Черная смерть - Мстислав Константинович Коган

— Помнишь, по дороге в город я тебе говорил, что нам уже нет дороги в нормальное… в наше общество?

— Помню, — кивнула девушка. Её голос нервно дрогнул. Я покосился на неё. Увидел тревогу в глубоких изумрудно-зелёных глазах. Зараза. Ну да что поделать. Этого следовало ожидать. Единственный человек, на которого, как ей казалось, она могла здесь положиться, оказался психом с искалеченными мозгами. Психом, который чуть было не грохнул её на ровном месте. Просто потому, что неудачно подлезла под руку. Нескоро ей такое удастся переварить. С другой стороны, а что я то мог с этим сделать? И что могу сделать теперь? Хотя, кое-что наверное могу…

Я осторожно высвободил руку и положил ей на талию. Легонько притянул к себе. Секунду девушка сопротивлялась, неуверенно косясь на меня. Затем поддалась. Прижалась и осторожно обняла. Как-то нервно всхлипнула. Мне на секунду показалось, что сейчас вот-вот она расплачется, но нет. Удержалась. Немного помолчала, а затем выжидающе уставилась на меня.

— Так вот это были не пустые слова, — мрачно продолжил я, — Те вещи через которые мы тут прошли и которые творили сами, они ведь не проходят бесследно. Это разве что герой какого-нибудь дерьмового боевика или ещё более дерьмовой книжки может косить врагов пачками, не считаться с собственными потерями и не обращать внимание на «сопутствующий ущерб». Переть вперёд, к своей цели, не останавливаясь и не задумываясь о том, что он творит, — я ненадолго замолчал. Глянул на Айлин. Девушка внимательно слушала. Страх постепенно её отпускал. Дыхание становилось спокойным и ровным, — В реальной жизни всё иначе. Каждое такое событие, каждый поступок оставляет след на психике. Шрам. Который ты можешь даже не замечать, но в один прекрасный момент какое-то незначительное событие может его зацепить. И тогда он о себе напомнит. Это называется…

— ПТСР… — продолжила за меня девушка, — Да, я знаю. Мы проходили это в разделе криминалистики.

— В таком случае, — пожал плечами я, — Ну мне и сказать то больше нечего. Ты сама понимаешь, что это и как работает.

— Понимаю, — кивнула она, — Просто мне… Мне страшно. Когда всё это началось я… — она осеклась. Надолго замолчала. Задумалась, пытаясь подобрать нужные слова. Я не мешал и не подгонял. Лишь осторожно поглаживал по спине и по волосам падавшим на неё шёлковым, волнистым водопадом. Чёрт его знает, работало ли это. Но, вроде как, понемногу, всё-таки помогало. Девушка тяжело вздохнула и наконец продолжила, — Когда всё это началось, я успела мельком заглянуть в твои глаза. И… Я не увидела там тебя. Там вообще никого не было. Холодная пустота. Бездна, для которой что высморкаться, что человека прирезать — всё едино. Но ведь… — она снова осеклась, посмотрела на меня, — Но ведь что-то тебя остановило. Что-то заставило задержать руку с кинжалом?

Я ничего не сказал. Не знал что ответить. Нет, я понимал, что хочет услышать девушка. И сказать это было бы проще всего. Для меня. А для неё это было бы проще всего услышать. Проще всего этим обмануться. Но в таких вещах нельзя было врать. Это было бы подлостью прежде всего к самому себе. Да и к ней, впрочем, тоже.

— Знаешь… — я ненадолго замялся, думая как бы это сформулировать помягче. Не смог подобрать нужных слов. Плюнул. И вывалил всё, как есть, — То, о чём ты думаешь, звучит конечно, очень романтично. Но ты и сама знаешь, что это не правда. Я вообще не контроллировал себя во время приступа. То, что он закончился до фатальных последствий, а не через пару секунд после них — банальная удача. Нам просто крупно повезло отделаться в этот раз лёгким испугом. Могло быть и хуже. Гораздо хуже.

— Но ведь…

— Знаю, — кивнул я, — Знаю, не это ты хотела услышать. Знаю, что не хочешь в это верить. Но… Вспомни, что нам рассказал Деннек. Про того солдата, который вернувшись с войны зарезал жену и дочь. Думаешь он их не любил? — я выдержал паузу. Внимательно посмотрел на девушку. Увидел в её глазах вновь зарождающийся страх. Но всё равно продолжил, — Любил. Остановило ли это его руку? Нет. Да, потом он осознал, что натворил. И придушил себя цепью от кандалов, не в силах дальше жить с этим грузом. Но, — я снова выдержал паузу, стараясь правильно расставить акценты, — Это было уже после того, как он их убил.

