Залес. Противостояние - Салли Эверс

Наяда развернулась полубоком, решив, что так у нее будет больше места для маневра и стала про себя отсчитывать секунды до столкновения. Дружный слаженный шаг солдат — десять, еще один — девять.

Восемь. Семь.

Наяда подбоченилась, сжав кулаки, в последние секунды она подмечала слабые места у первого ряда. Открытая шея, незащищенный бок. В честном бою она могла бы потягаться с любым из них, но против строя у нее нет шансов. Однако до последней капли воздуха девушка решила не терять человечности, она не призовет на помощь силу, сжавшую сладким молебным спазмом ее мышцы, не даст военным повода убедиться в ее сущности.

Прямо перед ее глазами строй солдат распался, несколько человек плашмя повалились на землю, не ожидая атаки извне. Причиной стал Вулхи, кинувшийся в толпу с яростным криком. Он взмахивал тяжелым кузнецким молотом, обрушивая его на головы солдат и не переставая кричать.

От его крика внутренности девушки сжались, она не надеялась больше увидеть сына лесника.

Внутренняя стена пала, Наяда зарычала, кидаясь на солдат. Они убили отца Вулхи, обрекли его на жалкое существование, и пусть раньше они не ладили, но его семья не заслужила подобной участи. Никто не заслужил.

Мардар что-то закричал, пытаясь перекричать вой сирен на железных грузовиках военных, выехавших со стороны закрытой части города. Наяда почти сразу узнала железных монстров с изображения, найденного у Мардара.

Она не слышала, что господин пытался сказать или отчего предостеречь. Послав щупальца к монстрам, девушка чуть прикрыла глаза, позволяя телу двигаться самостоятельно, его память зачастую оказывалась спасительной. Наяда ухватила солдата за плечо одной рукой, второй одним ударом ломая нос, обмякшее тело, девушка просто отпихнула от себя и ринулась дальше, иногда с тревогой поглядывая в сторону Вулхи, крошащего солдат, словно цыплят. Молот в его руках выглядел намного страшнее, чем оружие солдат всё вместе взятое.

Они явно не рассчитывали на столь рьяное сопротивление, надеясь поскорее расправиться с девушкой и вернуться в столицу.

Наяда поймала себя на том, что ее колени пружинят, она немного пританцовывает на месте перед тем, как схватить новую жертву. Она вспомнила слова приемного отца, сказавшего что война — это страшно, это кровь и грязь, война — это всегда смерть. Оказавшись в центре маленькой войны, объявленной ей солдатами, девушка смогла наконец постигнуть глубокий смысл этих слов.

Она могла тысячу раз не бояться ни боли, ни смерти, битва могла будоражить ее, кружить голову, но страх все же имел место быть. Наяда боялась не за себя, а за Мардара, непонятно каким образом очутившегося в городе. Он хотел защитить ее, спасти. И Вулхи, чья размеренная жизнь разрушена из-за нее. Наяда боялась за людей, принявших ее сторону, сражавшихся вместе с ней. Они могли погибнуть в любой момент и эти смерти неподъемным грузом лягут на ее плечи.

Вот о чем говорил Робин, ставший на войне командиром отряда новобранцев. Он никогда не боялся за себя, он не был трусом, считавшим войну местом страшным и непонятным. Робин прошел сквозь ад, потеряв многих бойцов, каждая смерть отразилась на нем, сделав угрюмым и не особо разговорчивым. Он сломался и перестал быть нужным, тогда его и отправили домой.

Двое военных окружили Вулхи, один быстро настиг мужчину со спины, второй отвлекал его спереди. Наяда позволила солдатам повалить ее наземь, чтобы иметь возможность помочь Вулхи. Щупальца оттеснили от него военных и окружили мужчину защитным коконом.

Наяда закашлялась, тяжелый сапог на ее груди мешал дышать и думать.

— Лежать, тварюга! Лежать, я сказал! — Заорал солдат, пиная девушку по ребрам.

Наяда схватила его за лодыжку и дернула, смещая кости в слабой человеческой плоти, военный глухо замычал, теряя равновесие, тогда девушка приподнялась и ударила кулаком в колено и опрокинула врага. Солдат скорчился, но Наяда не дала ему времени, схватив беднягу за голову и ударив его о каменную дорогу.

Она обернулась, чтобы найти Мардара и увидела его чуть поодаль от себя, господин тяжело дышал, оттесняя солдат, Вулхи тоже едва не падал, взмахивая молотом. Наяда прислушалась к себе, поняв, что не устала вовсе. Она билась наравне с мужчинами, не позволяя себе передышки и даже не запыхалась. Это открытие она отложила на потом.

— Беги! — Тяжело прорычал Мардар, отбивая на лице солдата дробь.

— Вместе, — в ответ прокричала девушка.

Они много раз тренировались вместе и научились действовать слаженно, иногда слова им не требовались, чтобы понять друг друга.

Наяда позволила щупальцам орудовать над железными монстрами, переворачивая их и сминая, а сама достала из-за пояса кинжал, повернувшись к Мардару спиной.

— Нет! — Донёсся его встревоженный голос.

На одно мгновение взгляд девушки встретился с глазами Знатного, наблюдающего за битвой с расстояния. Он не вмешивался, хотя мог бы. Его молнии пугали Наяду, она не могла забыть боли, что несла за собой сила Хеуда, ей часто снилось, как он погружает ее во тьму, заставляя биться в конвульсиях, сердце постепенно слабеет под мощью ручных молний, а тело перестает подчиняться, содрогаясь от боли.

Хеуд среагировал быстро, призвав на помощь молнии, но недостаточно, чтобы выжить.

Наяда подняла руку с зажатым кинжалом, отвела плечо назад, локоть вперед и выбросила руку по направлению к цели. Так быстро и легко, будто проделывала это каждый день, ей не требовалось подумать или прицелиться.

Мардар подхватил ее под живот, пытаясь утащить к выходу, у них выдалось всего несколько секунд форы, чтобы сбежать, однако девушка уперлась пятками о землю, жадно наблюдая за утекающей из Хеуда жизнью. Они смотрели друг на друга.

Кинжал вошел в горло, плотно застряв в теле Знатного, Хеуд привалился к стене, хватаясь за рукоять простенького оружия. Он всегда считал себя неуязвимым, но пал от закаленного железа, не успев просчитать ход грязной необразованной служанки, вставшей ему поперек горла, теперь буквально.

Хеуд скривился, из его горла вырывалось противное бульканье, он все еще не мог поверить в случившееся. Наяда затряслась, поняв, что зверь в ней победил. Возможно Знатный станет являться к ней во снах мертвым, с пробитым насквозь горлом, его предсмертный стон станет преследовать ее, куда бы девушка не сбежала, но она радовалась. Всё ее нутро ликовало, отбросив сдерживающие принципы.

На прощание Хеуд смог выдавить улыбку без прежней ядовитости, лишь слегка отдающую надменностью. Наяда ответила торжествующим оскалом.

Он сказал ей, что пока она не понимает на что способна и это правда, но хватило тех способностей, которые развились в ней за пять лет жизни в Хорте. Хеуда убила не сила, которую девушка считала магией, а самое простое оружие, защищаться от которого Знатный не привык.

«Жизнь в поместье пошла тебе на пользу», Наяда будто снова слышала слова, произнесенные Хеудом в ту особую ночь, имеющую большое значение не только для Наяды, но и для Знатного. Оба сделали важные открытия и оба поняли, что город слишком мал для них двоих.