Галактический вихрь - Андрей Ливадный

Игорь, потрясенный не меньше, чем Джон, кинулся в открытый люк. С его виска, ободранного снарядом, сочилась кровь…

За его спиной надсадно взревели двигатели машины, и вездеход дернулся, тронувшись с места.

Джон, цепляясь за кресла, добрался до распахнутого люка. Он хотел что-то крикнуть Игорю, склонившемуся над распростертым в грязи телом Мартина, но в этот момент машина рванулась, набирая скорость, и его вышвырнуло наружу.

Последнее, что он успел заметить, прежде чем БМК скрылась за возвышенностью, — это поворачивающиеся в своих гнездах автоматические носовые орудия.

* * *

Глаза Кейтлин застилала мутная пелена.

Ей повезло, что БМК была умной и чуткой машиной, рассчитанной на то, чтобы за пульт управления в бою мог сесть кто угодно — в зависимости от обстоятельств.

Шестнадцать литых ребристых колес месили грязь, вездеход несся по зыбкой почве, наискось пересекая пологий склон возвышенности, которыми изобиловала эта часть болота. Вылетев на гребень, она притормозила, качнулась, осев на подвеску, и в лобовом скате ее брони с щелчком открылось несколько сенсорных портов.

На болото надвигалась тень орбитальной плиты, укрывая потревоженные топи тяжким саваном мрака.

Впереди среди бурлящей болотной жижи лежал расколовшийся на две половины десантно-транспортный модуль. Сейчас он был похож на ископаемого зверя с переломленным хребтом. По его броне, пожирая краску, метались язычки пламени, через разлом в обшивке было видно, как внутри, где все перемешалось от удара о землю, что-то искрит и истекает дымом.

В этом дымном сумраке расколотого чрева десантного корабля Кейтлин видела зловещее движение. Циклопические тени копошились внутри, модуль сотрясали тяжкие удары, и он покачивался, еще глубже погружаясь в болото, когда таящаяся в нем сила начинала рвать обшивку и ломать переборки, стремясь вырваться наружу.

Трем или четырем боевым машинам это удалось, и они, припав к земле словно изваяния, застыли у наполовину затонувшего пандуса.

Кейтлин в панике пробежала взглядом по приборной панели БМК. Ей ничего не говорили эти помаргивающие огнями шеренги датчиков. Тусклые экраны, располосованные паутиной координатных сеток, не несли ей никакой информации — она просто не знала, что означают транслируемые на них условные изображения.

«Гиг, найди его!» — мысленно приказала она.

Маленький сморщенный мячик подпрыгнул в воздухе и заметался по тесной кабине.

«Там, внизу, — пришел ответ. — За следующим холмом».

БМК взревела двигателями и рванулась с места.

Роботы, неподвижно стоявшие у обугленного провала, вдруг зашевелились, разворачиваясь в сторону несущейся мимо машины.

На боковых обзорных экранах что-то ярко сверкнуло, и на пульте управления БМК остервенело завыли предупреждающие сигналы. Машина, не дождавшись адекватных действий водителя, вдруг сбросила скорость и пошла зигзагами — это бортовой компьютер, перехватив инициативу, пытался уйти от ракетного залпа…

Кейтлин побелевшими пальцами вцепилась в рычаги управления, которые словно живые двигались помимо ее воли. Вокруг БМК вскипали кустистые разрывы, что-то с оглушительным грохотом неистово билось в корпус машины, ее швыряло из стороны в сторону, грозя перевернуть.

Потом раздался скрежет, и часть приборных панелей погасла. Машина внезапно перестала выделывать зигзаги и пошла по прямой, натужно карабкаясь на холм. Сквозь вой двигателя ясно прорывался зловещий стук, и Кейтлин, под руками которой вновь послушно задвигались сенсорные рычаги, поняла, что БМК получила удар в самое сердце. Машина все еще шла, но большая половина ее систем отключилась. В десантный отсек из-за пластиковых панелей обшивки пополз удушливый дым. Автоматически сработали огнетушители, забрызгивая все вокруг пузырящейся пеной. В подвеске что-то монотонно скрежетало, словно там перемалывался кусок железа…

Бортовые орудия молчали. Кейтлин при всем желании не могла произвести ни одного выстрела — она просто не знала, как отдать уцелевшей автоматике соответствующий приказ.

Взлетев на гребень очередного холма, вездеход чуть притормозил и юзом пошел по грязи, сползая на противоположный склон.

В этот момент она увидела Клауса. Припадая на одну ногу, он бежал по мелководью, а за ним по пятам следовал огромный боевой робот. Его многотонные ступоходы с оглушительными шлепками обрушивались в болотную жижу, продолговатый корпус ворочался из стороны в сторону, вакуумные орудия конвульсивно дергались, пытаясь взять человека в прицел, но тот был слишком близко, и «Фалангер» топтался в болоте, расшвыривая в стороны тонны грязи. Машина, способная одним залпом накрыть несколько квадратных километров территории, просто не была рассчитана на противопехотные действия.

Кейтлин не знала всех этих нюансов. Она видела лишь то, что огромный робот настигает раненого, обессилевшего человека. Манипулируя рычагами ручного управления, она развернула БМК и повела ее вперед, целясь тупым носом вездехода в ступоход «Фалангера».

Сокрушительный удар вырвал ее из кресла, швырнув грудью на пульт… Мир вокруг закружился и внезапно померк.

Потерявшая сознание Кейтлин не видела, как «Фалангер» с грохотом и плеском рухнул в болото.

Двигатель БМК заглох. В заполненной дымом кабине управления беспомощно метался Гиг…

* * *

Орбитальная плита заслонила собой красное солнце.

Над болотами воцарился чернильный мрак.

Боевые машины двигались во тьме, отмечая свой путь лишь хлюпаньем болотной жижи да резким звуком работающих серводвигателей.

Им не нужен был свет. Далеко позади тлело зарево пожара. Пламя от расстрелянного на покосившейся аппарели «Хоплита» быстро перекинулось внутрь модуля.

Дотла выгорели только два отсека, дальше, в глуби корабля, огонь задохнулся, и пожар превратился в мучительную тлеющую агонию. Медленно оползала пластиковая облицовка стен, собираясь на полу большими черными лужами, по которым бегали голубые язычки пламени. Без доступа кислорода огню было очень тяжело, но все же внутри модуля стоял нестерпимый жар, от которого со звоном лопались экраны. Изредка, когда шальной порыв ветра залетал внутрь дымящегося чрева через распахнутый грузовой люк, внутри вскипало жадное пламя, облизывая стены и издавая яростный гул, но спустя несколько секунд оно угасало, и вновь оплавленное нутро модуля продолжало тлеть, озаряя окрестности красноватым сиянием раскаленной обшивки…

Николай сидел на пригорке, за гребнем которого всего час назад он прятался от боевой машины.

Все, что мог выстрадать семнадцатилетний парень, только что собравший обугленные останки своих товарищей, он уже выстрадал. Его душа стала похожей на ломкую корку спекшейся грязи. У него больше не было ни слез, ни желания кричать — не было ничего, лишь конвульсивные рыдания изредка подкатывали к горлу. Он даже не пытался осмыслить той стремительной беды, что обрушилась с небес, в считаные минуты изуродовав его жизнь.