Развод с незнакомцем - Алина Кускова

Долго уговаривать Настю не пришлось. Она прибежала пулей и схватилась за послание. Надпись разобрала сразу. Сквозь еле сдерживаемые слезы она прочитала: «Мон шер Лариса!» Дальше шло банальное, по ее мнению, признание в любви.

– У него хоть брат-то точно есть? – поинтересовалась она на всякий случай.

– Даже если нет, то для тебя мы найдем какого-нибудь министра, – вздохнула Лариса, на голову которой свалилось еще одно известие. Хотя, нужно отдать ему должное, очень приятное.

– Тут еще он пишет, что приедет сам, – сказала Настя, дожевывая морковную котлету, – дата стоит. Ой, так это же совсем скоро. На днях!

– За что же браться?!

– Как за что? В первую очередь за себя, любимых. Завтра же идем в парикмахерскую, солярий и по магазинам.

Разводиться или не спешить с этим? Этот вопрос занимал Ларису не просто так. Она в ярких красках представила, как придет к Степанцову и потребует от него развода. Он, естественно, спросит, зачем ей это понадобилось. Она честно ответит, что хочет выйти замуж за иностранца. Он ее убьет. Несколько попыток разделаться с ней он уже предпринимал. Тогда, на свадьбе, чуть не утопил. Безусловно, речка у берега недостаточно глубока для того, чтобы в ней топить настоящих или фиктивных жен. Но воды Лариса тем не менее нахлебалась вдоволь. А теперь, когда Степанцов дружит со Стрелкиным против нее, подходить к ним физически страшно. Один на грани безумия, другой уже ходит со справкой. Мама, по всей вероятности, права. К ней тянутся одни неадекватные личности. Хотя Али совсем не такой. Ради него можно подойти к Степанцову и потребовать развода немедленно. Стукнуть кулаком по столу. Лариса поглядела на свой кулак – так себе, фитюлька какая-то. Лучше стукнуть чем-нибудь другим, потяжелее. И лучше не по столу, а по голове. Вот дела! Степанцов уже толкает ее на криминал!

А каким прикидывался поначалу?! Скромным, тихим и до смерти боявшимся женщин. И она, дурочка доверчивая, ему сначала поверила. Даже чувства какие-то всколыхнулись в ее душе. А чем дальше – тем ужаснее. Из тихого интеллигента Степанцов превратился в разнузданного маньяка, готового убить свою жертву, ее то есть, в любой подходящий момент. Когда она подойдет к нему и потребует развода, он точно ее убьет.

Может, лучше подождать, пока он замочит кого-нибудь другого? Его посадят, она с ним разведется. Так и быть, насушит ему мешок сухарей и передаст в тюрьму. Но сколько этого ждать? Тем более из детективов Лариса точно знала, что маньяки – личности избирательные. Если выберут себе жертву, от ее убийства не отступятся. Степанцов выбрал. Ее. Подходить не стоит. Он ее так ненавидит! Хотя умные люди говорят, что от ненависти до любви – один шаг. Но она не станет делать этот шаг. К чему ей идти по жизни с сумасшедшим? Правда, на него находит порою прозрение, и он так на нее смотрит… особенно, когда ее целует. Или это такой способ сбить с мыслей, расслабить жертву, чтобы та прониклась к нему доверием. Ну, да, так он и поступает. Она прониклась к нему, вот только не доверием.

И Стрелкин тоже хорош! А еще говорил, что любит ее практически с пеленок. Договорился с ее врагом! Вступил в преступный сговор, вместо того чтобы засылать сватов и добиваться ее согласия на брак. Конечно, у него железное алиби на ней не жениться – она-то сама замужем. Но все-таки мог бы что-нибудь предпринять.

Нет, предпринимать нечто нужно ей. Действительно, следует заняться собой для того, чтобы встретиться с Али в приличном виде. Ну их, бывшего жениха и почти бывшего мужа, ей вполне хватит принца. Даже если она в чем-то ошибается, а девичье сердце в вопросах любви ошибается редко, то Ларисе не о чем будет жалеть. Конечно, приятно выйти замуж за принца. Но если этого не случится, она плакать, как Настена, не станет. Зато одним знакомым принцем у нее станет больше. Он-то уж точно не будет дружить со Степанцовым и Стрелкиным против нее.

