Диана - Сара Брэдфорд

Когда мы вышли, я отозвал в сторону Джона Ридделла [бывшего личного секретаря принца и принцессы Уэльских] и сказал: „Поверить не могу! Как так можно!“

Он с жалостью посмотрел на меня: „Да, Патрик, все так и есть. Вот в таком мире нам приходится жить“»[289].

Но Диане жить в таком мире становилось все труднее и труднее.

Диана была одержима Чарльзом. Все свои ошибки она совершила только из-за него… чтобы причинить ему боль или чтобы привлечь его внимание.

Близкая подруга Дианы[290]

В июне 1990 года принц Чарльз сломал правую руку – упал с лошади во время игры в поло в Киренчестере. Этот случай сыграл значительную роль в крахе королевского брака. Чарльз недвусмысленно дал понять, что внимание и забота Дианы совершенно нежелательны, а единственный человек, который может способствовать его выздоровлению, – это Камилла. Диана была унижена и разозлена. Чарльз дважды ложился в больницу на операцию. Диана посещала его, чтобы журналисты ее видели, но в Хайгроуве, где принц проводил большую часть времени, его поджидала Камилла.

Впрочем, к этому времени журналисты прекрасно знали, какое место занимает Камилла в жизни Чарльза. Тогдашний редактор Daily Telegraph Макс Хастингс приводит слова одного из друзей принца: «Вы должны понимать, что в жизни Чарльза есть только одна женщина, и это Камилла». В разговоре с биографом Дианы, Салли Беделл Смит, Хастингс сказал: «…в тысяча девятьсот девяностом году… все понимали, что брак рушится, но никто не предполагал, что дело дойдет до развода»[291]. Правда, широкая публика узнала о серьезности отношений Чарльза и Камиллы лишь спустя три года, когда гласности были преданы печально известные записи телефонных разговоров, сделанные в декабре 1989 года – незадолго до новогодних разговоров Дианы с Джеймсом Гилби.

Тогда стало ясно, что Чарльз и Камилла самозабвенно влюблены, их притягивало друг к другу – и эмоционально, и чувственно. Они постоянно хотели друг друга – в буквальном смысле слова. Чарльз, скажем, откровенно заявляет, что ему хотелось бы стать «тампаксом» в трусиках Камиллы, на что она отвечает: «Это именно то, что мне нужно… Не представляешь, как мучительны воскресные вечера без тебя…» Для Чарльза Камилла была главным утешением и родственной душой. «Ты мой умный старикан! – обращается к нему Камилла. – У тебя отличные мозги! А я не совершила в жизни ничего стоящего». «Главное твое достижение – это любовь ко мне», – отвечает Чарльз. «Что ты, дорогой! – смеется Камилла. – Это легче, чем упасть со стула!» «Бедная, ты так страдаешь из-за всех этих непристойных обвинений и наветов», – сочувствует подруге Чарльз. «Ради тебя я готова выдержать все, что угодно. Это любовь. Такова сила любви», – отвечает Камилла.

К счастью для Дианы, эти записи стали достоянием общественности лишь в январе 1993 года, когда заговор друзей Чарльза по организации свиданий любовников стал очевиден. Роман был окружен густой паутиной обмана. Люди, которых Диана считала друзьями, предоставляли Чарльзу и Камилле дома и квартиры для свиданий. Верные слуги в Хайгроуве были абсолютно преданы своему главному работодателю, и им дела не было до страданий Дианы. Еще задолго до развода те, кто работал на Уэльсов, разделились на два лагеря. Многие не хотели обманывать Диану. А Чарльз слуг не стеснялся. Как-то раз камердинеру пришлось упаковывать подарки для Камиллы и Дианы – любовнице досталась брошь с сапфирами и бриллиантами, Диане – простенькая соломенная шляпка с украшениями в виде фруктов, купленная во время поездки в Корнуолл.

