Найти себя. Лучшая фантастика – 2023 - Дмитрий Николаевич Байкалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А-а… майор Карапыш…
— Что майор Карапыш?
Да, действительно. Что майор Карапыш? Не дурак же он, в самом деле, признаваться в совместном распитии!
* * *
Так что же нам удалось выяснить? Одно из двух: либо у Лехи с перепугу отшибло его цыганщину, либо и впрямь все дело в комбате. Надо полагать, в его присутствии и другие подчас прозревают. Даже замполит.
От визитов на гражданку мы решили временно воздержаться, однако не тут-то было. Внезапно начала мелеть запруда, о чем Леха немедленно доложил «Деду».
— А кто у нас огородник? — рассеянно поинтересовался тот.
— Я, товарищ майор!
Майор Сапрыкин чуть откинул голову и скучающе глянул из-под козырька на Леху. Потом на меня.
Мы мигом все поняли и двинулись на разведку. Пронырнули ограждение, очутились за пределами части, в колхозном саду. Шли и, понятно, валяли по привычке дурака:
— Лех, а откуда вообще лешие берутся?
— Из лесу!
— Да я понимаю… А в лесу-то они откуда? Вот ты, например…
Тот сделал вид, будто вопрос мой ему не слишком приятен. А может, просто ответ придумывал.
— Пьяный поп крестил, — нехотя отозвался он наконец.
— И что?
— А кого пьяный поп крестил, тот лешим становится.
— А как же сейчас? При советской власти! Все неверующие… некрещеные…
— Ну, не все, наверное…
— Да почти все! Тебя, говоришь, сто лет назад крестили?
— Ну да… примерно…
— Этак скоро совсем леших не станет… Слушай, а в каком же ты возрасте в лес убежал?
— Года в три…
Тем временем в просветах между стволами раскидистых слив показалась впереди дырявая труба. Поилица наша. Воду узбеки перекрыли — стало быть, ждут сварщиков. Вскоре появились двое местных: один катил аппарат, другой разматывал кабель. Мы с Лехой наблюдали издали, как они накладывают железную заплату, причем не на дыру, а рядом, на совершенно целехонький участок водопровода.
Закончили. Ушли. А примерно через полчаса вновь хлынула вода — и мы со спокойной совестью отправились докладывать обо всем комбату. Нет, ну не обо всем, конечно… Только о том, что колхозники опять с трубой лопухнулись.
— Так-то вот, Леший, — назидательно молвил «Дед», выслушав наш рапорт. — Мог бы и сам все уладить, по-тихому. Иди поливай…
Леха ушел, а я сел дочерчивать график. И завелся во мне некий проказливый бесенок. Толкает изнутри локотком и толкает.
Наконец не устоял я перед соблазном, рискнул:
— Товарищ майор, разрешите обратиться!
— Ну, обратись…
— Товарищ майор, вы в леших верите?
— Два наряда вне очереди!
— Есть два наряда вне очереди!
Вот и думай теперь…
Глава 5
Просто поразительно, как быстро мы привыкаем к любой чертовщине, при том, конечно, условии, что она приносит нам выгоду. Взять, к примеру, меня. Убежденный материалист. Если и верю во что, то в научный атеизм — и вот, здравствуйте вам, охотно пользуюсь Лехиными услугами, пытаясь, правда, время от времени уразуметь, кто же он такой, этот Леха. Так заигрались в лешего, что приходится порой себя одергивать, напоминать, что все это не всерьез…
Не всерьез-то оно не всерьез, но ведь действует!
Честно сказать, я думал, что замом по политчасти комбат назначил меня ровно на один день — пока не уедет проверка из штаба округа. Ничего подобного! Я теперь и впрямь должен был вести политзанятия. И если бы не Леха, ох несладко бы мне пришлось. Ненавижу педагогику. Накушался за полгода.
Помню боевое свое крещение. Собрались в красном уголке. Сел за столик, раскрыл нацарапанный впопыхах конспект и принялся обличать американский империализм. Слушают. Внимательнейшим образом слушают. Рядовой Леший сидит, дерзко закинув левую ногу на правую, и заговорщически мне подмигивает. И возникает вдруг подозрение, что слушают-то меня слушают, а вот слышат ли?
Умолкаю на пробу. Никакой разницы. Ловят каждое мое слово, местами кивают (а я молчу)!
Уже на следующем занятии распоясался окончательно: сажусь, достаю позаимствованный в штабе старый журнальчик, подмигиваю в ответ моему дружку и углубляюсь в переводной детективный роман без конца и начала. А политинформация идет своим чередом. Иногда в бытовку заглядывает комбат, окидывает происходящее циничным взглядом из-под козырька и, сделав мне знак продолжать, исчезает.
Приходил однажды и Карапыш, тоже слушал, кое-что даже в блокнотик заносил. Интересно было бы почитать эти его записи. Нет, правда! Леха-то ведь в политике — ни бум-бум. Но что-то же он им там внушает!..
Конспекты, правда, все равно кропать приходилось — для отчетности. Ну да после сельской восьмилетки для меня это проблемой не было.
* * *
Восхитительное чувство собственной безопасности опьяняло. Я уже мог позволить себе такую роскошь, как сострадание к ближним.
— Леха, — сказал я. — А Клепикову не поможешь?
— Загоняли мальчонку? — сочувственно спросил он.
— Да не то слово!
— Ну я ж не могу за каждым по пятам ходить! — резонно возразил Леха. — Мне вон огород поливать…
— Нет, ну… при случае…
Подумал, почесал клиновидную свою маковку.
— Ну, при случае… ладно.
* * *
А потом стряслось нечто такое, что прямо хоть беги к замполиту и кайся в пропаганде вредных суеверий.
В казарме задребезжал телефон. Дневальный, не дослушав анекдота, ринулся к тумбочке, сорвал трубку, представился по всей форме, кого-то там выслушал.
— Есть! — рявкнул он и дал отбой. — Рядовой Леший!
— Я!.. — настороженно откликнулся Леха.
— Бегом на КПП! Там к тебе брат пришел…
— Какой брат?! — Похоже, Леха ошалел.
— Какой-какой! Сказали: близнец…
Мы переглянулись, и в Лехиных глазах я увидел… Да много чего увидел. Были там и страх, и оторопь, и даже, как мне почудилось, внезапная надежда — уж не знаю, правда, на что…
Беглым шагом достигли мы КПП. В комнатке для посетителей никого не оказалось.
— Где он?
— Да вон за воротами топчется.
— А чего внутрь не пустил?
— У него при себе документов нет…
Метнулись на выход.
— А ты куда? — остановил меня помощник дежурного. — Это ж к нему, а не к тебе.
Тут такая тонкость: городишко, в окрестностях которого располагалась наша группа дивизионов, был настолько незначителен, что в нем даже не было комендатуры. А коли так, то не могло быть и увольнительных. Поэтому любое проникновение военнослужащего за пределы части считалось самоволкой. Иными словами, высовывать нос за ворота Леха тоже не имел права — пришли там к нему, не пришли…
— Слышь, — вкрадчиво напомнил я сержанту. — А завтра, между прочим, занятие…
Тот подумал — и пропустил. А то начну еще завтра выспрашивать про политическую ориентацию Гондураса…
Да, отношение к нам с Лехой за последнее время поменялось сильно. Салабоны-то мы салабоны,
