Смертник - Ирина Е. Булгакова

отдаленно представляешь, во что вляпался и сколько тех, кто "ждет" с тобой вместе.

   Послышался звук тяжелых шагов. Кто-то остановился недалеко от перегородки.

– У тебя, Шахтер? – спросил Хромой, лишний раз подтверждая догадку Красавчика. Такой голос не спутаешь. Сиплый, надтреснутый.

– У меня тоже тихо. Только…

– Не понял, Шахтер. Что это за "только"? – в голосе Хромого прорезался металл.

– Не знаю, как сказать, Хромой. Показалось мне, наверное. Там собака слепая прошмыгнула, скорее всего, – спокойно ответил Шахтер.

– Ты там все осмотрел?

– Все. Никого и ничего. Пусто. Там у выхода из лаза колодец, любая тварь туда бы и свалилась. А там вода тихая, не шелохнется. Наверное, уцелела одна из тех слепых собак, что я перестрелял.

– Вполне возможно. Все равно, – отчеканил Хромой. – Бери Бармалея и еще раз все проверьте.

   В ответ не донеслось ни звука. Ни тебе бравого "сделаем", ни тебе легкомысленного "будь спок, командир". От таких молчунов не знаешь, чего и ожидать. И не заметишь, как в спину дулом начнут тыкать. Да ладно еще тыкать, а то и сразу стрелять.

   У Красавчика, сидящего в неудобной позе, затекли ноги. Под левую лопатку упиралось что-то острое, наверняка из той же серии, что и остальной инструмент, расставленный у стены. Только поменьше, конечно.

   Радовало одно – автомат под рукой. Кроме того, на его стороне элемент неожиданности. Это преимущество следовало использовать с максимальной выгодой. В любом случае, до переговоров дело не дойдет. Первый же любопытный получит пулю в лоб, а дальше придется решать проблемы на ходу. Пока заявили о себе трое "патриотов". Трое-то трое, невелики силы, при должном подходе шанс на успех имелся. Однако не следовало забывать о том, что они кого-то ждали. Легко предположить, что в отличие от сталкеров одиночек, эти "кто-то" могли по одному и не ходить.

   Тихий шорох шагов – похвалил пацанов раньше времени – раздался у самого уха, за перегородкой. Красавчик затаил дыхание, чуть поведя автоматом в ту сторону. В каморку, невидимый за грудой железа, кто-то вошел. Постоял. Потом подергал за рукоять какого-то инструмента, заставив всю кучу зазвенеть в ожидании скорого паденья. Красавчик замер, держа палец на спусковом крючке.

   Некоторое время стояла тишина. Наконец, звук шагов стал удаляться.

– Тихо. Показалось Шахтеру, – послышался негромкий тенорок. – Там, на самом деле, несколько собак, похоже, уцелели. Гнездо свежее рядом со старым. Попрятались пока, сил набираются. Боятся сюда соваться. Большую часть стаи в тот раз мы положили. Может, и мелькнула какая.

– Ладно, если так. Ты, Шахтер…

   Хромой не договорил. Тихий скрип слился с лязгом металла.

– Убери оружие, Хромой, – тихий голос оказался под стать скрипу.

– Филин, откуда ты взялся? – выдохнул Хромой. – В прошлый раз ты со двора вошел. Разве и сюда ведет какой-нибудь ход?

– Ходы, выходы, – проворчал Филин. – Вся Зона на этих ходах-выходах стоит. Везде пройти можно. А вот выйти не всегда там, где хочется. Отсюда и за кордон прямиком подземные дорожки ведут.

– И за кордон? – напрягся Хромой. – Такое возможно?

– Возможно. Все возможно. Надо только знать, откуда войти и куда идти.

– А ты, ты знаешь?

– Я не знаю.

   Кто-то из бойцов хмыкнул.

– Я и так рассказал все, что знал. Надеюсь, – тяжело вздохнул Филин, – Сэмэн тоже сдержит свое слово, когда начнется заварушка.

– Сэмэн всегда держит свое слово, – веско сказал Хромой. – Он оставит тебе жизнь.

– Посмотрим, посмотрим.

– Так что там насчет нашего дела, Филин? Тебе удалось переговорить с Перцем?

– Удалось. Он будет ждать меня. В четверг.

– Где?

– Недалеко отсюда. За Выселками на северо-восток, километрах в десяти заброшенный ангар с поездами, знаешь?

– Знаю.

– Вот там ангар в туннель уходит, под землю. В туннеле и договорились встретиться.

– Отлично, Филин. Последний вопрос: ты точно уверен в том, что он знает больше тебя? Я пару раз с ним встречался за кордоном. Он… забитый какой-то. С трудом мне верится, что он такой знаток по части подземелья.

– Перец.... Перец – уникум. Если не знает он, никто в Зоне не знает.

– Ладно, проверим. С этим все. Ты там, помни про Жучару – это возвращаясь к тому, о чем говорили в прошлый раз. Напоминаю, на всякий. Он должен остаться в живых. Подумай об этом еще.

– Есть кое-какие задумки.

– Как в прошлый раз?

   Возникла пауза.

– Пока время есть – подумай еще. В субботу человек от меня придет в бар…

– Вы пореже бы там светились.

– Да ладно. Сталкеров развелось, как собак нерезаных. Меня без маски никто не видел. И ты не увидишь…

   «Как бы не так, – злорадно усмехнулся Красавчик. – Хотя такую рожу как у тебя, Хромой, только под маской и прятать. Такое обожженное лицо, да с залысинами на голове – хрен забудешь. Если у Литовца ожог размером с мячик для пинг-понга, то ты, Хромой, похоже, всю морду в жарку сунул».

   На счастье Красавчика, Филин быстро ретировался. Хромой с товарищами тоже не задержались.

   Прошло немало времени, прежде чем сталкер осторожно поднялся на ноги, держась за стену.

   Он уходил из деревни со странным чувством, что стоит на пороге грандиозных событий, последствий которых ему не дано предвидеть.

НИКА

– Очнулась… эй…

   С великим трудом Ника разлепила тяжелые непослушные веки и не увидела ничего. Тогда она закрыла глаза, готовясь провалиться туда, откуда только что выкарабкалась.

– Эй…

   Противный голос не отставал. Он следовал за ней в пустоту, и ей пришлось отозваться.

– Чего…, – прошипела она. Хотела сказать "чего надо", но в тот же момент в голове что-то лопнуло с оглушительным звоном гитарной струны. И тогда на девушку обрушилась боль. Она начиналась в затылке, вгрызалась в черепную коробку, давила на глаза. Ника застонала, окончательно приходя в себя.

– Слава богу, очнулась. Я думал, ну все, труп.

   Кто и что подумал, ее не волновало совершенно. Если в голове и имелось свободное от боли место, то девушка ничего о нем не знала. Она попробовала поднять голову. Тяжелая голова осталась лежать на прежнем месте. Ее порыв не остался без ответа. Ника почувствовала, как ее ухватили за плечи и прислонили спиной к чему-то твердому и холодному.

– Пей, – в рот ткнулось обжигающе ледяное горлышко фляги.

   Пить не хотелось. Фляга не отставала, и пришлось сделать глоток. Холодная вода несколько освежила. И сквозь темноту стало проступать чье-то лицо.

– Вот еще, – сказали ей.

   Ника почувствовала горечь на губах и отстранилась.

– …это? – выдавила она из себя.

– Таблетка. Выпей. Станет легче.

   Ника слизнула с