Айлин нервно шмыгнула носом. С опаской покосилась на меня, явно ожидая продолжения.

— Я это всё к чему. Не питай иллюзий. И в следующий раз, когда увидишь меня таким… — я замолчал, пытаясь подобрать нужные слова, поточнее сформулировав мысль, — У тебя будет два варианта. Либо меня вырубить, пока я не успел натворить дел. Неважно чем. Ударом по голове. Электрическими руками. Или тем заклинанием из медицинского трактата, отправляющим в бессознанку. Хоть сомневаюсь, что у тебя хватит времени его применить. Либо бежать. Лучше бежать. Потому что… — я нервно выдохнул, невольно представив перед своими глазами весьма красочную картину, — Потому, что очнувшись я не хочу увидеть твою кровь на своих руках.

Девушка замолчала. На этот раз надолго. Я её не торопил. Давал время обдумать всё произошедшее.

Проулок тем временем успел закончится. Мы вышли на знамённую площадь. Сейчас людей на ней почти не было. Лишь несколько женщин, судя по богато расшитым платьям дворянок или жен людей из купеческой гильдии, прогуливались по набережной о чем-то тихо беседуя. Да ещё на небольшой скамейке под вывеской сидел один из двоюродных братьев Брегги, задумчиво пыхтя кривоватой, явно наспех выструганной трубкой. Завидев нас, он лениво махнул рукой, изображая приветствие. И тут же потерял к нам интерес, вернувшись к своему куда более важному занятию — пусканию дымных колец.

— Знаешь, — неожиданно нарушила молчание Айлин, — А ведь ко мне они тоже приходят иногда. По ночам. И тоже спрашивают. Особенно та девушка из приречья. С детьми. Которых я спалила вместе с избой. Знаешь, что самое страшное?

— Что?

— Я не знаю как они выглядят. Никогда не видела, — голос девушки едва заметно дрогнул, — Но почему-то в такие моменты вижу их вполне отчётливо. Красивые… Удивлённые и грустные. Мне… — она судорожно сглотнула, — Мне тогда тошно самой от себя становится. Хочется или убежать, или начать крушить всё вокруг, или руки на себя наложить. Лишь бы всё это просто закончилось. Не знаю сколько я ещё продержусь, прежде чем так же сорвусь, — она внимательно посмотрела на меня. Продолжила… — так что и ты, пообещай мне, что…

— Остановить попытаюсь, — прервал её я, — Убежать, не смогу.

— Вот и я не смогу, — грустно улыбнулась девушка, — Поэтому не проси меня об этом, хорошо? Раз сам так сделать не можешь.

Мы снова замолчали, глядя на то, как две дамы до этого мирно прогуливавшиеся по набережной и тихо переговаривавшиеся между собой, начали о чём-то яростно спорить. Спустя минуту дело дошло до открытой ругани. Ещё спустя минуту одна из дамочек огрела другую пустой корзинкой. Вторая тоже не осталась в стороне и тут же вцепилась ей в волосы. Айлин многозначительно хмыкнула и вновь покосилась на меня.

— Знаешь, — сказала она легонько отстранившись и вновь взяв меня под руку, — Немного не с того мы начали сегодня прогулку.

— Пожалуй что так, — согласился я, — Давай и впрямь оставим эту тему. Будем надеяться, что это, как выразился святоша, «эхо войны» нас больше не побеспокоит. Пойдем лучше найдем ту гильдию в которую нас вёл Ансельм, и узнаем наконец, какого чёрта здесь происходит.

— А потом найдем где-нибудь винную лавку и купим то, что скрасит нам сегодняшний вечер, — добавила девушка.

— Боюсь это придётся отложить, — покачал головой я, — Я ещё не успел получить жалованье за сегодня. А вчерашнее мы уже спустили.

— Ерунда, — пожала плечами девушка, — я получила.

— Раньше времени? И Болек согласился на это? — я удивлённо покосился на неё, мысленно пытаясь прикинуть, что могло заставить старика выплатить деньги прежде срока. Обычно он и вовремя платить не особо рвался. Вцеплялся в каждую монету, словно клещ, ища любые предлоги, лишь бы не расставаться с деньгами. «Берёг казну». Мне его даже пару раз приходилось осаживать, когда в отряде начинало расти недовольство.

— Я его очень вежливо попросила, — сделав невинную мордашку похлопала ресницами девушка, — И он не смог мне отказать.

— Дай угадаю, — хмыкнул я, — Ты застала его обнимающегося с бутылкой. И он дал тебе