Три дня до любви - Ольга БрусниГина

— Кость, я прибыл. Куда дальше?

— Обойди здание, там с бока будет вход с высокой лестницей. Я уже жду!

Кирилл взобрался по лестнице, открыл входную дверь и оказался в узком коридоре, ведущем в квадратный тамбур со скамейкой и вешалкой для верхней одежды. В нос ударил резкий запах хлорки, используемый для дезинфекции помещений.

Спиной к нему стоял тщедушный человечек в больничной полинявшей полосатой пижаме, ссутуленный и жалкий. Кирилл обратил внимание на огромные шлепанцы на его худеньких ногах.

— Извините, — обратился Кирилл, — не могли бы вы мне помочь?

Человечек обернулся:

— Привет, друг! — протянул он навстречу открытую ладонь.

Кирилл чуть не вскрикнул от ужаса:

— Костя?

Его рука мелко-мелко задрожала, в горле пересохло и стало неимоверно душно.

— Я! Кто ж еще?

От прежнего парня с широкими плечами, внушительными бицепсами и сияющей улыбкой не осталось почти ничего, кроме голоса.

— Черт, возьми!

— Не узнал, да?

— Честно говоря, нет. Сколько мы не виделись?

— Почти год, — ответил Костя, пряча глаза, — не нравлюсь?

— Я в шоке!

— Понимаю. На твоем месте я бы вообще в обморок упал.

— Объясни толком, что случилось?

— Попал я. Круто попал, понимаешь?

— Вижу! Но я здесь, чтобы вытащить тебя и вместе мы справимся. Шанс есть всегда. Помнишь, как ты мне говорил, когда я сдавался или начинал ныть?

— Конечно, помню! С памятью у меня, слава богу, в порядке, а вот с остальным…

Костя отвернулся к стене, будто собираясь с духом. Он едва сдерживался, пребывая в отчаянном состоянии. Дыхание перехватывало, не хватало духу, чтобы произнести те страшные слова, которые вот уже полгода стали не просто диагнозом, а приговором.

— Не томи! У тебя никогда не было от меня секретов. Скажи, что нужно — я горы сверну. Если дело в деньгах, не стесняйся! Они приходят и уходят, а твое здоровье — это самое главное на данный момент!

— Слишком поздно, — тяжело вздохнув, почти обреченно, вымолвил Костя пересохшими губами.

Он опустился на скамью, его плечи едва заметно затряслись в беззвучном плаче.

— Конец! — сбивчиво начал он.

— Давай без паники!

— У меня СПИД.

Друзья молчали.

Затянувшуюся паузу первым прервал Кирилл:

— Откуда? Ты же, вроде остепенился? По последним сведениям, у тебя даже девушка постоянная появилась.

— Вика, — назвал он проклятое имя.

— Чем же она тебя зацепила? Я же думал, что твой имидж сердцееда будет преследовать тебя до самой старости.

— Влюбился без памяти. Жить, дышать без нее не мог. Она топтала меня своими длинными каблучками, а я млел от счастья. Вся такая неземная, воздушная, будто из сказки. Не видел никого, не слышал, оказавшись на ее коротком поводке. Приручила, подчинила, лишая возможности рассуждать здраво, а главное, предохраняться. Наши первые два контакта прошли, как и положено с презервативом. Ты же знаешь, насколько я щепетилен в этом вопросе. А потом, расслабившись, я полностью поддался страсти. С нею в постели можно было сойти с ума: ни рамок, не границ, ни запретов. Впервые я почувствовал, как женщина может отдаваться без остатка и стыда.

— И где же она сейчас?

— Исчезла. Самое интересное, она внезапно появилась, так же внезапно испарилась, будто ее и не было. Только у нее дела, я думаю, гораздо хуже, чем у меня. Телефон не отвечает, по прежнему адресу не появлялась.

— Надеюсь, она корчится в муках, — зло бросил Кирилл.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не говори так. Я до сих пор люблю ее и скучаю.

— Но она стала причиной твоей болезни.

— Она пришла, чтобы наградить меня, и чтобы уничтожить за мои грехи.

— Не говори глупостей! Ее нужно найти и привлечь к ответственности, а еще лучше…

— Кирюш, — прервал Костя гневные тирады.

— Что?

— У меня никого нет кроме тебя.

— Не начинай! Ты что прощаешься?

— Думаю, пора. Врачи прогнозов не дают, но по их намекам и собственным ощущениям, я чувствую, что немного осталось: может, месяц-два.

Кирилл схватился за голову:

— Кость, я не знаю, что сказать. Я мчался сюда, чтобы увидеться, помочь. Поверь, я готов на все, чтобы ты не попросил. Не представляю, что нужно говорить в таких случаях.

— Ты просто послушай. Мне сейчас не нужна жалость, понимание и все те сентиментальные сериальные штуки. Прими мои грехи, выслушай исповедь. Не могу без покаяния на тот свет отправляться.

— Почему я? — удивился Кирилл.

— Я виноват перед тобой.

Костя и вовсе поник головой.

— Не понимаю, — удивился Кирилл, пытаясь вспомнить, чем же Костя мог ему навредить.

— Я украл твою программу. Ту самую с «сырыми кодами».

— Она ничего не стоила. Наброски. Впоследствии я полностью все переписал. А первые разработки, так и остались утопией.

— Я думал, что смогу доработать, внести коррективы и заработать на ее продаже. Желание обогатиться затмило все остальное. Я «забил» на нашу дружбу, перешагнул через понятия и опустился до банального воровства.

— Я не сержусь. Если бы ты попросил, я бы сам отдал тебе все, что захочешь.

— Я это знал, но моя гордыня и лень сыграли со мной злую шутку. Я все мечтал, как завоюю мир, прославлю свое имя, а сам не прилагал никаких усилий, считая себя гением, достойным большего, чем убогая серость.

— Ты на самом деле достоин большего. Для меня ты всегда был примером. Я завидовал, а, иногда, и вовсе хотел хоть чуточку быть похожим на тебя.

— Правда? — чуть не прослезился Костя.

— Я никогда не врал тебе.

— Тогда я правильно сделал, что выбрал тебя.

— Для чего?