечает бешенство на лице отца, который хлопает дверью со стороны сидящей матери, обходит машину, садится на водительское место и молниеносно отъезжает.

– Мама-а-а-а! – Марыся не знает, что ей делать. Она бросается бегом за «тойотой» отца, но, видя безнадежность ситуации, поворачивается к Рашиду: – Куда ты поставил машину, парень, куда?!

– За углом, у главной дороги, – удивившись, отвечает он и показывает на дорогу пальцем. – Что происходит?

– Мать похитили! Лети за машиной, мы должны его сцапать!

– Но кто? Наемники, убийцы, кто?

– Мой чертов папашка! – выкрикивает она в бешенстве и с безумием в глазах мчится в указанном Рашидом направлении.

– Что ты вытворяешь, Ахмед?! – Дорота не догадывается, что происходит, но сердце подскакивает у нее к горлу. – Где Марыся? Подождем Марысю! – выкрикивает она, оборачивается и видит дочь, бегущую по улице и машущую руками.

– Чертова строптивая соплячка! – Мужчина нервно покусывает верхнюю губу. – Нужно было с ней смолоду иначе поступать. Сейчас выросла чересчур упрямая и мерзкая бабища.

– Что ты такое говоришь! Боже, она, однако, лучше знает тебя. – Женщина в панике задыхается, и у нее перед глазами мелькают разноцветные круги. – Какая же я глупая идиотка!

Она тянется рукой к двери, чтобы открыть ее на ходу. Но на секунду раньше до ее ушей доносится звук автоматически закрывающегося замка.

– Сиди там, где сидишь, и не дури! А глупая ты всегда была, Блонди. – Ахмед противно смеется.

– Да, а все потому, что снова тебе поверила, хотя прожила с тобой столько времени и знаю тебя как облупленного!

Дорота в приступе отчаяния бросается на мужчину и, приподнявшись со своего сиденья, колотит его по голове кулаками.

– Ты подлец! Однажды ты лишил меня детей! Сейчас тебе это не удастся! Я не позволю, чтобы ты снова разлучил нас с дочерью!

– Порешь чушь, женщина! – Ахмед отмахивается от нее, как от назойливой мухи, но удары становятся все более чувствительными.

Мужчина резко тормозит. Дорота ударяется в переднее стекло машины и сползает на коробку скоростей.

– Аллах меня услышал, и ты наконец-то попала в мои руки, – цедит он сквозь стиснутые зубы. – Смогу смыть позор, которым ты меня покрыла, шармута! – Ливиец тянется к бардачку в дверях водителя и молниеносно вытягивает мешочек с маленькой бутылочкой и носовым платком. Потом усаживает бывшую жену на сиденье, прислоняет ее разбитую голову к боковому стеклу и прижимает снотворное к ее носу. После, спокойный и довольный, глубоко вздыхает, набрасывает на спящую женщину плед и снова трогается с места.

– Добрых снов, Блонди, – насмешливо улыбнувшись, произносит он себе под нос.

Марыся и Рашид въезжают на ближайшую площадь, которую нужно проехать, если хочешь добраться до автострады, ведущей в Тунис. В отдалении они видят большую черную «тойоту» Ахмеда. Девушка сидит как на иголках, но не смеет подгонять парня. Тот давит на газ до предела, мотор ревет, но машина едва движется.

– Где ты взял такой хлам?! – не выдерживает Марыся. – Она же вообще не едет! Wallahi!

– Откуда же я знал, что буду участвовать в преследовании? Эту колымагу мы держим для клиентов.

– Видишь его, видишь?! – Почти приклеившись носом к стеклу, Марыся старается высмотреть автомобиль отца. – Исчез… Если едешь на такой развалюхе, нет никаких шансов… – Она закрывает глаза и тихо всхлипывает.

– Извини, Мириам. Не знаю, что можно сделать. – Рашид сжимает губы и чешет затылок. – Даже позвонить нельзя.

– Мамуля, моя мамуля! – Марыся начинает рыдать, заливаясь слезами. – Я хочу к маме-е-е-е…

Слезы потоком бегут по щекам молодой женщины.

– А-а-а! – Она хватает растопыренными пальцами свои длинные вьющиеся волосы и тянет без памяти, бьется при этом головой о панель перед сиденьем пассажира. – Мам-а-а-а-а…

Дорота медленно поднимает веки и чувствует, как страшно жжет в глазах. Во рту и носу ощущается сухость, а еще какой-то странный привкус и запах. Она осторожно отклоняет край пледа, накрывающего ее с головой. Женщина сидит в кресле пассажира и благодарит Бога, что на этот раз ее не вбросили в багажник. Уже сереет, через несколько минут станет темно. Она узнает безлюдную дорогу в Тунис. Прищуривает глаза, чтобы рассмотреть арабский указатель. «Зуара – десять километров». В эту минуту Ахмед резко поворачивает влево, пересекает две полосы почти пустой автострады и съезжает на каменистую дорогу.

«Я очнулась в последний момент, – решила слабая еще Дорота. – Интересно, какой конец мне уготован. Только бы долго не мучиться», – думает она и закрывает глаза. Из-под век тонкими струйками начинают течь теплые слезы. Она чувствует успокоение. Ей уже не хочется бороться, она слишком измучена.

– Что ж, моя маленькая Блонди, ты неплохо сохранилась, – говорит Ахмед спутнице, не догадываясь, что та уже не спит и в сознании. – Для своего возраста ты еще ого-го. – Он беспардонно дотрагивается до ее бедра, а Дорота задерживает дыхание.

– Прежде чем с тобой покончить, надо… а то, пожалуй, не прощу себе. – И он сладострастно смеется.

Через минуту машина останавливается под развесистой пальмой, окруженной низкорослыми, может, с метр высотой, кустами. Тут же рядом виден маленький квадратный сарайчик из пустотелого кирпича.

– И местечко есть. – Мужчина открывает дверь, выходит и потягивается. Потом идет за пальму и долго мочится.