Цена ошибки - Роман Грибанов

«Суперсейбры» восьмого авиакрыла, спикировав вниз для выхода из свалки с двадцать вторым полком, только набирали высоту, чтобы успеть отсечь Су-7 от повторного захода на строй В-47, но внезапно обнаружили, что недобитые «миги», оставленные ими без присмотра, вовсе не собираются улизнуть домой. Более того, более легкие МиГ-19П не стали пикировать вслед за F-100D восьмого крыла, а просто, разгоняясь по прямой, уже выходили в хвост замыкающим «суперсейбрам», набирающим высоту. Перед командиром восьмого встала дилемма: что делать дальше? Продолжать набор? Но тогда «миги» сядут на хвост, и опять начнется собачья свалка, только на этот раз его F-100D будут одни, без «тадов» пятьдесят первого крыла. Чем это грозит, он хорошо помнил по завязке боя, когда эти Farmer’ы безнаказанно за первую минуту сбили у него восемь машин. Уходить вниз, под строй В-47? Но тогда он фактически оставляет в хвосте своих подопечных два десятка вражеских истребителей. Трусом командир восьмого авиакрыла не был, поэтому пара коротких команд, и позади громадного строя американских бомбардировщиков, летевших пятью коробками по три эшелона эскадрилий, снова закипел догфайт. Тридцать два F-100D против всего девятнадцати оставшихся Миг-19П – это давало командиру восьмого авиакрыла надежду на победу. Тем более что над хвостом строя В-47 ходила бог весть откуда взявшаяся четверка F-105D.

Тем временем командир восемьсот двадцать первого полка, обнаружив с нарастающим удивлением, что его Су-7 никто не атакует, пошел сверху на второй заход с передней полусферы, на этот раз вместе с присоединившейся к нему третьей эскадрильей. Перед этим он по радио пригрозил всем горячим пилотам:

– Кто еще полезет внутрь строя американцев, сгною на губе, даже достав с того света. Мне не нужно, чтобы вы умирали за нашу Родину, мне нужно, чтобы они в своих «стратоджетах» умерли за свою!

Тридцать один Су-7, зайдя тремя группами сверху, с носовых курсов, снова косой смерти прошлись по американскому строю, уходя разворотом в разные стороны. И только в этот момент на них, наконец-то, сверху спикировали «тандерчифы» пятьдесят первого крыла. Джон Лаппо снова, уже непрерывно ругаясь, выслушивал доклады командиров крыльев: двадцать один самолет сбит, восемь поврежденных вываливаются из строя и идут домой, сбрасывая бомбы в море. В первой атаке эти чертовы «монтажники» сбили и повредили сорок шесть машин. И тридцать пять он потерял, когда эти придурки из истребительного прикрытия прозевали ракетную атаку полка Fishpot’ов. Из двухсот двадцати машин у него осталось всего сто десять, хорошо, что удалось удержать их в строю, никто уже не дергается в стороны, видя, как со всех сторон заходят русские истребители. Командир восемьсот двадцать первого полка, закусив до крови губу, отчаянно крутился на вертикалях с неизвестно откуда свалившимися на его полк «тандерчифами». Его Су-7 крутятся с американцами просто потому, что американцам надо связать его полк, пока снизу и сбоку от их схватки не пройдет изрядно поредевший, но по-прежнему внушительный строй В-47. И еще потому – окровавленные губы комполка тронула горькая усмешка, – что до командира американских истребителей пока не дошло, что Су-7 все пустые, почти все с последним пятком снарядов на ствол, а некоторые и вовсе выстрелили в последнем заходе на бомбардировщики все «до железки». Сейчас он это поймет, разорвет дистанцию, не опасаясь за свои бомбардировщики, и начнет нас безнаказанно клевать атаками сверху, пользуясь преимуществом в скорости.

