Брудершафт с терминатором - Татьяна Полякова

— Какие деньги? — весьма неловко попробовалувильнуть он от ответа.

— Четыреста тысяч, разумеется.

— Какие четыреста тысяч?

— Те самые, о которых ты сказал пять минут назад.

— Значит, деньги у тебя? — подумав, спросил он.

— Нет. Но мне бы очень хотелось знать, откуда взялисьэти деньги.

— Видишь ли, — покусав губу, вздохнул Макс. —Несколько дней назад Толя заключил выгодную сделку и получил наличные. Если ихнет в доме…

— Когда он их получил?

— Накануне убийства. Конечно, он мог оставить их вбанке, в ячейке, разумеется.

— Почему разумеется?

— Не смеши, кто же переведет такие деньги на свой счет?

— Значит, эти деньги он получил незаконным путем?

— Вовсе нет. У каждого из нас есть свои маленькиехитрости, как сохранить деньги от посягательств государства. Допустим,налоговой это не по вкусу, но в остальном… Впрочем, я сам толком ничего незнаю. Анатолий намекнул, что у него наклевывается выгодное дельце, а потомсказал про эти деньги. — По тому, как затравленно Макс поглядывал на меня,ерзая на своем стуле, стало ясно: он костит себя на чем свет за неумение держатьязык за зубами. — Ты знаешь, что мне пришло в голову: возможно, ты права,и эти деньги… Короче, он действительно мог вляпаться в какую-нибудькриминальную историю. Тебе следует быть осторожной. Ты понимаешь? И эти деньги,и то, что Толя… В общем, я бы не советовал тебе рассказывать хоть что-либо вмилиции.

— О похищении тоже молчать?

— Конечно. Ты же знаешь, как к этому относилсяАнатолий. И потом, ради Сашки, ради собственного спокойствия… Посмотри бумагиАнатолия, если деньги в ячейке банка, должен быть документ, пройдет время, и тысможешь их получить.

— Меня не интересуют эти деньги, — со злостьюсказала я.

— Понимаю, — кивнул он. — Кто может понятьтебя лучше, чем я? Ты же знаешь, кем для меня была Майя и… В общем, что тутобъяснять. — Он тяжело вздохнул, поднялся, обнял меня за плечи. —Будь осторожна, ты должна думать о ребенке, Анатолия теперь не вернуть, а утебя вся жизнь впереди. Извини, что я говорю все это, я беспокоюсь за тебя иСашку и хочу, чтобы у вас все было хорошо.

— Спасибо.

Он заподозрил издевку, но, так как на моей физиономии небыло ничего, кроме выражения тупой признательности, удовлетворенно кивнул, и мынекоторое время помолчали, стоя в обнимку, после чего он поспешил откланяться.

Оставшись одна, я принялась искать визитку следователя,вытрясла содержимое сумки на пол, заглянула во все ящики. Визитки не было. Япопыталась вспомнить его фамилию, тут зазвонил телефон, и я вдруг подумала, чтоэто из милиции, схватила трубку. Звонил Алексей.

— Я возле твоего дома, — сказал он сухо. —Надо поговорить.

— Нам не о чем говорить с тобой.

— Почему же? К примеру, о Сашке.

— Что ты имеешь в виду? — испугалась я.

— Не ори, я не глухой. Глупо обсуждать все это потелефону. Я сейчас приду.

— Нет.

— Да.

Услышав короткие гудки, я отшвырнула трубку, через минутупоявился охранник и сказал, понижая голос, должно быть, тем самым пытаясьвыразить сочувствие моему горю:

— Ангелина Петровна, к вам пришли.

— Да-да, — торопливо кивнула я. — Мне толькочто звонили… — Я не успела договорить, как вошел Алексей, взглянул наохранника, тот поспешно покинул комнату, а Алексей плотно закрыл за нимдверь. — Что с Сашкой? — тревожно спросила я. Он достал сотовый,набрал номер, сказал несколько слов и передал трубку мне.

— Мамочка, — услышала я. Минут пять я болтала сСашкой о разных пустяках, потом поговорила с Екатериной Ивановной.

Алексей взял из моих рук телефон и сердито заметил:

— Как видишь, ребенок доволен. Сашка с моей матерью,отдыхают в хорошем пансионате, главное достоинство которого в том, что никому ив голову не придет искать их там.

— Где там? Где этот пансионат?

— Зачем тебе?

— Что ты говоришь? — не выдержав, сорвалась я накрик.

— Прекрати истерику. Сейчас тебе нельзя доверитьребенка. Ты угробишь и ее, и себя. Это что, так трудно понять?

— Чего ты хочешь? — испуганно спросила я.

— Чего я хочу? Я хочу спасти тебя. Странное желание,правда? Я хочу, чтобы ты и твой ребенок жили долго и счастливо. Еще вопросыесть?

— Ты ведь знаешь, кто его убил, знаешь?

— Не знаю и знать не хочу. Слушай, мне надоелоповторять одно и то же.

— Но я должна…

— У тебя опять приступ вины. Что тебя так мучает?Считаешь случившееся божьей карой? Ты переспала со мной — и вотрезультат? — насмешливо спросил он.

— Замолчи.

— Так и есть. Я угадал. — Теперь он откровенносмеялся, но смех этот был злым, а во взгляде, обращенном ко мне, сквозилаярость.

— Я сошла с ума, доверив тебе Сашку, — испуганнопрошептала я.

— На самом деле это твой единственный разумныйпоступок. Посмотри на меня, посмотри и успокойся. Твой муж убит. Я понятия неимею, кому это понадобилось, но уверен, он это заслужил. И в этом точно неттвоей вины. Так что кончай убиваться.

Он оказался рядом со мной, я отвернулась, испугавшись того,что он стоит слишком близко.

— Уходи, — попросила я. — Ради бога, уходи…

— С какой стати? — Он обнял меня, я чувствовалаего дыхание на своей шее, голос его стал хриплым и вкрадчивым. — На самомделе ты не хочешь, чтобы я уходил. Ты хочешь совсем другого. — Нет.

— Да. И не забивай голову всякой чепухой. Если тыскажешь, что не хочешь меня, я все равно не поверю.

— Я ненавижу тебя.

— На здоровье, — засмеялся он. — Толькосделай, что я хочу.

Я куталась в шаль, пытаясь уйти от его взгляда. Онрасслабленно сидел в кресле, пил коньяк и производил впечатление человека,абсолютно довольного жизнью. Поднялся, подошел ко мне и устроился рядом.