Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди - Дамбиса Мойо

Западу не привыкать к потрясениям и конфликтам. Фактически они питают его политическую систему, экономическую динамику и красноречие ораторов. Послевоенным западным демократиям (особенно американской) не терпелось вторгнуться в остальной мир на всех фронтах сразу: военном, политическом, идеологическом и даже финансовом. Они патрулируют моря, финансируют войны, продвигают свой политический, социальный и экономический образ жизни как образец для подражания. Они готовы, если воспользоваться знаменитой фразой президента Кеннеди, «заплатить любую цену, вынести любую ношу, преодолеть любые трудности» ради того, чтобы их важный голос громко звучал на мировой сцене. Но цена этой стратегии для экономики все растет, и растет очень быстро.

Войны армий, идеологий, религий, холодные войны — мы видели их все. Но была и еще одна война, такая же длинная и затяжная, для которой требовались планы и стратегии, поощрения, договоры, альянсы, друзья и враги, хотя ее значение Запад не готов (или просто не способен) признать, — это экономическая война, в которой будут победители и побежденные, и на сегодняшний день в итоге побежден Запад, а победители Остальные. Конечно, Запад может в конце концов прийти к мнению, что это не так уж плохо, если больше людей во всем мире стали лучше жить.

Если не начать с чистого листа, экономическая война, по-видимому, закончена; кажется, есть победитель и побежденный. Но, может быть, выиграна не война, а битва. И как у великих полководцев прошлого, которые в самый трудный час перестраивали войска и меняли направление, у Запада тоже есть выбор, который может спасти его от пропасти. Однако, если он ничего не предпримет, игру можно считать законченной.

В 2010 году Америка все еще остается крупнейшей экономической державой мира, самой передовой, самой динамичной в смысле технического прогресса. И хотя Китай заставляет Америку поволноваться, все же спросим: как долго сможет Китай показывать такие же удивительные результаты? Прошло уже тридцать лет, на сколько еще его хватит?

Многие обозреватели считают, что успехи Китая сильно преувеличены и что его дорога к экономическому превосходству полна препятствий. Йозеф Йоффе в статье в Foreign Affairs высмеивает недавнюю волну статей, провозглашающих упадок Америки, и утверждает, что она по-прежнему занимает ведущую позицию и что не только экономика имеет значение: скорее, «для этого страна должна быть не просто богатой, но еще и демократической и свободной».

Миньсинь Пэй в журнале Foreign Policy отвергает мысль об упадке Америки и рассвете новой азиатской эпохи, говоря, что это надувательство, что пройдут десятки лет, прежде чем Китай, Индия и прочие возглавят мир. Он справедливо указывает на то, что Азия производит примерно 30% от мирового объема производства, но из-за огромного количества жителей доля ВВП на душу населения в Азии составляет всего 5800 долларов в сравнении с примерно 48 тысячами долларов в США. Более того, продолжает он, даже при теперешних темпах роста среднему жителю Азии понадобится 77 лет, чтобы его доход сравнялся с доходом среднего американца: среднему китайцу понадобится 47 лет, а индийцу — 123 года.

Гадание на чайных листьях

Верно, что в некоторых вопросах Китай начинает подражать Западу, и, пожалуй, во вред себе. Например, Китай ставит в основу общества автомобиль, но, учитывая ооновские прогнозы, что 50% населения Земли будут жить в городах, стоило бы задуматься, а не лучше ли было бы развивать общественный транспорт. А что касается намерения Китая ввести у себя пенсионную систему, которая повторяет обременительные для государства западные схемы с фиксированным пособием, что ж, лучше бы ему туда вовсе не соваться.

Настоящие трудности Китая, по-видимому, не столько в экономике (с экономикой он, кажется, справляется неплохо), сколько в том, как будет развиваться система управления экономическим курсом страны. Сможет ли правительство и дальше твердой рукой, централизованно удерживать бразды экономического правления или, как крупная успешная корпорация, по мере увеличения мощи и сложности все больше будет передавать обязанности вассалам. Сегодня акционеры корпорации — члены партии, ее руководство — политбюро Китая, а совет директоров — китайские политики, которые встречаются раз в год, чтобы обсудить и наметить государственный курс.

Со временем второй подход доказал свою эффективность, не в последнюю очередь из-за присущей ему способности решать проблему неверного распределения ресурсов, одновременно осуществляя деятельность, требующую концентрации сил, — то, с чем очень хорошо справляются успешные корпорации. И конечно, как показал опыт СССР, в излишне жесткой и централизованной политической системе есть риск того, что она рухнет под собственной тяжестью.

По долгосрочным прогнозам Goldman Sachs для стран БРИК, сделанным в 2010 году, у Китая уйдет всего 17 лет, чтобы стать крупнейшей экономикой мира (то есть к 2027 году). Чтобы лучше осознать подъем Китая, представьте себе, что при первой публикации тезиса БРИК в 2002 году Goldman Sachs утверждала, что увеличение долларового ВВП Китая фактически равно созданию двух новых Индий, новой Италии, почти целой новой Франции или Великобритании. Теперь, пересмотрев прошлые цифры, экономисты Goldman Sachs отмечают, что с 2000 года китайский ВВП вырос почти на 4 миллиарда долларов. Китай практически создал семь новых Индий (в объеме 2001 года), почти три Италии, две Франции с лишним и почти треть США (в объеме 2002 года). Между тем общий ВВП стран БРИК, как считается, вырос больше чем на 6 триллионов долларов США — почти до 9 триллионов долларов с 2,5 триллиона в начале десятилетия. Для сравнения, США прибавили за тот же период 4,5 триллиона.

В 2010 году Китай перегнал Японию и потеснил ее со второго места в мире. По оценкам Goldman Sachs, чтобы занять первое место в 2027 году (с ВВП около 21 триллиона долларов), Китай должен расти примерно на 10% в год в долларах. Однако даже при этих невероятных темпах роста и прогнозах перед Китаем лежит долгая дорога. Это разница между миллиардером, которому надо лишь сохранить свой капитал (как США), и миллионером (остальные развивающиеся страны), который должен быстро увеличивать капитал, чтобы оказаться хотя бы рядом со сферами, где вращаются главные капиталы мира. Конечно, есть еще вечный вопрос о том, сможет ли этот рост сопровождаться созданием рабочих мест, и если да, то в каких секторах — государственных или частных, постоянных или временных. Китай год за годом обеспечивал устойчивый рост по рикардианскому типу. Встает вопрос: а сможет ли он в течение более продолжительного времени обеспечить еще больший рост по шумпетерскому типу? Эту форму экономического роста, названную в честь австрийского экономиста Йозефа Шумпетера, также называют «творческим разрушением». Она основана на постоянных инновациях и одновременном увеличении предпринимательской силы, которые приводят к длительному экономическому росту.

И еще неизвестно, сумеет ли Китай, да и все остальные экономические новички, обеспечить такой рост.

Каковы бы ни были дальние перспективы, Китаю, видимо, не нужно чудо, чтобы в ближайшей перспективе действительно добиться высоких темпов роста. Тому, кто верит в прогнозы роста и осознает всю тяжесть финансового положения Америки, трудно не радоваться перспективам Китая и остального мира. Если не случится ничего непредвиденного, Китай победит. Может быть, на это уйдет десять лет, может, двадцать, но он победит. Если Запад не организует настоящего сопротивления и не изменит ключевых элементов своей долгосрочной стратегии, это произойдет еще раньше.