Роман лежал на диване и ничего не делал. Это сладкое безмятежное ничегонеделание стало результатом разговора со Степанцовым. Все позади, все кончено. Он пообещал больше никогда не подходить к Кочетковой, не приближаться к ней ближе, чем на несколько метров. Скидка была сделана на то, что они все-таки соседи по подъезду, и если встретятся на лестничной площадке, то уж о каких договоренностях может идти речь? Конечно, он не станет кидаться на нее с поцелуями, но сказать приветственное слово все равно придется. Они со Степанцовым договорились почти не разговаривать с Ларисой. Только в исключительных случаях. А таких, по идее, быть не должно. Итак, Роман Стрелкин отныне больше не любит Ларису Кочеткову и постарается напрочь забыть, что эта рыжая бестия вообще существует на белом свете. Сколько она ему крови попортила! Сколько он от нее перетерпел! А результат один – она так и не развелась со Степанцовым. Тот хоть и договорился с ней не разговаривать, но в загс идти за разводом согласился. Это поистине мужское решение: взять ее и бросить сразу обоим. Пусть теперь мучается от одиночества. Нет, он больше не станет о ней думать. Она теперь не будет мелькать у него перед глазами и во сне призывно манить кружевным бельем. Только как теперь маме объяснить свой отказ жениться на Ларисе? Что она скажет? А что она может сказать? Конечно, заохает: «Ох, Ромашка, зачем ты бросаешь эту девочку?! Что люди скажут?» – и прикажет: «Роман! Сейчас же на ней женись!» А он все равно не сможет этого сделать. Церковный брак еще не аннулирован. И он не собирается расставаться со своей женой. Как ее там, Любовью. Вот имя какое многоговорящее. Он так и скажет матери: «Я люблю Любовь!» Где-то здесь все же будет доля истины. Где-то здесь кроется что-то такое, для него еще пока неизведанное и непонятное. Ведь после той ночи, проведенной в ее постели, Любаша ему понравилась. И если бы все это не произошло на фоне ее «замечательного» папочки и двух гамадрилов-бугаев, у них бы сложились какие-нибудь отношения. Просто должны были сложиться. Ведь перед небесами они муж и жена.

– Ромашка, – суетилась возле него Ирина Викторовна, понимая, что с сыном творится что-то неладное, – выгляни в окошко. Там Семен Семенович иномарку себе купил. Выгляни, Ромашка, ты же тоже хотел купить автомобиль.

Роман нехотя поднялся и подошел к окну. Во дворе Семена Семеновича с его автомобилем окружила толпа соседей. Они трогали руками блестящий капот, поднимали машину за бампер и заглядывали под кузов.

– Тоже мне, иномарка, – усмехнулся Роман, – это же, мама, «Запорожец».

– Ну и что. Украина теперь – иностранная держава. А автомобильчик славный. Нам бы с тобой такой очень подошел. Вдвоем мы с тобой туда легко бы поместились. Ромашка, может, тебе сдать на права?

– Вдвоем? – Роман задумался, эти слова Ирины Викторовны вселяли надежду. – Конечно, мама, мне надо получить права, я же отучился в автошколе. Купим с тобой иномарку…

И он снова лег на диван. Да, вполне возможно, он еще поднакопит в течение годика и со своей учительской зарплаты купит какой-нибудь «Запорожец». Они станут гонять по улицам, обдавая прохожих водой из луж. Однажды мимо них пройдет Лариса, и он специально проедет в двух сантиметрах мимо нее, окатив потоком брызг. Она остановится, вся мокрая от воды и слез, а он посигналит ей и поедет с мамой дальше. Нет, в этом акте мести мама явно лишняя. Он поедет и окатит один. Лариса будет идти одна. Или нет, лучше он поедет вдвоем, но не с мамой. Хорошо бы, чтобы в машине с ним сидела Любовь. И они бы обнимались и не заметили Ларису, согнувшуюся под тяжестью потоков проливного дождя и медленно бредущую по серому асфальту.