Я стираю свою тень - Сергей Панченко

Я вспомнил. Я всё вспомнил до мельчайших деталей, начиная с того дня, когда с неба на меня свалилась прекрасная Айрис. Во сне она была как живая. Почему она ни разу не навестила меня? А что если с ней тоже случилось что-то плохое? Я потерял покой. Ждал следователя, как никого другого, чтобы поинтересоваться, что он знает о ней, и попросить свой телефон из вещдоков, чтобы позвонить ей. Удивительно, но с возвращением памяти вернулся и совсем другой «я». Те черты, что я наработал во время знакомства с Айрис, дремавшие до возвращения памяти, проявились в полной мере.

Лечащий врач пришел в восторг от моего неожиданного прогресса, и, разумеется, все лавры приписал себе. Тут же приперся целый отряд студентов-медиков посмотреть на меня и послушать в моем присутствии о новой методике возвращения памяти безнадежно больному пациенту. А я уже задумал побег из больницы. Делать мне здесь было больше нечего, кроме как изображать счастливый случай исцеления.

Моя мама, узнав о том, что ко мне вернулась речь, крайне обрадовалась. Я сообщил ей, что собираюсь покинуть больницу, и нуждаюсь в одежде и деньгах. Она расстроилась вначале, что я не собираюсь возвращаться в деревню, но, видя мой решительный настрой, успокоилась.

— Ты повзрослел, Гордей, — заметила она.

— Это потому, что больше не живу с родителями, — признался я, умолчав, что недолгая жизнь с космической преступницей изменила меня кардинальнее всего.

— Куда ты теперь?

— Есть куда, — ответил я неопределенно. — Ты только врачам не проболтайся. Никто не должен знать.

— Ты же слаб еще. Бледный. Может, полежишь ещё?

— Нет, мам, на такой кормежке я точно розовее не стану. Мне нужны солнце и свобода, и… — я не стал добавлять про Айрис.

— Ладно, куплю тебе одежду.

— Сколько у меня на карте денег? — поинтересовался я.

Мать понизила голос до шепота.

— Честно тебе сказать, у тебя там приличная сумма.

— Сколько?

— Триста, — мать отрывисто шепнула мне в ухо, чтобы никто не расслышал сумму.

— Нормально. На первое время хватит. Купи мне кроссовки, куртку, майку, штаны спортивные, носки и сумку. Размеры помнишь?

— А то, как сейчас помню.

— Здорово. И себе купи что-нибудь, чего давно хотела.

— Инкубатор, что ли? Да как я его на себе потащу?

— А ты с доставкой. Скажи куда привезти, они и привезут. Сейчас это нормально.

— Да ты что? — глаза у матери загорелись. — А не обманут?

— Ай, мама, вы с отцом никак из каменного века не хотите выбираться. Репутация фирмы дороже денег. Заказывай, не бойся. А одежду мне тайком пронеси, чтобы никто не видел.

— Хорошо.

Мать обрадовалась возможности купить инкубатор для высиживания яиц не меньше, чем моему выздоровлению. Она ушла, а на ее месте появился следователь, узнавший от лечащего врача, что ко мне вернулась память и речь.

— Здорово, Гордей! — он крепко пожал мою ладонь.

— Здрасти, — я старался не показать свое настоящее самочувствие.

— Рад, что ты поправился, и мы наконец-то сможем нормально пообщаться.

— Спасибо.

— Итак, на днях мы хлопнули банду. Выносили вещички из дачного дома, оборудованного сигнализацией. На первом же допросе они признались, что вскрывали дома в том массиве, где нашли тебя. Вот их фотографии. Узнаешь кого-нибудь из них? — он выложил передо мной фотографии знакомых рож.

— Да, узнаю. Это те люди, которые напали на меня. Этого я ударил лопатой, а этот выстрелил в меня, после чего я потерял сознание.

Воспоминания о том дне покоробили меня, вызвав неприятное чувство беды. И снова напомнили про Айрис. Почему же она не давала о себе знать?

— А никакую девушку там не находили? — поинтересовался я.

— Ты вспомнил что-то?

— Да. Я жил на даче с девушкой. Она ушла в кафе за водой, а я остался работать в саду. На той фотографии в моем телефоне она. Не могли бы вы вернуть его мне? — попросил я.

— Пока нет, он проходит по делу, и числится в вещдоках.

— Тогда дайте мне номер ее телефона.

— Какой из них её?

— Тот, на который я звонил чаще всего. С незарегистрированной симкой.

— Ладно. Твой телефон у меня с собой, — следователь вынул его из кармана и передал мне. — Записывай.

Я переписал на листок бумаги номер телефона Айрис и вернул телефон следователю.

— Спасибо.

— Она к тебе ни разу не приходила? — поинтересовался полицейский.

— Нет. Я переживаю, как бы с ней тоже чего-нибудь не случилось.

— По нашим сведениям, других случаев, подобных твоему, в тех краях не было. А у нее были причины сбежать от тебя, увидев твое состояние?

— Нет, не было.

— Однако?

— Я не знаю и не понимаю, почему она так поступила.

Следователь сыпал соль на мои свежие раны.

— Вы давно вместе?

— Больше полугода.

— Значит, ты хорошо ее знал?

— Думаю, — конечно, я мог знать ее только с одной стороны, но был уверен, что сбегать от меня причин у нее не было.

— Тебе самому не кажется странным, что вы оказались на тех дачах с незарегистрированными сим-картами, жили уединенно, будто скрывались от кого-то?

— Для нас это было развлечением.

— Типа медового месяца? Вы собирались пожениться?

— Ну, жениться мы не собирались.

— Почему?

— Мы были слишком разными. Из разных миров.

— Это как? Она была из богатой семьи?

— Нет. Вы не поймете. Нет, вы не поверите.

— Отчего же, на своей работе я навидался и наслушался многого. Назови ее имя, фамилию и адрес проживания, а мы установим, что с ней стряслось.

— Я ничего о ней не знаю, кроме имени, — признался я.

— Странно. Полгода вместе, а ничего кроме имени не знаешь. И как ее зовут? — в голосе следователя промелькнули подозрительные нотки.

— Айрис.

— Как?

— Айрис.

— Она нерусская что ли?

— Не из Росси точно. Там, где она живет, национальностей как таковых не бывает.

— Гордей, тебе самому не кажется, что в твоей истории слишком много подозрительных моментов. Дача, симки, девица, которой нет.

— Она была, — меня напугало его предположение.

— Была, да сплыла. Растворилась в воздухе.