Командир восемьсот двадцать первого полка был бы очень удивлен, узнав, что его соперника, командира пятьдесят первого крыла, гложут те же мысли. Оставшиеся ракеты AIM-9B его «тандерчифы» истратили в первые мгновения боя с Fitter’ами, когда его крылу, спикировавшему сверху, удалось зайти в хвост этим неожиданно шустрым «Сухим» и сразу сбить восемь Су-7, быстро зайдя им хвост. Потом дело пошло гораздо хуже, его «тадам» удалось сбить из пушек еще два «су», потеряв четыре F-105D, которые подставились под короткие очереди тридцатимиллиметровых пушек этих маленьких Fitter’ов. Надо бы разорвать контакт, выйдя из этой собачьей свалки вниз, пикированием, а потом уйти наверх, чтобы в полной мере, используя скоростные качества его F-105D, обрушиться на оставшиеся «Сухие» сверху. Как раз у его крыла снарядов осталось только на эту одну массированную атаку. Но тогда эти упертые русские могут успеть выполнить еще одну атаку на бомбардировщики! Нет, надо потянуть время, минуты две, чтобы строй В-47 прошел вперед, тогда эти оставшиеся два десятка Fitter’ов просто не успеют зайти на «стратоджеты» с передней полусферы. Эти две минуты пролетели быстро, он уже пикировал вместе с оставшимися двадцатью F-105D для того, чтобы оторваться от этих Fitter’ов, которые липли к ним, как назойливые мухи к кленовому сиропу. И тут он, по неизменной для всех истребителей мира привычке, обернулся, оглядев заднюю полусферу, увидел картину, которая заставила его взвыть от бессильной злобы. «Сухие», перестраиваясь, уходили со снижением на северо-запад, их курсы расходились с курсами В-47. До него запоздало дошло, что у выполнивших на строй бомбардировщиков два полновесных захода Fitter’ов тоже наверняка на исходе снаряды. А в хвост «стратоджетам» уже пристраивались эти чертовы Fishpot’ы!

Командир двадцать второго полка, вводя машину в пологое пикирование, мог наблюдать всю картину сражения. Справа и внизу от него опять крутились в ожесточенной свалке «миги» сорок седьмого, даже с первого взгляда было видно, что у американцев численное превосходство. И у сорок седьмого авиаполка дела совсем плохи. Будь это другая война, та, что шла десять лет назад в Корее, командир двадцать второго повел бы весь свой полк на выручку сорок седьмому, не задумываясь. Но впереди внизу упрямо шел поредевший, но все еще многочисленный строй американских В-47. И пройти ему оставалось не много – там, на северо-западе уже с высоты можно было различить далекие очертания бухты Шепалова. И он бросил свои тридцать четыре Су-9 на максимальной скорости в хвост американским «стратоджетам», мимо погибающих товарищей из сорок седьмого полка. Севшие на хвост американцам «Сухие» выпустили всего пятьдесят две ракеты, все, что у них было, по тридцати четырем американцам. И почти одновременно с ними спереди в атаку на американский строй крыльев В-47 зашли тридцать шесть Як-25 пятьсот тридцатого полка. У всех людей есть свой предел устойчивости. Был он и у пилотов пяти американских бомбардировочных крыльев. Когда изрядно поредевший, но еще четкий строй американских В-47, уже в который раз за сегодня оставшийся без истребительного прикрытия, был атакован одновременно ракетами сзади и пушками спереди, он наконец рассыпался.

Напрасно Лаппо, срывая голос, орал в эфир на уцелевших командиров, пытаясь обеспечить хоть какой-то порядок. За одну минуту было сбито почти шестьдесят машин, и остальные брызнули в стороны. Кто-то, наплевав на все повернул, обратно. Кто-то упрямо летел к своим намеченным целям. Кто-то, довернув до первого же советского поселка, выполнял набор высоты, сбрасывая мегатонную бомбу на горстку несчастных избушек. Над всем этим бедламом метались «яки» пятьсот тридцатого полка вместе с подошедшими к шапочному разбору МиГ-17 одного из полков ВВС, уворачиваясь от пикировавших на них «тандерчифов» пятьдесят первого авиакрыла, пытаясь зацепить, достать еще кого-нибудь из американских бомбардировщиков. Су-9 и уцелевшие Су-7, расстрелявшие весь боекомплект, считая последние литры топлива, шли на свои аэродромы, надеясь успеть сесть на заправку и пополнение боекомплекта, чтобы потом снова подняться в небо. В итоге трем В-47 удалось сбросить бомбы на Находку, двум В-47 удалось отбомбиться по Владивостоку и Уссурийску. А сам Джон Лаппо в поднявшейся суматохе, спикировал почти до земли и ушел. Ушел и от советских перехватчиков, и от уцелевших советских ракет. Он, умевший пилотировать многотонный «стратоджет» как спортивную авиетку, упрямо повел свой самолет к цели, забитой в его планшет, на малой высоте. Пересек озеро Ханко и, пролетев над китайской территорией, резко повел свою машину вверх, почти как истребитель. Опомнившиеся расчеты ЗРК восьмого корпуса ПВО выпустили по его В-47Е целых пятнадцать ракет, но он уже успел нажать рычаг бомбосбрасывателя. Командир девятнадцатого бомбардировочного крыла USAF полковник Джон Лаппо выполнил свой приказ. Он сбросил на Хабаровск ядерную бомбу Мк41 мощностью двадцать пять мегатонн.