Скука - Альберто Моравиа

— Ты все хочешь уверить меня, что твои родители на что-то там ворчат. Но я ведь видел твоих родителей!

— Мама, да, она не стала бы возражать. Но вот папа… Он болен, и я не могу его раздражать.

— Ну ладно, оставим это. Так, значит, вы ходили в ресторан в Трастевере?

— Да.

— И о чем вы разговаривали?

— Много о чем.

— Кто больше говорил, он или ты?

— Ты же знаешь, я больше люблю слушать.

— Ну так о чем же вы говорили?

— Не помню.

— Попытайся вспомнить. В конце концов, это ведь было только вчера вечером.

— Ты же знаешь, что у меня совсем нет памяти. Я не помню даже того, что ты сказал пять минут назад.

— Ну хорошо, наберемся терпения. Ресторан — ка­кой он был?

— Ресторан как ресторан, таких много.

— Как он называется?

— Не знаю.

— Большой или маленький, многолюдный или пус­той, один зал или несколько, для хорошей публики или простонародный?

— Не знаю, я не рассматривала.

— Разговаривая, вы держались за руки, положив их на крышку стола?

— Да, а как ты угадал?

— Тебе было приятно, когда он пожимал твою руку?

— Да.

— Очень приятно или так?

— Мне было приятно. Очень или не очень — я ска­зать не могу.

— Под столом вы касались друг друга коленями?

— Нет, мы сидели рядом.

— Лучани только держал тебя за руку или ласкал как– нибудь еще?

— Он гладил меня по лицу, целовал в шею.

— Разговоры ты не помнишь, а вот ласки еще как!

— Я помню, потому что была против.

— Вы поссорились?

— Нет, но он иногда хочет, чтобы я делала то, что мне не нравится.

— Например?

— Не скажу, ты рассердишься.

— Не рассержусь, говори.

— Ну в общем, он хотел, чтобы я держала руку… ты сам понимаешь где.

— А, понял. Ну а ты?

— Я немного подержала, но потом мне стало неудоб­но есть одной рукой, и я ее убрала. Но что с тобой?

— Ничего. А пока ты это делала, тебе было приятно?

— Мне было приятно, что это приятно ему.

— А если бы я, предположим, попросил тебя сделать то же самое, тебе было бы приятно доставить мне удо­вольствие?

— Думаю, да. Столько вещей делаешь с удовольстви­ем, потому что знаешь, что это приятно другому.

— Другому? То есть все равно кому?

— Нет, я говорю «другому» в смысле Лучани или тебе.

— Понятно. А потом что было?

— Мы ели и пили, ведь в траттории положено есть и пить, разве нет?

— И что ты ела?

— Не помню. Я никогда не смотрю, что ем. Обычное что-то.

— А потом?

— Лучани подозвал оркестрантов, и они пели нам не­аполитанские песни.

— Какие?

— Не помню.

— Ты любишь неаполитанские песни?

— В общем, да.

— Нет, любишь или не любишь?

— Ну, когда как. В траттории — да. Но если б они явились играть, когда я сплю, тогда нет.

— А потом что вы делали?

— Что делали? Да ничего.

— Бьюсь об заклад, что Лучани купил розу со стеб­лем, обернутым в фольгу, у одной из тех девушек, что разгуливают по ресторану.

— Правда, откуда ты знаешь?

— Я все знаю. Я знаю еще, что ты поднесла ее к носу, так?

— Но так делают всегда, когда получают в подарок цветок, разве нет?

— Тебе было приятно, что Лучани преподнес тебе розу?

—Да.

— А после ужина куда вы пошли?

— В кино.

— Как назывался фильм?

— Не помню.

— Кто играл?

— Не знаю. Я ведь не знаю имен актеров.

— Но что в нем по крайней мере происходило, в этом фильме?

— По-моему, это был американский фильм, знаешь, из тех, где всадники и много стрельбы.

— Вестерн. В кино вы держались за руки?

— Да.

— Целовались?

— Да.

— Занимались любовью?

— Да.

— Как, занимались любовью в кино?

— Мы сидели в задних рядах за колонной, а зал был почти пустой.

— И каким же образом вы устроились?

— Я села к нему на колени.

— И тебе было приятно?

— Нет, я ужасно боялась. И потом, мне не нравится делать такие вещи на людях.

— А зачем же ты тогда это делала?

— Потому что мне хотелось.

— Так, значит, тебе понравилось?

— Нет, мне хотелось, но не понравилось.

— А что вы делали потом?

— Пошли в ночной бар.

— Какой?

— Не помню, как он называется… Где-то за виа Венето.

— И как там было?

— Очень много народу.

— Я спрашиваю, какой был зал, как обставлен, как декорирован?

— Я не разглядывала.

— Вы танцевали?

— Да.

— Много?

— Да.

— Во время танцев ты к нему прижималась?

— Нет.

— Почему?

— Это был танец, где танцуют врозь.

— Что вы делали потом?

— Ничего. Около трех он проводил меня домой.

— У него есть машина?

— Была, но он ее продал.

— Стало быть, у него не так уж много денег?

— Да, он сейчас без работы.

— И ты иной раздаешь ему деньги?

— Да, иной раз даю.

— Мои деньги?

— Да, те, что даешь мне ты.

— То есть деньги, которые я тебе даю, ты никогда не тратишь на себя?

— Нет, иногда кое-что покупаю. Но по большей час­ти трачу вместе с ним.

— А вчера кто платил — ты или он?

— За одно я, за другое он. За кино заплатил он, за остальное — я.