За Пророчицу и веру - Марик Лернер

Каратель в этом смысле идеальный вариант. Он и прежде занимался подобными вещами, объяснять азы не требовалось. Набирал полицейских тоже самостоятельно. Причем три четверти из бывших легионеров. Отслужив пять лет, они могли уйти и жить спокойно на награбленные капиталы. Уж чего-чего, а ушедшие в отставку в обиде не оставались. Иные открывали свое торговое дело, покупали корабли или мастерские, но многие предпочитали такую жизнь. Насыщенную. Как бы мы ни стремились к высоким идеалам, без драк, пьяных скандалов, воровства, изнасилований и даже убийств пока не обходимся. Значит, всегда есть занятие с привкусом опасности, кто же из нарушителей закона добровольно пойдет в тюрьму.

Кстати, роль полиции не сводится к одной ловле преступников. Помимо главной задачи она инспектирует рынки и купцов, проверяя соответствие законодательно принятых мер веса, объема и выявляя разного рода нарушения торговцев в отношении покупателей. Ну и ночное патрулирование. Прямого запрета шляться в темноте не существовало, но каждый обязан был иметь фонарь и внятное объяснение причин прогулки. Если того или иного не было, их не отправляли в тюрьму и даже не били палками, а отдавали на сутки в подчинение мусорщикам. Люди данной профессии не бродили по улицам с метлами, возле домов жители обязаны убирать сами, иначе получат немалый штраф, а по большей части занимались вывозом дерьма и нечистот. Понятно, как потом от таких несло вонью. Мало кому охота вторично попасть на столь «престижную» работу.

– Садись, – показываю Алексею на скамейку.

Тетеревятник у него на плече издал короткое «уит» и прикрыл глаза. Птица хоть и небольшая, а все равно хищник и, несмотря не вечно сонный вид, реально полезная. Пару раз она спасала Алексею жизнь, атакуя бандитов. Я при ее виде всегда вспоминал Пицли. Почему до сих пор чувствую себя виноватым? Он сам попросил отпустить. Причем четко показал холм в окрестностях Хетара, где хочет остаться. Я и не знал, что так можно. Я ж не почтарь, чтоб напрямую со Спутником общаться. Пару раз с большими перерывами возвращался, но он так и не появился. Надеюсь, ему хорошо без людей, ведь нельзя вечно тосковать.

– В чем проблема?

Обычно меня не беспокоили по мелочам. Я даже не про пьяную драку. Поймали очередных скотокрадов и повесили. Даже без суда. Доказали факт отравления мужа женой и тоже в петлю, но уже по закону и с приговором. Рутина. Алексей весьма странный человек. Его служебное рвение граничило с занудством, а прямолинейная принципиальность, наложенная на крайне тяжелый характер, вызывала всеобщую неприязнь. Притом он очень редко обращался к кому-либо за советом, предпочитая обходиться Судебным кодексом и собственным понятием о справедливости.

– Дело уж больно… – Он развел руками.

– Ну-ну, – говорю заинтересованно.

История действительно достаточно скользкая. Среди аборигенов не считалось чем-то зазорным мужеложество. С одной большой поправкой. Ты можешь иметь стоящего по положению ниже, но никак не наоборот. Это скандал! Кто выступает в роли пассивных практически всегда? Рабы. Некий грек принялся домогаться недавно купленного юноши. После отказа выпороли до полусмерти. Тот внезапно заявил, что он правоверный, и пожаловался в суд. И реально доказал, что прошел «очищение». Именно поэтому от него и избавился предыдущий хозяин. Прецедентов такому еще не было. Дело даже не в запрете иметь иноверцу рабом масихийю. Новый владелец совершенно справедливо доказывал, что предыдущий хозяин раба мошенник, в известность его не поставил. А поскольку тот живет в Сирии, с него и взятки гладки.

Я думал минут пять. Рабство нельзя просто так отменить. Никто не поймет. Слишком проросло в структуре античного общества и очень много завязано на подневольном дешевом труде. Тем более когда мы продавали пленных буквально десятками тысяч. Вряд ли убить все эти толпы милосерднее. По законам Марии, обращение в рабство не запрещалось, но осуждалось с одним важнейшим исключением – ими могли быть пленные, захваченные на войне. Она тоже не смогла выбраться из ловушки.

Рабство должно само отмереть как невыгодное экономически. Обычный запрет не подействует, вызвав мощное недовольство.

– Вопрос о праве на отказ для всех рабов в подобных случаях я поставлю на обсуждение епископов, – говорю вслух.

Далеко не каждый так уж не хочет хозяйского прелюбодеяния. Иным с этого многое обламывается, и все прекрасно в курсе. Но саму возможность отказа необходимо создать.

– А пока что оформи вердикт от моего имени: честь правоверного не подлежит поруганию вне зависимости от его гражданского статуса. И с глазу на глаз купцу предложи дать вольную парню, если не хочет серьезных неприятностей.

– Сделаю.

– Что-то еще?

– Театральная труппа просит позволить давать представления.

– Многобожники? – сразу вычленил главное.

Иудеи и павликианцы театр не уважали. Первые к эллинским развлечениям относятся с большим подозрением. Вторые прямо обожают заниматься самоистязанием и готовы любую музыку запретить.

– «Киклоп» и «Медея» Эврипида, а также драма из современной жизни некого Амвросия из Сард. Молодой герой за оскорбление, нанесенное его отцу, убивает родителя собственной невесты. Они друг друга продолжают любить, но вместе им не быть.

Без Шекспира родили Ромео и Джульетту?

– Да пусть показывают, если там не будет Зевса и прочих идолов. Не вижу ничего ужасного в истории Одиссея, наказывающего чудовище за убийство товарищей, или обиде Медеи. Я, кстати, Эврипида читал, там совсем другая трактовка. Обычная обида брошенной женщины без подсунутых отцу зажаренных детей. Человеческие страсти всегда вызывают интерес. Короче, если нет спускающегося на сцену Гермеса, диктующего волю Юпитера, или чего-то в таком духе, пусть показывают.

Безземельные аристократы бурно обсуждали недавний спектакль. Причем половина реплик относилась к размеру груди героини. Мира с детства говорила на койне и простонародной латыни, распространенной в портах, но эти между собой употребляли высокий стиль, общаясь чуть ли не гекзаметром гомеровских поэм. Она частенько не улавливала смысла особо заковыристых метафор и предпочитала не лезть в столь важную беседу, которая, по сути, не особо отличалась от привычных солдатских пошлостей. Иногда проще не замечать намеков в свою сторону. Да, прекрасно знает, не красавица, грудь мала да и тело жилистое, а не как эти любят, чтоб мяса побольше. Так она и не лежит на женской половине, поедая сладости и нагоняя жирок.

Анастас приземлился рядом, тяжело дыша. Мира никогда не боялась высоты, но лазить на мачту по канатам без причины? Пялиться на караван судов ей надоело быстро. А изучать устройство корабля без надобности. В общих чертах и так в курсе, достаточно плавала. Это ее малолетний родич все ищет возможность улучшить парусные суда.

– Уже видно, – сказал младший брат шепотом.

Как и у Миры с Титом, первые имена младших брата и сестры почти совпадали. Он Анастас, она Анастасия. Наверное, не случайно. Переводилось это как «возрожденная к жизни». Ее происхождение для старшей никогда тайной не являлось, нисколько не волновало, но и особой близости между ними не было. Слишком разные устремления. С братьями Мира всегда лучше находила общий язык.