Развод с незнакомцем - Алина Кускова

После драки кулаками не машут. Василий это знал с детства, эти слова ему часто повторял отец, когда видел, что сын пытается что-то исправить. А они и не махали. Просто сели и по-мужски поговорили, приняли единственно верное решение. И тот, и другой должны были бросить Ларису Кочеткову, не подходить близко, не заговаривать с ней и ничего не объяснять. Какое-то не совсем верное мужское решение они приняли. Оно не отражает всех тонкостей взаимоотношений. К примеру, Стрелкин – ее сосед, и ему намного легче проходить мимо нее с гордо поднятой головой и ничего не объяснять. А как ему, Степанцову, это делать? Он живет в одном месте, она в другом. И никто не требует от него объяснений. Стрелкин мельтешит перед ней раз по сорок на дню, а он, Василий, ее не видит неделями, как ему ходить мимо с гордо поднятой головой? А пройти следует. Василий схватился за свой глаз, который украшал желто-зелено-фиолетовый синяк, и подумал, сколько страсти и ненависти вложила она в свой удар сковородкой по нему. А кто-то сказал, что от ненависти до любви один шаг. Да, впрочем, о чем это он? Какая там любовь? Ему не нужна ее любовь. Она вообще ему не нужна. А что ему нужно?..

В этот момент раздумий Василий Степанцов ясно ощутил, что ему просто необходимо сейчас пройти мимо своей официальной жены с гордо поднятой головой. Стрелкин наверняка уже раз пять прошел! Чем же он хуже? И Василий отправился к Ларисе. Он решил потусоваться в ее дворе, дождаться, когда она выйдет из подъезда, и пройти. Пусть посмотрит, кого она потеряла! А он не скажет ей ни слова, гордо пройдет мимо.

В Ларисином дворе было полно иномарок. Они обступили затерявшийся среди них «Запорожец», словно хищные акулы маленькую рыбку. Из иномарок выходили подтянутые люди в черных костюмах и вытаскивали вазы с цветами. После чего чинной походкой направлялись в подъезд к Стрелкину.

– Что это тут у вас? – поинтересовался Василий у расположившейся на лавочке у соседнего подъезда старушки.

– Обручение. Наша девка замуж выходит за заморского принца! Видал, мужик. А ты сидишь тут, разговоры разговариваешь. Пока проговоришь, последнюю девку из города увезут охальники иноземные.

– И она согласна?

– А чего это ей быть несогласной? Гляди, какую кавалькаду пригнали! А ты на своих двоих только ходишь. Сразу видно, богатства там немерено. Какая ж девка от такого добра откажется?

– А как ее зовут, эту девушку? – спросил Василий, смутно догадываясь, чье имя он сейчас услышит.

– Лариска Кочеткова ее зовут. Вот такой пацанкой бегала под лавку, – и старушка показала, как давно она ее знает.

Василий пригорюнился. Теперь ему уже не хотелось ходить по двору с гордо поднятой головой, с опущенной тоже. Кому она теперь нужна, его голова? Ларисе нужны короны и регалии, обеспеченная жизнь и богатые родственники. Кто от такого откажется? Старушка права. Видно, тот принц действительно сдержал свое слово и приехал за ней. Теперь она уедет с ним на край света, и ему не перед кем будет ходить, и некому будет что-то объяснять. Он поднялся с лавочки, на которую присел после того, как подогнулись ноги. А сделали они это сами по себе как раз тогда, когда он услышал имя девицы, за которой приехал иностранец. Поднялся Вася и пошел прочь. Он шел по улицам, не разбирая дороги, чудом на него не наехал ученик автошколы, отрабатывающий на практике вождение транспортного средства. А юный велосипедист, заглядевшийся на плакаты, рекламирующие нижнее белье, чуть не врезался в Василия, резко вывернул руль и свалился в лужу на дороге, куда попадали все, кто заглядывался на плакаты. Василий дошел до дома, но подниматься в пустую квартиру ему не хотелось. Он сел на детские качели во дворе дома и принялся раскачиваться.

– Дядя, дай покачаться! Дай покачаться! – захныкал рядом какой-то мальчишка.

Но Василий настолько был занят своими грустными мыслями, что не обратил на него никакого внимания. Ребятенок достал из-за пояса игрушечный пистолет и окатил вредного дядьку струей воды.

– Хулиган! Я тебе сейчас все уши поотрываю! Я тебе покажу, маленький уголовник, как нужно обращаться с взрослыми!

Василию показалось, что он уже где-то слышал этот женский голос. Давно, в какой-то другой жизни. Он посмотрел на ту, что держала мальчишку за ухо. Тот визжал и кусался.

– Сними ремень, Василий, и дай мне! – приказала Лариса. – Я ему устрою показательную порку.

– Отпусти пацана, – Василий узнал ее. Это была та женщина, на которой он так и не женился. Это была та, другая Лариса.

Стройная загорелая блондинка, тренерша по фигурному катанию, его коллега по работе, та, которой он решился и сделал предложение. Или, вернее, она заставила его это сделать. Хотя какая разница. Все равно хорошо, что он женился не на ней. Она отпустила ребенка и подошла к нему.

– Ну, здравствуй, Степанцов, – сказала она спокойным, ровным голосом, – как поживаешь? Где провел медовый месяц? Молодая жена не обижает?

Что он мог ей ответить? Рассказать грустную историю о том, что перед тем, как жениться, он выпил несколько граммов (или стаканов) для храбрости. Что она, его настоящая невеста, опоздала, а он принял за нее другую девушку, с таким же чудесным именем Лариса. Что они расписались, как – он даже не помнил. Зато все, что случилось после этого, он не забыл. И будет помнить всегда. Хотя та, его другая Лариса, променяла его на какого-то принца. И он не увидит ее больше никогда…

– Спасибо, у меня все отлично, – буркнул Василий, которому совершенно не хотелось сегодня говорить о своей молодой жене, и встал, порываясь зайти в дом.

– Значит, во мне ты больше не нуждаешься? С глаз долой – из сердца вон?! Я видела, в каком виде ты лежал тогда, после этого так называемого бракосочетания! Да, я не выдержала, – Лариса преградила ему дорогу, – я уехала с одним знакомым. Мы всего лишь вместе отдохнули на юге. Но я же к тебе вернулась!

Василию показалось, что дальше она начнет выкручивать ему уши. Он попытался ее обойти, но она не давала ему прохода.

– Ты не можешь все так просто оставить! Ты обязан развестись с этой мошенницей! В конце концов, я же тебя все-таки люблю.

– А ты сама в это веришь? – грустно поинтересовался Степанцов у своей бывшей пассии.

– Какая разница, – возмутилась та, – стерпится, слюбится!

– В том-то и дело, – вздохнул Степанцов, – уже. Стерпелось и слюбилось.

Больше он не стал с ней спорить. К чему? Он стоял и выслушивал эту чужую и незнакомую женщину и думал о другой. Вспоминал ее голос, волосы, руки, губы… Он ее целовал, теперь это будет делать другой. И что он может? Кинуться под колеса черного «Мерседеса» и покончить со своей никчемной жизнью? Нет, он не станет уподобляться ее бывшему жениху. Он постарается ее забыть, вычеркнуть из памяти, заменить ее другой, жениться на ней, жить и растить детей. Степанцов посмотрел на брызгающую слюной другую женщину. Нет, подумал он, я не скоро смогу жениться еще раз.

– Разведись и женись на мне! – командовала та, другая.