Главная ветвь - Леонид Резников

Борис никак не мог заснуть. Он лежал в темноте, заложив руки за голову, и глядел в потолок. Мерно тикали часы. Постель пахла чужим, незнакомым запахом. В каждом доме, в каждой семье свой специфический запах. Иногда приятный, а иногда не очень…

Здесь пахло приятно. К запаху лавандовых духов Светланы примешивался чуть терпкий аромат чего-то очень знакомого, но чего – Борис никак не мог вспомнить. Так пахли волосы Светланы…

Краем глаза Борис заметил какое-то движение справа. Он медленно повернул голову.

На окнах висели плотные шторы, сквозь которые с трудом пробивался яркий свет уличных фонарей, и в комнате царил густой сумрак. Глаза Бориса, уже привыкшие к темноте, все же различили женскую фигуру, в нерешительности застывшую в приоткрытых дверях в коридор.

Борис тихо, боясь двинуться и затаив дыхание, лежал, наблюдая за Светланой. Та постояла немного, потом скрылась в коридоре, но вскоре опять появилась в дверях и медленно приблизилась к дивану. Остановилась прислушиваясь. Сердце Бориса застучало в груди. Ему казалось, Светлана вот-вот услышит его частые, гулкие удары. Глаз женщины он не различал, но пальцы рук, беспокойно теребящие пояс халата, видел отчетливо. От всего происходящего у него все сжалось внутри, окатило горячей волной.

В какой-то момент пальцы Светланы потянули в стороны лямки пояса, и тот, развязавшись, шустрой змейкой скользнул на пол. За ним, как в замедленном кино, волной, по узким плечам, спине, бедрам, чуть слышно шурша в звенящей напряженной тишине квартиры, скатился и опал ворохом шелка у ног Светланы халат.

– Что?.. – Борис чуть приподнялся на локтях, но тут же ощутил на своих губах палец Светланы. Борис вновь опустился на подушку, не отрывая глаз от нагого тела женщины.

Светлана медленно, боком опустилась на край дивана, потом приподняла край одеяла и скользнула под него, растянувший во весь рост и неуверенно прижимаясь к Борису горячим, мелко дрожащим от волнения телом. От этого прикосновения у Бориса закружилась голова.

Как бы не веря глазам и боясь испугать женщину, волнение которой передалось и ему, Борис медленно протянул руку, провел ладонью по волосам Светланы, едва касаясь их, по плечу, по еще упругой небольшой груди, задержав на ней ладонь. Светлана вздрогнула, но не отстранилась, а наоборот, потянулась к Борису  влажно поблескивающими приоткрытыми губами. Борис обнял ее, притянул к себе, и они слились в долгом поцелуе. Мир вокруг завертелся, пропал, растворился в страстном порыве и любовной жажде двух слившихся в единое целое тел и душ…

– Виктор, Земсков беспокоит.

– Слушаю, Виталий.

– Срочное донесение из второго. Один из членов Коалиции Возрождения, некий Пронько, похоже, решил пойти своим путем и все кардинально переиначить. По переданным сведениям, планируется операция по физическому устранению некоей Бельской и Сташевского. Тебе знакомы эти фамилии?

– Знакомы. Что-нибудь конкретное имеется? Место, время, исполнители?

– Конкретики мало, но кое-что есть. Исполнителей – не больше пяти. Время – район Абсолютного нуля, чтобы, так сказать, наверняка. Я, правда, не совсем понял, о чем речь…

– Давай дальше, я понимаю.

– Это все. Точное место и время – неизвестно.

– Откуда данные?

– От Прим-главы Коалиции Хамса. Информация с закрытого заседания.

– Значит, Хамсу все-таки нельзя доверять…

– Судя по записи, как раз Хамс требовал от советников всеми силами воспрепятствовать этому акту. Он был в ярости, что его планы сотрудничества с Центром могут быть сорваны и настаивал на необходимости уведомить Центр о планируемом убийстве.

– Не могло это быть хорошо срежиссированным спектаклем?

– Маловероятно.

– Подожди-ка… Ага, бумага из Совета, от Шульца. Угу… Так…

– Что у тебя?

– Коалиция действительно прислала официальное предупреждение о готовящейся атаке на двух перечисленных тобой лиц. Сетуют, что сами сделать ничего не смогли. Цитирую дословно: «…операторы уже отправлены. Не имеем возможности воспрепятствовать…» Ну и так далее, в том же духе.

– Значит, правда.

– Не факт, Виталий. Далеко не факт. Возможно, какая-нибудь каверза или провокация. Но все равно – спасибо за информацию. Отлично работаете.

– Стараемся Виктор. Если еще что появится, сразу сообщу.

– Благодарю…

Борис Фролов (Сташевский). Кто вы?

Борис проснулся в начале шестого.

В квартире было тихо и темно. Немного светлее, чем ночью. Кто-то чуть приоткрыл занавеску на окне, и в комнату сквозь узкую щель вливался яркой полосой свет уличных фонарей.

Рядом на левом боку, прислонившись головой к его плечу, мирно посапывала Светлана. Волосы ее рассыпались по подушке и чуть щекотали плечо Бориса. Левая рука Светланы засунута под подушку; правая – на груди Бориса. Одеяло с женщины почти сползло, и спина и левая ягодица были открыты – похоже, Борис, не привыкший спать в одной кровати вдвоем, да еще и под одним одеялом, перетянул его во сне на себя. Лицо женщины было по-детски умиротворенным и расслабленным, и она чему-то улыбалась во сне.

Борису в эту ночь не снилось ничего.

Халат Светланы и пояс висели на подлокотнике дивана в ногах. Возможно, она еще куда-то выходила ночью. Борис этого не помнил, поскольку почти одновременно с последними поцелуями и ласками заснул. Халат тогда валялся на полу. И еще, чуть приоткрытая занавеска – ночью она была задернута плотно…

Стараясь не разбудить Светлану, Борис осторожно приподнял ее руку, потихоньку выбрался из-под одеяла и застыл. Ему показалось, будто Светлана завозилась, но та безмятежно спала дальше. Перебравшись через нее, Борис опустил сначала одну ногу на пол, потом другую. Пол приятно холодил ступни. Борис постоял над спящей женщиной, разглядывая ее фигуру и белоснежную кожу.

Появилось щемящее, неприятное чувство обиды. Обиды за Светлану. И еще злости. В первую очередь, на себя. Он не должен был допускать всего этого, давать ей надежду. Кто он? Пришелец, который, закончив свои дела, должен будет бросить ее и вернуться к себе. Это сродни предательству. И еще была злость на тех, кто все это затеял. Ведь в Совете, судя по всему, его прекрасно знали. Психологи не зря едят свой хлеб, и им хорошо известны склонности, привычки и вкусы Бориса. И еще Совету – это уж как дважды два! – совершенно наплевать на его чувства и на чувства какой-то там женщины из прошлого…

Борис поиграл желваками, потом аккуратно натянул на Светлану одеяло, чтобы не замерзла, подхватил со спинки стула рубашку, свитер и брюки и на цыпочках вышел в коридор.

Звякнула застежка пояса на брюках. Выругавшись про себя, Борис замер оглянувшись. Светлана спала. Зажав застежку в руке, он быстро