Охотник за смертью - Наталья Игнатова

– Сделайте, сколько сможете, – приказал он чародеям.

Парни не дураки, они давно поняли, что для Паука речь идет о жизни и смерти, и старались на совесть. Но два десятка ящиков за несколько часов – это для них слишком. Тут хоть на изнанку вывернись – не успеть. И все-таки уже в два часа ночи чародеи прибыли по указанным адресам. Они немедленно приступили к работе. Альгирдасу же оставалось курить и методично надираться крепким тролльим элем. Табак и алкоголь были лучшими болеутоляющими.

Впрочем, еще он мог думать. И читать, хотя последнее было непросто, поскольку в глазах с досадной периодичностью темнело, и Паук Гвинн Брэйрэ скручивался калачиком в кресле, тихо подвывая от боли. Однако даже это не портило настроения… Глупо, но так и есть. Столкнувшись с Сенасом лицом к лицу – или к лицам, большой разницы нет, – Альгирдас вновь убедился, что он сильнее упыря. Сильнее. Могущественнее. Лучше. Доведись им сражаться, и он победит.

Было бы еще с кем драться.

Но последнее соображение блекло перед опасной иллюзией, перед уверенностью в том, что если понадобится, Альгирдас убьет всех четверых. Эта опасная формулировка «если понадобится»! За долгую жизнь так и не научился различать, когда же она бывает оправдана. Дважды за последние дни он подходил к порогу, за которым смертных ожидала смерть, а бессмертных – битва. Дважды не смог заставить себя остановиться, и отступал лишь перед христианскими символами. Возможно, в третий раз, ничто не заставит его отступить.

Самое время взмолиться богам, которых нет: избавьте от такой участи! Не дайте стать убийцей!

И вот ведь какая странность: полагая, будто святыни Белого бога невыносимы для него из-за кровного родства с Сенасом, Паук совершенно упускал из виду, что крови Сенаса в нем нет уже целое тысячелетие. И еще никак не мог собраться и подумать, почему же сам упырь равнодушен к распятиям, просфорам и святой воде, не боится прикасаться к ним, не отворачивается от яркого света. Списывал на то, что Сенас заполучил в свое распоряжение тела сразу четверых христиан. Но в этом ли дело?

Вот же в бумагах черным по белому написано: они все обменялись кровью. Каждый из четверых вливал свою кровь в жилы девицы Вестенр, и, наверняка, каждый из них, одержимый Сенасом, пил из нее по ночам.

Грязная пародия на Гвинн Брэйрэ! Смертные, связанные кровью и паутиной, способные действовать как одно существо. Но в братстве никогда не пили крови…никто, кроме Паука. Гвинн Брэйрэ практиковали другие методы.

И как бы ни было больно, Альгирдас улыбнулся, вспоминая девочку Вильгельмину, над которой прочел сегодня слова обряда. Сейчас он чувствовал ее рядом и знал, что отныне она в безопасности. Сенас не рискнет больше глотнуть крови Гвинн Брэйрэ. Не только потому, что кровь эта с некоторых пор не годится ему в пищу. Но еще и потому, что он боится проклятия, того самого проклятия, которое Альгирдас так долго вменял ему в вину.

Сенас не захочет как Паук бояться Белого бога.

Конечно, хорошо было бы обсудить этот вопрос с тем, кто знает больше. С тем, кто знает не только о христианстве, но и о боге христиан. В первом-то вопросе Альгирдас и сам разбирался досконально. Возможно, из-за этого все его нынешние беды.

Если бы не пошел он на поводу у Сина, если бы не принес «свет веры» множеству народов и не дал им вместо бога пародию на него, может, самому сейчас было бы проще. Змей сказал, что двоеверие – это смешно и страшно. Вольно ему смеяться! Двоеверие – это просто страшно, ничего в нем нет смешного. А Белый бог оказался мстительным, как и положено богу. Ты, Паук, отвратил от него миллионы людей, убежденных в том, что они и есть православные христиане, и ты получил то, чего заслуживаешь.

Кстати, старший наставник Син тоже не дружил с христианством. А сложности у него начались после того, как пророк Мохаммед … тоже понес свет веры. И принес. В общем, наставнику Сину терять было уже нечего. А пророк жил и умер почти человеком, что ему христианские святыни? У него свой бог.

Смешно получается: теперь Сенас будет проклят, если глотнет крови Альгирдаса. И, кстати, не зря ведь вспомнился Змей. Вот кто может помочь. И поможет. Если он еще заинтересован в Пауке.

Часы пробили семь, когда четверо, вооруженные просфорами и святой водой добрались до ящиков в Карфаксе.

Альгирдас многое знал о христианстве, но что такое ад он понял только теперь.

$$$В полпервого от охотников пришли сообщения. К тому времени Паук был едва жив, и все же нашел в себе силы порадоваться, – мальчики справились с работой меньше чем за двенадцать часов. Ну, разве не молодцы?

По обоим адресам уже побывали Пастух и Жених, и засунули в каждый из обезвреженных ящиков по святой облатке.

Узнав об этом, Альгирдас как будто заново пережил последние часы. Хвала богам, все наконец-то закончилось. Почти все… Теперь нужно было узнать, понял ли Сенас, что его обманули? Чувствовал ли он отдачу от своих манипуляций со святыми дарами?

Если чувствовал, то, наверное, немало позабавился. Сначала. И здорово разозлился потом. Не хотелось бы Альгирдасу оказаться на месте упыря и глядеть на пустой крючок, с которого ушлая рыба сдернула наживку.

Вот бедолага! Он ведь понятия не имел, что Гвинн Брэйрэ больше нет. Он так старался, связывая между собой влиятельных смертных, создавая основу собственного братства. Охотников на охотников. Теперь понятно, зачем ему нужна была Дама: только женщина может дать жизнь новым людям, в чьих жилах без всяких обрядов будет течь кровь Сенаса. И ясно, что ему не нужен Адвокат.

Кровь – всегда кровь. Именно так говаривал светлой памяти воевода Валахии. А он знал, о чем говорил.

Оставалось последнее: заглянуть в дом на Пикадилли – там остались кое-какие бумаги, необходимые для того, чтобы и дальше жить среди смертных. Кроме того, нужно было показать Сенасу тот кусочек сыра, который Альгирдас положил в подготовленную для упыря мышеловку. Экзерсисы чародеев и святые дары все-таки изрядно его потрепали, не оставив от прежнего Паука даже тени. Так – полудохлое нечто. Он ослабел. Он вряд ли выдержит хоть сколько-нибудь серьезный бой. Его можно брать голыми руками. Надо только поймать.

И один из ящиков с землей, пропавший неожиданно для самого Сенаса, нужно будет захватить с собой. Альгирдас на месте упыря непременно предположил бы, что именно эту землю охотники не успели обезвредить. И из кожи вон вылез, чтобы проверить, так ли это в действительности.

А еще девочка Вильгельмина, связанная с Пауком узами крови. Она поможет Сенасу, конечно поможет, ведь она искренне и честно стремится поймать немертвую тварь, осквернившую ее тело и душу.

Паук будет убегать. Сенас – ловить. Ну а в землях Влада Третьего, в замке, из которого можно докричаться до Змея, охота закончится. И пусть Сенас не жалуется. Взялся ловить Паука – получи паутину. Упырь.

$$$Орнольф говорил, что некоторые самоуверенные дураки настолько много мнят о себе, что постоянно попадают в неприятности. И вытаскивать упомянутых дураков из этих неприятностей нет никакого смысла, потому что они, дураки, ничему не учатся и снова скребут себе на хребет.