Алмазы Селона - Ирина Скидневская

— Возвращались они в первый сектор, — задумчиво глядя на рисунок, сказал Ион. — Выходит, не было никакого смысла выбирать корабль, который находился дальше всех от пункта назначения. Но выбрали именно его. Почему?

— Потому что он самый первый пришел на это место, — напомнил Йюл.

— Это не ответ, — покачал головой Ион. — Зачем надо было назначать встречу в таком дальнем районе, на самой границе не то что с восьмым — с девятым сектором? — Мы также должны допустить, что корабль мог идти не из какой-то одной, а из разных точек района. — Рядом с первым Скальд нарисовал новый вариант. — Вот так. Добавим хаотичности. И теперь все намного усложняется в этой странной системе. Как вы думаете, Ион, какая самая главная цель была у людей, предложивших усыновление?

— Быстрая и безопасная передача ребенка опекунам.

Скальд лукаво взглянул на него.

— А какая семья для них была предпочтительна?

— Конечно, не та, которая побогаче. Они и так богаты, дали за ребенком большие деньги, — размышлял Ион. — Та семья предпочтительнее, которая быстрее этого ребенка найдет. Естественно, их устроило бы, если бы все сразу получилось.

— Вы зрите прямо в корень, Ион. Мне лично представляется верным только такое предположение: корабль с младенцем, начиная движение из точки Х, находящейся где-то на границе с чужими, движется по прямой, соединяющей все четыре звезды. Кстати, на этой же прямой лежит главный транспортный узел третьего района, что сводит к минимуму для корабля с младенцем риск затеряться в просторах третьего района. Взгляните. Если посланцы семьи Анахаймов, найдя ребенка — а так и случилось, — возвращались обратно в первый сектор, неглупо было бы предположить, что вектор движения таинственного корабля сразу был направлен к центру галактики. Он шел по заранее выбранному и просчитанному маршруту, без экипажа, на автопилоте, и остановить его можно было только специальным сигналом. Изучив карту района, я совершенно убедился: здесь он не мог вольготно маневрировать. Слишком опасно. А другие корабли нужны были для страховки. Опасный район, множество ловушек и преград… Во-первых, встречающий корабль мог погибнуть, во-вторых, корабль с младенцем мог, к примеру, опоздать и разминуться со встречающим; что ж, тогда дальше по курсу его ждал бы второй, потом третий и четвертый — при самом неблагоприятном исходе для младенца. В нашем случае уже первая попытка оказалась удачной.

— С чем нас всех можно поздравить, — усмехнулся Ион.

— Значит, теперь мы точно знаем, откуда он появился, этот младенец из космоса. Но по-прежнему не знаем, почему. И кто он такой.

— В сущности, все мы такие же младенцы и не сильно отличаемся от него, — задумчиво проговорил Ион. — Потому что по большому счету не знаем ответа на самый интригующий вопрос этой жизни: кто мы? откуда пришли? почему живем и почему умираем? что с нами происходит после смерти? И это все чрезвычайно роднит нас с таинственным господином Анахаймом, вам не кажется?

Скальд с улыбкой заметил:

— Интересно, что сказал бы господин с салфеткой, услышь он, как вы набиваетесь к нему в родственники?

3

Кто-то тихо и жалобно пищал. Неяркое осеннее солнце глядело в окно — такое же заспанное, как она сама. Писк продолжался. Ронда соскочила с постели, накинула халат и отправилась на поиски.

Хвостик сидел на самой верхней полке встроенного в стену шкафа в холле.

— Как ты сюда забрался? — улыбнулась Ронда и протянула щенку руки.

Он заволновался, запищал еще сильнее и, решившись, прыгнул. Она на лету подхватила его. Оказавшись в безопасности, он тут же заявил о своих правах на свободу передвижения и, как мышка, скользнул в приоткрытую дверь кабинета Иона. Ронда направилась за ним, чтобы поздороваться с мужем, но, услышав голоса, остановилась в дверях — Ион разговаривал с кем-то по внешней связи.

— Природа смелости до сих пор не изучена, вам это известно? — негромким вкрадчивым голосом спрашивал человек, лицо которого Ронда не могла разглядеть — экран заслоняла спина мужа. — Есть мнение, что это действие специального гормона. Если его достаточно в организме, человек слывет храбрецом, а если не хватает — увы…

— К чему этот разговор?

Ронда сразу почувствовала, что муж нервничает. Она незаметно отступила за дверь.

— Это мысли вслух. Разве мы не можем обменяться мнениями? Мне было бы интересно познакомиться с вашей точкой зрения. Тем более, как мне известно, ваша семья особенно неравнодушна к этой теме…

— Вы не член семьи, чтобы обсуждать наши внутренние проблемы.

— У вас проблемы? У вас самого? — Голос незнакомца прозвучал насмешливо, и у Ронды тоскливо сжалось сердце. — С Браззалем?..

— С Браззалем или нет… это…

Ронда видела — неприятно пораженный осведомленностью собеседника, ее муж не знает что отвечать. Человек на экране мастерски втянул его в странный и заставлявший оправдываться диалог, из которого Ион никак не мог выйти достойно.

— …это наши дела…

— Конечно, конечно. Я отнюдь не собираюсь делать каких-либо поспешных выводов.

Он знал всё о Браззале, этот гнусный тип с противным тихим голосом, он открыто намекал на то, о чем в семье предпочитали не говорить. «Я ненавижу Браззаль, — хотелось крикнуть Ронде. — Я ненавижу эти разговоры, эти намеки, эти никому не нужные тесты на смелость! Оставь нас в покое, гад. Не слушай его, любимый, ты же видишь — он тебя провоцирует! Но разве он имеет какое-то право так разговаривать с тобой? Он уже едва не отнял у нас дочь…» Слезы навернулись у Ронды на глаза.

Хвостик потерся о ее ногу. Она взяла его и, потянувшись, посадила на полку с цветами. Щенок громко запищал. Ронда на цыпочках побежала в свою комнату. За ее спиной упал на пол и разбился горшок с розами, послышался встревоженный голос Иона, вышедшего из кабинета.

За утренним чаем Ронда была весела, как никогда. Она не замечала ни отстраненного вида мужа, ни его озабоченности, ни ответов невпопад.

— Ты на работу? Вернешься как обычно, в семь? — улыбаясь и протягивая ему шляпу, спросила она у порога. Он кивнул. — Тебе очень идет этот галстук. И шляпа. И этот плащ. — Она любовалась им и хотела, чтобы он это заметил. — К чему это я? Ты само совершенство — вот к чему… Говорила ли я тебе, что ты просто до неприличия красив? От Зиры и Риссера ты взял все самое лучшее.

Он внимательно взглянул на нее — она кокетливо подставила ему щеку.

— Я несовершенен: скоро зима, а у меня всегда мерзнут руки и ноги, ты же знаешь, — улыбнулся Ион.

Он нежно привлек ее к себе, поцеловал и вышел.

Она смахнула слезы и прошептала, глядя ему вслед:

— Пусть приходит зима, ничего. Мы выкрасим стены в теплые цвета, разожжем камин… Я брошу на нашу постель огненные покрывала и подушки, надену золотистое белье… Пол закрою пушистыми коврами, на стены повешу натюрморты с алой ягодой, пахнущей летом, а в кухне будет пунцовая выпечка и горячий крепкий чай — чтобы ты всегда возвращался в дом, где так тепло, где я всегда жду тебя, дорогой…