Зима в Эдеме - Гарри Гаррисон

– Научная подготовка. Ты понимаешь, какое это изумительное, чудесное и потрясающее открытие? Для историков и биологов.

Энге одним глазом приглядывалась к джунглям – новых неожиданностей она не хотела, – а другим смотрела на Амбаласи, выказав невежество и удивление. Амбаласи наслаждалась собой.

– Прежде всего, конечно, биологов. Но паук... Ты помнишь Стену Истории? Определенно, нет, разве это возможно. Слушай и следи за моими мыслями. Вспомни скорлупы омаров, клешни которых обороняли самцов на заре истории. Мы получили доказательство справедливости этой теории. Удивительно!

– Но где же ты увидела омара?

– Невежественное создание! Я же говорю о подобии в действиях. В море ты пользуешься для защиты вооруженным клешнями омаром, на суше тем же целям служит ядовитое насекомое или паук.

– Информация усвоена. Но мы должны вернуться назад, здесь оставаться опасно. Угроза-смерть-от-яда.

– Чепуха. Она просто пугала нас, не пытаясь довести нападение до конца. Разве ты не заметила смятения в ее движениях? Мы такие же, как она, но не совсем. Неуверенная угроза, потом отступление. Надо продумать возможность дальнейшего контакта, чтобы более не пугать их.

– Амбаласи, я не могу приказать тебе возвращаться, но я прошу тебя об этом. Мы можем потом вернуться с подкреплением.

– Возражаю. Чем больше нас здесь будет, тем более мы встревожим их. Нас предупредили, это не было нападением. Такова ситуация в настоящий момент, и я не хочу, чтобы она изменилась. Я останусь здесь. А ты пойди к реке и поймай рыбу. – Энге сделала жесты сомнения и смятения. – Думай же, – велела Амбаласи. – Ты гордишься своим умением рассуждать. Церемония кормления, к которой мы обращаемся в важных случаях, корнями уходит в глубокую древность. Что может более соединить Дочерей, чем предложение пищи? Общность существования, проявляющаяся в разделении трапезы... Мне нужна рыба.

Не допуская возражений, старая ученая отклонила все аргументы. Наконец она просто уселась на хвост, в последний раз требовательно проговорив: «Рыбу мне!», и уставилась на лес, застыв в позе приветствия и доброжелательства. Энге не оставалось ничего другого, как отправиться к реке.

Нырнув, она обнаружила зрелище, радостное для всякой иилане. В чистой воде стайкой-эфенбуру скользили совсем еще маленькие элининийл – малыши гонялись за серебристыми мальками. Она долго смотрела на них, пока ее не заметили, цвета испуга выступили у них на ладонях. Она показала им свои ладони, прося не пугаться. Но гостья была такой странной – и они в мгновение исчезли с глаз. Одна из малышек выронила только что пойманную рыбешку с прокушенным хребтом. Энге подобрала ее и вышла на берег.

Амбаласи с сомнением поглядела на невзрачную добычу Энге.

– Скорая ловля – маленькая рыба.

– Я ее не ловила. Я вспугнула юное эфенбуру, когда они ели. Такие хорошенькие...

– Несомненно. Придется ограничиться этой рыбкой. Стой здесь, а я пойду вперед.

– Можешь приказывать, но я не буду повиноваться. Я пойду сзади, чтобы помочь в случае чего.

Амбаласи открыла рот, но поняла, что это будет напрасной тратой времени, и не без колебаний ответила жестом согласия.

– Не ближе, чем в пяти шагах от меня. Идем. Держа рыбешку перед собой, она шла по тропе и остановилась на краю рощи.

– Рыба, вкусно, хорошо, дружба, – громко, но ласково произнесла она.

Потом неторопливо уселась на хвост и продолжала свои речи. В тени что-то шевельнулось, и Амбаласи старательно зажестикулировала, изображая тепло и дружбу самыми простыми знаками.

Листва раздвинулась, и из тени нерешительно выступила незнакомка. Они молча какое-то время изучали друг друга. Амбаласи вглядывалась глазом ученой. Внешние различия были незначительны. Величина тела, сложение, окраска. В лучшем случае подвид. Медленно приблизившись, она положила рыбку на траву, выпрямилась и отступила.

– Она твоя. Знак дружбы. Возьми и съешь ее. Возьми, она твоя.

Незнакомка смятенно озиралась, открыв рот в знак непонимания. Великолепные зубы, заметила Амбаласи. Придется выразиться попроще.

– Рыба-чтобы-есть. – Амбаласи прибегла к не требующему слов простейшему выражению, воспользовавшись иэменением окраски ладоней.

Незнакомка подняла руку и ответила подобным обраэом.

– Рыба. – Она схватила рыбешку и сразу же исчезла с ней в зарослях.

– Великолепно для первого раза, – заметила Амбаласи. – На сегодня довольно. Я устала. Мы возвращаемся. Ты видела, что она мне ответила?

Энге излучала воодушевление.

– Я видела! Это изумительно.. Одна теория утверждает, что речь начиналась подобным образом. Теория эта гласит, что мы учились, разговаривать в океане жестами и изменением цвета, тогда еще не прибегая к словам.

– Да, подобное предположение удовлетворяет требованиям биологии. В море главенствует не словесное общение. Значит, когда наши виды разделились, мы уже умели объясняться жестами и окраской... иначе сейчас мы не сумели бы понять друг друга. Вопрос в том – иилане они или йилеибе. Может быть, они ограничиваются только этими примитивными знаками? Придется выяснить. С ними придется поработать.

Энге тоже горела энтузиазмом.

– Такой возможности никому еще не представлялось! Удовольствие. Я долго занималось проблемами общения и с интересом ожидаю новой работы.

– Рада слышать, что тебя хоть что-то волнует, кроме пустых речей о жизни и смерти. Будешь помогать мне, нам придется потрудиться.

Они вернулись к берегу реки, но на этот раз погрузились в воду с большой нерешительностью. Теперь, когда любопытство уже не подгоняло их, обе разом вспомнили про все опасности, которые могут ожидать их в мутных водах. Так что, возвращаясь к терновой стене, они жались к берегу. Испачкавшись в иле, они пробирались между мертвых растений. Занятые беседой, Дочери Жизни толпились возле урукето. Амбаласи с негодованием посмотрела вокруг.

– Работа не сделана! Никаких извинений лени-неразумию-безделью!

Энге тоже выразила недоумение, и стоявшая в центре кружка Сатсат попросила разрешения говорить.

– Фар сказала, что хочет говорить с нами. Конечно, мы стали слушать, ведь ее мысли глубоки. И теперь мы обсуждаем...

– Она ответит сама! – перебила ее Амбаласи с явным возмущением.. – И какая же из вас, Дочерей Болтовни, именуется Фар?

Энге показала, на хрупкую иилане с большими внимательными глазами, все дни которой были; наполнены мыслями Угуненапсы. Она знаком дала понять Дочерям, чтобы все слушали ее.

– Угуненапса говорила, что...

– Молчать! – приказала Амбаласи с грубыми жестами, обращаясь к ней, как высочайшая к нижайшей фарги. По коже Фар побежали цвета оскорбленного достоинства. – Мы уже наслушались мыслей Угуненапсы. Я спросила, почему вы прекратили работу?