В отличие от других неверных мужей, которые, стыдясь измены, относятся к женам с подчеркнутой нежностью, Чарльз буквально ненавидел жену. Хотя Диана всегда говорила, что любит Чарльза, ее скандалы и истерики только отдаляли его. Разлад между супругами тщательно скрывался от посторонних, но, конечно, заметно усиливал напряженность отношений. Тем летом стали очевидны проблемы в браке Уэльсов и Йорков. Атмосфера в Балморале была очень непростой. Даже королева выказала свое неудовольствие принцу Чарльзу. Рука Чарльза все еще была в гипсе. Он не захотел воспользоваться услугами врача королевы, отдав предпочтение тому, кого ему посоветовали ван Катсемы. Отмечали шестидесятилетие принцессы Маргарет, но обстановка в доме была далека от сердечной. На вечерних пикниках принц Чарльз появлялся весьма хмурым. Колин Гленконнер «сворачивал смешные фигурки из салфеток, чтобы развлечь Ферджи и Ди, все смеялись – кроме принца Чарльза». Когда его спросили, ну не забавно ли это, он холодно ответил, явно намекая на жену и невестку: «Мелкие забавы развлекают мелкие умы»[292].

В Балморале Ферджи и Диана вновь подружились, но, как пишет секретарь Дианы, Патрик Джефсон, «Диана по-прежнему не доверяла Ферджи»[293]. В разговоре с Гилби накануне нового, 1989 года Диана отозвалась о Ферджи достаточно осторожно: «Рыжая меня активно поддерживает…» Гилби предупреждал Диану, что доверять Саре нельзя, у нее есть собственные планы и она явно хочет использовать Диану в личных интересах. Ферджи более не пользовалась любовью у народа и журналистов. Никто не одобрил ее поездки в Австралию: тогда Сара на полтора месяца оставила малышку Беатрис на попечение няни. Критике подвергалась ее внешность, манера одеваться, склонность к развлечениям. При дворе популярность Сары таяла на глазах. «…Она отчаянно пытается вернуть прежнее положение. Знает, что у тебя отличная служба по связям, и, боюсь, попытается ее использовать».

Диана говорила Гилби о том, что Чарльз старался помочь Ферджи – договорился с любимчиком королевской семьи, сэром Джимми Сэвилом, чтобы тот поспособствовал Саре в ее стремлении. Диана, более осторожная и чуткая, чем Ферджи, наблюдала за тем, как «рыжая» уверенно идет по пути саморазрушения. Диана всегда очень внимательно относилась к своему публичному имиджу. Она понимала, что влюбленность Ферджи в американца, которую она и не думала скрывать, и ее открытый конфликт с придворными королевы, в том числе с ее кузеном и «серым кардиналом», сэром Робертом Феллоузом, ни к чему хорошему не приведут. Ферджи часто называли «желтой канарейкой»: эту птичку шахтеры брали с собой в забои, чтобы она предупреждала о наличии опасных газов.

Впрочем, к советам Сэвила Ферджи прислушалась не больше, чем к чьим-нибудь другим. К августу 1990 года ее брак находился на грани краха. Муж Саре давно наскучил: он служил во флоте и его частые отлучки заставляли ее искать развлечений на стороне. Подруге Сара рассказывала, что в 1988 году Эндрю провел дома лишь сорок две ночи. Ферджи не была готова вести жизнь жены морского офицера. Ей не хотелось существовать в семейной казарме или снимать дом возле базы, где служил Эндрю. Когда он возвращался домой, ее это тоже не радовало. Эндрю любил смотреть видео и играть в гольф. Если они выбирались куда-то вместе, поведение мужа ее раздражало: на ужинах его обслуживали первым и он сразу же принимался за еду, не обращая внимания на других гостей. Эндрю любил рассказывать грубые и несмешные морские анекдоты. В доме королевы считали, что он не может контролировать поведение жены, а Сара обижалась на то, что Эндрю не защищает ее перед придворными собственной матери. Эндрю все еще питал нежные чувства к своей жене, а Ферджи, как говорил отец Сары своей любовнице, влюблена не в своего мужа, а в королевскую семью. Теперь же оба «любовных романа», с точки зрения Сары, подошли к концу.