Купидон стреляет трижды - Ирина Славская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Накопилось много дел. Так что вперед, на амбразуру. Только надо все перелопатить, что мне Макс прислал на почту. От следака получить всю нужную мне информацию. И погрузиться в сладостный мир аналитики, логики и выводов.
Если отключить эмоции и рассуждать логично, то моя жизнь вполне удалась. Есть свой бизнес. Была замужем. Как Маргарита высказалась, я «состоялась» … Есть где жить, есть на что жить. Правда, детей пока нет. Но это не к спеху. Да и рожать детей надо от любимого мужчины.
Осталось только поменять того, с кем жить. А вот тут мне пока ничего не ясно. Думать надо. И держать ухо востро. Сейчас с этими делами расхлебаюсь, отдохну от душевных мук и займусь своей жизнью вплотную. Наверное, нужно было пострадать. Иначе не поняла бы, что не с тем человеком живу. Не на того время свое трачу. Не тому любовь свою отдаю…
На работе первым делом взяла себе кофе с пирожными, открыла ноутбук и засела изучать присланные мне Максом сведения. Четко работает Макс. Обещал за три дня нарыть информацию. Столько всего нарыл, что долго разгребать придется. Накопилось неизученной инфы валом. Поэтому и очнулась я только после того, как уборщица и посудомойки заглянули ко мне в кабинет, чтобы попрощаться и напомнить про время.
Время пролетело незаметно. И даже мысли не промелькнуло про своего мужа. Глядишь, и позабуду про неверного супруга. И хорошо бы. А то надоело страдать. Мало того, я заметила, что эта моя неопределенность всем нервы трепет. Вроде с кислой миной я одна тут должна ходить. А почему-то у всех лица скуксились. Значит, порчу всем настроение.
– С этой проблемой надо срочно что-то делать. Соберись, тряпка. Хватит ныть. Нас ждут великие дела! – сказала сама себе. А сама закрываю дверь в кафешку.
– Ира, с кем ты там разговариваешь?
– Сама с собой.
– Это же явный признак сумасшествия.
– Вот с тобой, Петруха, точно с ума сойти можно. Сколько раз говорила не подкрадываться так тихо.
– Да я не подкрадывался. Я вас давно зову. Вы просто в себе были.
– Ну а теперь вышла наружу. И у нас много дел.
– Куда теперь полезем? В нас будут стрелять?
– Размечтался. Максимум по шее надают. И то навряд ли.
– Почему?
– Мы с тобой – недостойный объект для приложения физических усилий. Ты у нас подросток по паспорту. Да и по внешнему виду тоже. Я подростком кажусь из-за внешности своей. Мелкая пигалица. Такую даже бить страшно. Вдруг прибьют ненароком. Малышня мы с тобой. А что делают с малышней, которая лезет, куда не просят?
– Подзатыльники раздают и матерят.
– Не весь арсенал ты перечислил. Главное забыл. Пендели под тощий зад. Это самое главное оружие против подростков нахальных и любопытных… Стреляют пусть в людей серьезных. А на нас даже патроны жалко. Се ля ви, мон шер…
– Так это же хорошо.
– А кто говорил, что плохо. У нас с тобой сейчас самая выгодная возрастная позиция для наших дел. Нас всерьез никто не воспринимает. Внимания на нас не обращают. Шастают здесь какие-то подростки, и что с того? Они везде шастают. Нигде от них спасения нет. А наделать мы много чего можем. У тебя так вообще привилегированное положение.
– Почему?
– Тебе еще четырнадцати нет. Тебя даже не осудят.
– Точно. Значит, я везунчик.
– Не сильно-то радуйся. Эта лафа скоро кончится. И тогда кранты тебе, Петруха.
– Что делать на неделе будем? А то скукота какая-то настала. Выходные же на носу.
– Угу. Скоро суббота. Ну что? Переворошим осиное гнездо в выходные палкой? Погуляем на костях упырей?
– Я только за. А кого мочить будем? А менты в курсе?
– Пока нет. Мне еще подумать надо. Взвесить все, чтоб как можно сильнее их к наркоте привязать.
– В каком смысле?
– Смотри. Уже несколько дней нет этого химического запаха. Значит, он лабораторию прикрыл. Надолго ли?
– Может, он съехал?
– Или что-то произошло, вот он и затаился.
– Или настряпал отравы и теперь ищет сбыт.
– А ты прав. Молоток, Петруха. Об этом я в первую очередь подумала. Он может искать, куда партию пристроить. На этом его заловить можно.
– Сами мы не сможем. Ментов подпрягать придется.
– А кто говорит, что мы сами будем геройствовать? Нам за это деньги не платят. Обязательно ментов возьмем в дело.
– Значит, вы опять всех мышей переловите, а сметану будет лопать кто-то другой? Опять какой-нибудь инспектор Лестрейд?
– Ничего не поделаешь. Жизнь не справедлива. Ну ты не расстраивайся. Мы себе тоже праздник устроим…
Пришли домой радостные. Насмеялись и нагулялись. На этой радостной ноте и закончился мой день.
На следующий день к Никите ранним утром к дому пришла делегация из жителей поселка. Они выдвинули требования.
– Открывай свои магазины! Разбогател на народном добре ирод рода человеческого! – начала высказывать требования от лица жителей всего поселка баба Нюра.
– Буржуи проклятые. Сталина на вас нет! – подхватила Мария Ивановна.
– Когда магазины откроются? – просто спросила адекватная старушка.
– Магазины не работают и работать больше никогда не будут, – оповестил население Никита.
– Как это не будут работать? А мы как же? – забеспокоились сплетницы.
– Как хотите. Я магазины продаю. Так что вам придется в город ездить.
– Как в город? Ты обязан нас продуктами снабжать.
– Мы второй день без хлеба. Ты за что на нас осерчал, милок? – спросила Никифоровна.
– Хоть у одной ума хватило узнать причину такого отношения к себе, –пробурчал Никита.
– Так и за что нас на голодную смерть обрек?
– Не надо утрировать. В городе все купить можно. Или в соседнее село идите за покупками.
– Чем же мы провинились? – не унималась умная старушка.
– Сплетнями семью мою разрушили. Этого вам недостаточно?
– Так не мы же их сочинили, – выдвинула она аргумент.
– А кто?
– Нюрка на хвосте принесла. Известная сплетница…
– Вот Нюрка пусть вам продукты и поставляет.
– У тебя же все пропадет. Продай хоть людям.
– А вам какая забота мое добро считать?
– Так жалко же.
– А семью мою не жалко было? Своими сплетнями жену мою затюкали. На кой черт мне эти магазины, если моя жена в них купить ничего не может? Вот и вынужден их продавать. Мне жена дороже. Идите в соседнее село. Там отоваривайтесь.
– Не продашь – подпалю магазин! – выступил вперед особо бойкий старик. Единственный чертополох среди ромашек.
– Пали, – сказал Никита и зашел назад в дом.
– Ну что? Досплетничалась? – это уже старушки стали на бабу Нюру орать. Того и
