Общий враг - Павел Захаров

За несколько десятков метров до въезда в бункер пикап ускорился и, слегка пробуксовывая на песке, погнал вперед с нарастающей скоростью. Автомобиль резко остановился прямо напротив въезда, оказавшись на мушке у Ковачи, стоящего за пулеметом одного из «Хаммеров». Несмотря на предупреждение Майкмана о неминуемом нападении и приказ немедленно открывать огонь, парень на секунду замешкался – уж больно неожиданно появился этот автомобиль. Расстояние между автомобилями составляло около тридцати метров, и армейский «Хаммер» представлял собой цель, промахнуться мимо которой было просто невозможно.

И иракский пулеметчик не промахнулся. Толстое многослойное стекло, которое могло защитить пассажиров от осколков, огня пистолетов и автоматов, оказалось бессильным против тяжелых пуль, выпущенных из крупнокалиберного пулемета с такого ничтожного расстояния. С громким треском разлетелись лобовые стекла и засыпали осколками весь салон. Броня сдавалась молча, изредка выдавая сердитые снопы искр, сопровождающие короткие металлические удары, и глухой скрежет.

Водитель успел упасть за приборную доску, и все пули прошли выше. Ковачи оставался в турели и единственное, что ему оставалось, – молиться. Тонкие стальные листы, из которых была сварена турель, не представляли никакой проблемы для бронебойных боеприпасов и «рабочее место» стрелка пришло в полную негодность. Ковачи спасло только то, что боевик не хотел оставаться на одном месте больше пяти секунд и «Тойота», взревев мотором, резко снялась с места, посчитав свою задачу выполненной. Раненный внедорожник должны были добить гранатометы.

Пикап с пулеметом был вне поля зрения второго «Хаммера», однако бойцы прекрасно видели, во что превратился еще один их броневик. Со своего места бойцы могли наблюдать проем ворот с довольно острого угла, но и этого им было достаточно, чтобы сразу после пулеметной стрельбы заметить гранатометчика, быстро высунувшегося из-за стены и целящегося в расстрелянный секундой раньше внедорожник. Стрелок второго «Хаммера» действовал не просто по инструкции. Нажатие на курок было скорее рефлекторным, на уровне инстинкта. Телеграф пятидесятого калибра отстучал террористу послание из десяти горячих «тире». Тусклые латунные гильзы со звоном посыпались в салон, отмечая каждый переданный знак. Сообщение дошло без потерь. Боевик скрылся в облаке пыли и обломков стены, задетой очередью. Полетели какие-то ошметки, обрывки одежды… Гранатомет, тем не менее, сработал, но ракета, оставляя за собой дымный след, ушла куда-то вверх и в сторону, не задев никого.

Начавшаяся пулеметная пальба на улице послужила сигналом к немедленным действиям.

– Запросить о потерях! Все, кто не задействован в охране шлюза, – собрать все, что только можно и выстроить баррикады на случай прорыва, – голос Майкмана был тверд, а команды четки. – Радист, связаться с «Альфой», запросить решение командования по бомбардировке. Наружным силам сменить позиции!

– Потерь нет, повреждения транспорта незначительные! – откликнулся Шепард, – «Альфа» не отвечает…

Солдаты с напряженными лицами тащили обломки мебели, собранной ими совсем недавно. Все шло в дело. Материала для баррикад не хватало, и в дело шло все, что могло быть найдено внутри. Все понимали, что эти завалы если и задержат противника, то очень ненадолго. Но уж лучше такие препятствия, чем вообще никаких.

Раненых перетащили в самое дальнее от входа помещение, в столовую, где уложили на уцелевшие столешницы.

– Ты нормально? – Сергей прошел мимо оператора, старавшегося не попасть под ноги занятым делом солдатам.

Леонид молча кивнул в ответ.

– Так, пошли, тебе не надо тут находиться, – Сергей наклонился к Наде, сидевшей в той же позе, – перебирайся в столовую, к остальным. Тебя это тоже касается.

Последние слова были обращены к Павлу, стоящему рядом и усердно подгоняющему расслабившиеся лямки своего бронежилета, чтобы тот сидел плотнее и не болтался.

Надя молча поднялась. Бойченко хотел помочь ей, но девушка оттолкнула его руку и с независимым видом проследовала туда, куда ей было сказано.

– Что это с ней? – поинтересовался Павел, который также не мог не заметить такое резкое изменение в поведении Курочкиной.

– Не знаю, – глядя вслед Наде, произнес Сергей, – не знаю…

Думать о том, что стало причиной странного поведения девушки у Бойченко не было времени, однако он ощущал какую-то скрытую тревогу: просто стрессом от происходящего такие перемены объяснялись плохо.

Уж насколько «Хаммер» крепкая машина… О ее выносливости ходят легенды. Но даже для него не пройдет бесследно стрельба в упор из крупнокалиберного пулемета. Броневик, закрывший рядовых своим широким капотом и спасший им жизни, пострадал сильнее, чем казалось на первый взгляд. Практически сразу же после обстрела тревожно замигали лампочки индикаторов топливной системы и системы охлаждения. Откуда-то потянуло запахом горелой проводки. Звук из-под капота заставлял прислушаться. Двигатель пока работал, но в том-то и дело, что «пока»… Под днищем образовалось и продолжало увеличиваться озерцо из масла. Из четырех машин, оставшихся на базе после отъезда роты «Альфа», у американцев осталась одна, и та – с двумя пробитыми правыми колесами.

Сразу после того, как водитель расстрелянной машины доложил по рации о том, что двигатель заглох и не подает признаков жизни, капитан приказал снять вооружение и вытащить блоки рации. Чтобы экипаж не чувствовал себя беззащитным в эти минуты, второй «Хаммер» прикрыл их собой, а из бункера для помощи в демонтаже тяжелого пулемета и переноски нескольких ящиков боеприпасов были посланы четыре человека. Без стрельбы не обошлось. Пешие боевики поначалу продолжали попытки прорваться через ворота, однако пулеметчик второго «Хаммера» и прикрывающие их пехотинцы сводили эти попытки на нет. Две или три гранаты, метко брошенные американскими солдатами, охладили пыл боевиков и желающих начать атаку «в лоб» поубавилось. Пять или шесть тел убитых террористов валялись в проеме ворот.

Иракцы сменили тактику. Теперь они просто прятались за забором и выскакивали на секунду-другую, чтобы дать очередь из автомата в сторону обороняющихся или просто высовывали стволы за угол и стреляли, не целясь, выпуская длинные очереди.

Двое подчиненных Майкмана поддерживали своих огнем из винтовок, стреляя через дверной проем, очень удачно загороженный корпусом консульской машины. Джип, брошенный Бойченко, превратился к этому моменту в настоящее решето. Все стекла были выбиты. Воздух из пробитых колес давно вышел, и машина практически лежала на днище, представляя собой труднопреодолимое препятствие для нападавших. Корпус продолжал стоически принимать на себя удары пуль. Оттащить в сторону то, что осталось от «Субурбана» и открыть проход к входу в бункер, можно было только с помощью грузовика. Или протиснуться между рваным железом бортов и стеной бункера, испещренной пулями. Но для этого надо пройти полтора десятка метров под прицельным огнем. По причине плотного ответного огня, иракский гранатометчик не имел достаточно времени на прицеливание и поэтому ждал удобного момента, отсиживаясь в безопасном месте.