Тэмуджин. Книга 4 - Алексей Гатапов

Несмолкаемо гремела охотничья песня, многие в такт ей стучали лезвиями мечей и сабель по медным стременам, издавая страшный для зверей звон и скрежет металла.

Тэмуджин по совету старика Сарахая приказал сообщить по цепи Джамухе, что зверя по всей котловине, по-видимому, много, и хорошо бы нижней части круга отступить подальше от опушки, в открытую степь, чтобы дать место для выхода подходившим зверям. Сообщение его, передаваясь от одного к другому, понеслось в нижний край долины.

Когда солнце поднялось над деревьями на вышину локтя, они увидели первых зверей – это были медведи. Тэмуджин выехал из небольшой ложбины и шагах в семидесяти перед собой, между кустами, заметил старого, матерого самца, и тут же неподалеку от него увидел идущую по извилистому оврагу медведицу. Та вела за собой двух годовалых детенышей и осторожно пробиралась по каменистому дну, озираясь по сторонам. Чуть позже правее, в полосе редких зарослей показались сразу четверо или пятеро молодых медведей. Жирные, с лоснящимися на свету шкурами, они покачивали на ходу толстыми боками.

Злые спросонья, но умные и расчетливые, медведи сразу почуяли, что впереди им спасения нет, и шли, оглядываясь на всадников, выжидая, когда между ними покажется брешь и можно будет выбраться из смертельного круга.

Матерый самец пошел медленнее, то и дело останавливаясь, внимательно оглядывая идущих следом загонщиков. Он словно понимал, что чем дальше, тем труднее будет пробиться через цепь. Остановившись, он долго стоял, оставляя все меньше расстояния от людей. Тэмуджин заметил это и теперь неотрывно смотрел на него. Медведь, подойдя к толстой сосне и став боком, шагах в семидесяти от загонщиков, явно готовился к прорыву. Прямо на него шел четвертый в цепи всадник.

Следовавшие за Тэмуджином нукеры и воины оставленной полусотни тоже заметили подозрительное поведение медведя, и не успел он обернуться к ним, как Джэлмэ уже указывал плеткой на зверя. Один из десятников махнул рукой, повел нескольких всадников наискосок через цепь.

– Смотрите, не убивайте тут, а то самим тащить придется! – крикнул им пожилой воин из полусотни. – Отгоните вперед.

Всадники подъехали к месту напротив зверя, соскочили с лошадей, бросили поводья одному из своих. С толстыми лиственничными палицами в руках они встали в ряд и с громкими, угрожающими криками пошли на медведя, размахивая над головами увесистыми дубинами.

Медведь постоял, глядя на них, и, когда оставалось до него шагов пятнадцать, неохотно отвернулся и двинулся дальше, все еще оглядываясь, злобно кося красными глазами. Скоро он ускорил шаг, вразвалку побежал по распадку, уклоняясь все левее, скрываясь между деревьями.

Тэмуджин взволнованным взглядом проводил старого медведя, уверенно подумал: «Будет пробиваться в другом месте».

Медведица со своим выводком тоже взяла левее, побежала вслед за старым самцом, видно, полагаясь на его сноровку, надеясь вместе с ним найти выход. Сзади к ней испуганно жались и бежали за маткой два округлых медвежонка, толкаясь друг с другом, будто им не было места.

Пятеро молодых медведей шли прямо, бесхитростно стремясь лишь скрыться из вида загонщиков за густыми зарослями. Появлялись на виду и другие медведи. Выйдя из-за кустов и увидев людей, они стояли, оценивающе оглядывая их, затем поворачивали и так же устремлялись в глубь леса.

Следов становилось все больше. Всадники уже всюду натыкались на прямые, недавно проложенные многими копытами широкие полосы на снегу, уходящие между деревьями вдаль. По ним было видно, что в круг попало немало и рогатых зверей: лосей, изюбров, мелких копытных – косуль, кабарги… Потревоженные от верхней стороны тайги, от хребтов, они густыми косяками неслись вниз, в сторону опушки – лишь бы отдалиться от страшного, протяжного и отрывистого рева, издаваемого людьми.

Тэмуджин слышал, как за спиной переговаривались младшие братья.

– Олени глупые, потому и бегут куда глаза глядят, – рассуждал Бэлгутэй. – Не понимают, что оказались в кольце. А медведи умные, присматриваются, ищут, где можно найти бреши.

За ним послышался возмущенный голос Хасара:

– Ты что все болтаешь без умолку, как беспутная баба? Без тебя все знаю… Все вокруг молчат, одного тебя слышно. На, лучше возьми знамя, да держи его прямо, не наклоняй вперед.

– Я и не наклоняю, где ты видишь это? – огрызнулся тот.

– А вчера что тебе старик говорил: держи прямо, это не простое копье, его отовсюду должно быть видно.

Тот, не отвечая, недовольно шмыгнул носом и примолк.

Скоро показалось большое стадо кабанов. Загонщики вышли на открытое место, где неглубокий овраг пересекал поляну шириной шагов в восемьдесят, и увидели множество тесно сбившихся, беспокойно копошащихся черных свиней. За оврагом, то теснясь около деревьев, то разбредаясь между кустами, бродили около трехсот больших, не считая годовалых, животных.

По ближнему краю несколько огромных, ростом почти с трехлетних бычков, вепрей, зло пригнув головы, смотрели на выходивших из-за зарослей всадников. С мощными загривками, каждый – с клыками длиной с наконечник копья, они с тупым бесстрашием встречали охотников.

Тэмуджин махнул уже изготовившейся полусотне, и та, рассыпаясь лавой, поскакала вперед, с криками пошла на стадо. Вепри невозмутимо смотрели на них, будто раздумывая, не броситься ли им навстречу. Остальные стояли, по виду готовые пойти вслед за вожаками.

Воины спрыгнули с взноровившихся лошадей, отдавая поводья троим или четверым юношам, и быстро выстроились в ряд, ощетинившись копьями, приготовились к отражению звериной лавы. Они медленно двинулись вперед. Справа по цепи доносились крики загонщиков – там уже передавали дальше, требуя подкрепления. Одиноко просвистела сигнальная стрела.

Вепри стояли на том же месте, поджидая. Пригнув головы, они упорно смотрели на приближающихся людей. Казалось, еще мгновение, и они побегут на них, увлекая за собой все стадо.

Один из воинов, шедший поближе к правому краю, догадался: воткнув копье в снег, выхватил лук из хоромго[13] и с предельной оттяжкой пустил толстую свистящую стрелу над головой самого большого вепря. Стрела с трубным звоном пролетела над левым ухом кабана и с оглушительным треском воткнулась в ствол старой, изломанной бурей и ссохшейся сосны, стоящей в отдалении, среди гущи кабаньего стада. Треск сухого, но крепкого, смолистого дерева был почти как летний гром и разлетелся вокруг, отдаваясь эхом по распадку. Кабанье стадо дрогнуло и разом побежало прочь. Крупные вепри, помедлив, двинулись за остальными. Скоро огромное напуганное стадо кабанов неслось по лесу, ломая кустарник, гремя сучьями сухих, поваленных деревьев, и долго слышался после них глухой и грозный шум.

– Их там, в кустах, было больше, чем на поляне, – говорили воины, возвращаясь к своему месту, – слышите, как шумят.