Пять ночей у Фредди. Четвёртый шкаф - Кира Брид-Райсли

Но теперь я знаю все и по-прежнему ничего не могу сделать.

– Я подвел тебя, Майкл, – Карлтон положил руку на грудь, пытаясь успокоиться и не начать задыхаться.

Я снова тебя подвел.

– И о чем ты хочешь поговорить? – повторила Чарли.

Другая Чарли сузила глаза.

– Так-то намного лучше.

Девушка улыбнулась, а Чарли постаралась как можно дальше от нее отодвинуться. Было страшно смотреть, как собственное лицо буравит ее дерзким негодующим взглядом.

– Я выслушаю все, что ты хочешь сказать, только не бей его больше, – взмолилась Чарли, подняв руки. Ее сердце было готово выскочить из груди. Лицо двойника покраснело от злости.

– Все из-за этого, – прошипела она, укоризненно потрясая пальцем.

– Что? Все из-за этого? Я не понимаю, – закричала Чарли.

Самозванка стала мерить шагами комнату. Казалось, ее злость ушла так же быстро, как появилась. Чарли использовала эту возможность, чтобы снова взглянуть на Джона. Он частично перекатился на спину и держался за бок, как будто от резкой боли. Его лицо оставалось красным. Ему нужна помощь.

– Что ты такое? – прорычала Чарли.

При виде Джона в ней поднялся гнев.

– Вопрос не в том, что такое я. Вопрос в том, что такое ты. И почему ты каждый раз, снова и снова, оказываешься такой особенной?

Копия Чарли подошла к ней и в новом приступе гнева схватила за горло и подняла над полом. Она пригвоздила Чарли к стене и обнажила зубы.

Маскировка самозванки исчезла, обнажая разрисованное клоунское лицо, которое почему-то выглядело еще злее, чем человеческое. Белые пластины раскрылись как цветок, и показалось другое лицо из спиралей и проводов, с голыми черными глазами и острыми пиками зубов. Вот ее истинное лицо, подумала Чарли.

– Спроси еще раз, – прорычал робот.

– Что? – прохрипела, задыхаясь, Чарли.

– Я сказала, спроси еще, – оскалился металлический монстр.

– Что ты такое? – простонала Чарли.

– Я уже говорила, это неверный вопрос.

Держа Чарли на расстоянии, металлическая девушка обвела ее взглядом.

– Где он ее спрятал? – выпалила Чарли.

Одной рукой сжимая Чарли горло, самозванка положила другую ей на грудь и провела пальцем по грудной клетке, а потом перевела взгляд на лицо, схватила за подбородок и с силой отвела его в сторону. Потом робот как будто задумался, но быстро вернулся к реальности.

– Спроси еще раз.

Чарли посмотрела в глаза на металлическом лице. Пластины закрыли клубок проводов, и она снова стала похожа на клоуна с красными щеками и глянцевыми губами. Вскоре иллюзия вернулась, и Чарли снова увидела собственные глаза.

Поняв, каким будет верный вопрос, Чарли ощутила, что к ней возвращается настоящее спокойствие.

– Что я такое?

Самозванка ослабила хватку и опустила Чарли ниже, чтобы ее ноги коснулись пола.

– Ты ничто, Чарли, – сказала копия. – Ты смотришь на меня и видишь бездушного монстра. Какая ирония. Какое извращение. Все наоборот.

Она отпустила горло Чарли и отошла назад. Красные губы побледнели.

– Как нечестно.

Чарли снова оказалась на коленях и попыталась прийти в себя. Самозванка подошла и опустилась рядом, положив ладонь на руку Чарли.

– Не знаю, получится ли, но попробуем, – прошептала она, провела пальцами по волосам Чарли и крепко схватила ее сзади за шею.

Она была маленькой девочкой. Она держала в руке листок бумаги и чувствовала радость и волнение. На странице блестела яркая золотая звезда, а под ней воспитательница из детского сада написала похвальные слова. Кто-то мягко коснулся ее спины, направляя в комнату. Она охотно побежала в темное помещение, и он был там – стоял у рабочего стола.

– И сколько я там стояла, пока он меня не прогнал?

Чарли порылась в воспоминаниях, но ответа не было.

– Он не прогнал, – ответил другой голос Чарли.

Энтузиазм не пропал, она оставалась веселой и терпеливой. Когда ее оттолкнули в первый раз, она вернулась, чтобы попробовать снова. Только после второго тычка она засомневалась, но все равно вернулась, на этот раз держа в руке листок, высоко подняв в воздух. Может, он его не видел.

– Он видел, – сказал другой голос Чарли откуда-то сверху.

На этот раз было больно, пол оказался холодным, и рука болела в том месте, где она ударилась. Надо было найти упавшую страницу. Страница оказалась рядом на полу, и золотая звезда сияла все так же ярко, но теперь на ней стоял он. Она посмотрела наверх, чтобы понять, заметил ли он. На глаза навернулись слезы. Она знала, что надо уйти, но не могла. Она протянула руку, чтобы вытащить листок за уголок, но он был слишком далеко. Тогда она подползла к нему на коленях в уже испачканном платье и попыталась вытащить страницу из-под его ботинка. Она не поддавалась.

– И тогда он меня ударил.

После этого в комнате было трудно что-то различить. Мешали слезы и боль; голова кружилась. Но кое-что она увидела – блестящую металлическую куклу-клоуна. Отец снова сосредоточился на ней, любовно полируя поверхность. Вдруг боль ушла на задний план, и ее сменила зачарованность, даже одержимость.

– Что все это значит? – закричала Чарли.

Теперь она смотрела на себя в зеркало. В руке она держала губную помаду, которую украла из сумочки воспитательницы. Но она не красила губы, а рисовала ярко-красные круги на щеках. До губ дело дошло потом.

– Ты меня слушаешь? – прошептал двойник.

На город опустилась ночь. В комнатах было темно, в коридорах тихо, лаборатория стояла пустая. Она неслышно прошла по гладким белым плиткам. Крошечная камера в углу мигала красным огоньком, но это было уже не важно – ее никто не мог остановить. Она сняла простыню с красивой девочки-клоуна и попросила с ней поговорить. Где же та кнопка, на которую он все время нажимал?

Сначала зажглись глаза, а потом другие огоньки внутри. Разрисованное лицо осмотрело комнату и нашло ее, приветствуя милой улыбкой и нежным голосом.

– Потом она услышала крик.

Иллюзия нарушилась, и Чарли отпрянула.

– Потом она услышала крик, – повторила самозванка. – Кричала я, но… – Она остановилась и с любопытством указала на собственную голову. – Но я помню, что видела, как кричит она.

Копия на секунду задумалась, и вдруг иллюзия рассеялась, и она снова стала разрисованной клоунессой.

– Странно помнить один и тот же момент, увиденный двумя парами глаз. Но потом мы стали одним целым.

– Я не верю в эту историю, – прорычала Чарли. – Вообще не верю. Ты одержима! Если ты думаешь, я поверю, что говорю с духом милой невинной девочки, значит, ты чокнутая.