Афган - Родрик Брейтвейт

Сидоров понял, что у него серьезные проблемы. Начальство распнет его за то, что он не дождался благоприятной погоды и вертолетного сопровождения. Было известно, что кишлак хорошо защищен, имеющихся сил недостаточно для выполнения боевой задачи, а повара и водители были совершенно непригодны к бою. И как он объяснит начальству, что никто не знает о судьбе пропавших солдат? Он попросил бойцов собраться с силами и отправиться на поиски. Ночью — вещь в армии беспрецедентная — один «дед» и пять новобранцев чистили оружие, собирали сухую одежду и сушили ботинки тех, кто собирался утром на поиски пропавших. На следующий день, отчаянно матерясь, добровольцы вышли навстречу холодной заре, под легкий снегопад.

Половина солдат взобралась на плато, чтобы прикрыть группу под командованием лейтенанта: тех отправили в ущелье, по которому пытался отступать С. Они нашли несколько мин и горы гильз. Река замерзла, и бойцы взламывали лед на случай, что под ним что-нибудь обнаружится. Когда их силы были уже практически на исходе, они наконец обнаружили замерзшие, изувеченные и кастрированные тела семи солдат.

Стало ясно, что произошло: попав под обстрел, несчастные повара изо всех сил понеслись к базе, вместо того чтобы занять оборонительные позиции и звать на помощь. Молдаванин и еще один солдат, старшие в группе, прикрывали их отход. Моджахеды напали на маленький отряд с обоих концов ущелья, а третья группа обстреливала их сверху. Расстреляв все патроны, Молдаванин бросился в реку и спасся. Его товарищ не последовал примеру, и его схватили. Потом местные агенты доложили, что его кастрировали и вдели ему в нос кольцо. Его месяц водили голым по кишлакам, а потом прикончили.

Полгода спустя на базу пришел грязный мальчик и предложил за деньги показать, где похоронили пленного. Тело было невозможно опознать. Солдаты похоронили тело, а мальчика на всякий случай расстреляли. В отсутствие какой-либо информации солдата объявили пропавшим без вести.

В октябре 1984 года Сидоров затеял еще одну крупную операцию, которую после назвали «Вторая операция Аргу». Она закончилась трагедией. Продукты, боеприпасы и прочее доставлялись в Файзабад из Кишима. Длина прямой дороги между этими городами составляла около тридцати километров. Дорога шла через перевал Аргу, где прочно окопались моджахеды. Единственной альтернативой была старая кишимская дорога, по которой надо было ехать вкруговую около ста километров. Путь обычно занимал три-четыре дня: колонны в сопровождении бронемашин, саперов и разведроты ползли с черепашьей скоростью, поскольку саперы пешком шли впереди, выискивая мины и фугасы. Но все равно каждый раз по мере движения случалось два-три подрыва. Если колонну обстреливали, солдаты уничтожали ближайший кишлак, чтобы предупредить следующие атаки. К концу 1983 года старая кишимская дорога была вся в развалинах.

За четыре месяца до этого, в мае, Сидоров решил расчистить короткую дорогу и тем самым высвободить для наступательных операций 2-й батальон, занятый охраной и сопровождением. Моджахеды ушли, по быстро вернулись, как только войска покинули урочище Аргу. Теперь полку предстояло занять долину и открыть дорогу раз и навсегда. В операции должен был принять участие весь полк, за исключением небольших подразделений, охранявших полковую и батальонные базы.

Накануне вечером Сидоров снова выступил перед солдатами с речью, призвал их быть достойными своих отцов и биться до последнего. Температура поднялась до сорока градусов в тени, и несколько солдат упали в обморок еще прежде, чем он закончил говорить.

Опергруппа выдвинулась следующим утром в клубах черного дыма, под рычание двигателей. Поначалу все шло неплохо. Но через несколько дней один инцидент, которого можно было избежать, положил операции конец.

Машина Сидорова застряла на речной переправе. Водитель никак не мог ее завести. Сидоров выдернул его с водительского сиденья, отвесил несколько тумаков и послал куда подальше, а затем сам скользнул на его место. В этот момент граната, которая была у него на поясе, за что-то зацепилась. До взрыва остались считанные секунды, и Сидоров не успел выбросить гранату наружу. В последний момент он закрыл ее собой.

Операция была прекращена, и солдаты вернулись на базу. Вечером в офицерских модулях поминали командира. Во тьму летели сигнальные ракеты и трассирующие пули — прощальный салют. Танки несколько раз выстрелили по ближайшему кишлаку, чтобы его жители тоже запомнили Сидорова. У солдат водки не было, однако и они устроили тризну: пили брагу, жарили картошку и ели тушенку из банок. В карауле в ту ночь стояли только молодые солдаты.

В полковом морге изувеченное тело привели в порядок. На следующий день гроб с телом комполка в парадной форме и с наградами выставили в клубе. Под развернутым знаменем в почетном карауле стояли офицеры — при полном параде, несмотря на вчерашнюю попойку. Солдат построили для прощания с командиром. Под звуки оркестра гроб погрузили в вертолет, и Сидоров отправился на родину. Его похоронили на Кузьминском кладбище, и каждый год в день его гибели ветераны 860-го полка собираются на его могиле.

Большинство крупномасштабных операций 40-я армия вела в величественных горах на границе с Пакистаном, где пролегали основные пути снабжения моджахедов, или в плодородном Панджшере, откуда повстанцы угрожали снабжению советских войск через Саланг.

Город Хост находится в тридцати километрах от пакистанской границы, примерно в ста пятидесяти километрах от Кабула и ста километрах от Гардеза, с которым он связан стратегически важной дорогой, уязвимой для засад и поднимающейся на высоту до трех километров в районе перевала Сатыкандав. Во времена войны партизанами на этой территории руководил Джалалуддин Хаккани, двадцать лет спустя — его сын Сираджуддин. К тому моменту советскую базу в Хосте заняли американцы. Именно там смертник убил семь сотрудников ЦРУ в декабре 2009 года.

База Джалалуддина в районе Завара представляла собой комплекс туннелей с выходами в сторону Пакистана, до которого было всего несколько километров. Внутри находились склады оружия и ремонтные мастерские, гараж, медпункт, радиоцентр, кухня, мечеть и гостиница. Базу защищали пятьсот моджахедов, вооруженных гаубицей, гранатометами, зенитными пулеметами и двумя танками Т-55, захваченными у афганской армии в 1983 году. Эта база позволяла Джалалуддину постоянно угрожать Хосту.

В конце 1985 года афганская армия при поддержке советских частей провела крупную операцию, чтобы разгромить базу в Заваре. Первые попытки не увенчались успехом. Воздушный десант 38-й афганской бригады коммандос потерял дорогу в темноте и высадился на другой стороне границы. Их окружили и взяли в плен. К этому моменту правительственные войска потеряли примерно две трети солдат убитыми и ранеными, а также из-за дезертирства, и были уже совсем не эффективны.

В Хост вылетел Варенников, чтобы исправить положение. На этот раз советские власти выделили в поддержку афганцам три батальона 56-й гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригады и два — 345-го гвардейского отдельного парашютно-десантного полка. Афганцы взяли Завар, но обнаружили, что база пуста. Советским инженерам выделили время — слишком мало — на то, чтобы обрушить туннели. После этого войска ушли из Завара, и в Кабуле состоялся парад. Моджахеды в считанные дни снова заняли комплекс и казнили 78 пленных афганских офицеров, в том числе командующего 38-й бригадой.