Развод и вещи пополам - Ирина Хрусталева

– Так это был не ты?

– Я не понимаю – о чем или о ком ты говоришь?

– Володь, а может, Дима и правда ни при чем? – захлопала глазами Лера, ничегошеньки не соображая. – Может, мне все только показалось?

– Я прошу вас не вмешиваться, гражданка Протасова, – холодно ответил капитан. – Вас вызовут в прокуратуру для дачи показаний, вот тогда и скажете все, что хотите. А вас я попрошу пройти с нами, – обратился он к Дмитрию.

– Признаться, я тоже мало что понимаю, но, надеюсь, вскоре пойму, – пожал тот плечами и шагнул за порог. Оглянулся на Валерию и проговорил: – Лера, что бы тебе обо мне ни говорили – никому не верь! Я не совершал ничего подобного, меня с кем-то перепутали. Я хотел помочь тебе! Я пришел, а ты – на полу… Ты мне веришь?

Лера уже поднялась с пола и стояла, облокотившись о косяк, точно громом пораженная. В ее голове все перепуталось, и лишь молнией вспыхивали слова Анастасии: «Только у твоего гонщика есть ключи от квартиры. Только он знал, где ты держишь свой пистолет. Только ему ты все выложила: и про графиню, и про расписку, и про ее драгоценности…».

– Господи, неужели она оказалась права? – простонала Валерия и схватилась за стену двумя руками, чтобы снова не упасть от внезапно нахлынувшего головокружения.

– Дядя Ваня, очень тебя прошу, объясни мне, что происходит? – умоляла полковника Лера, захлебываясь слезами. – Неужели это действительно был Дима?! Я не могу в это поверить. Я не хочу в это верить! Это неправда, он не мог!

– Успокойся, девочка, – хмуро проговорил Шаров. – К сожалению, иногда в жизни происходит что-то такое, во что мы ни за что не хотим верить. Но оно все равно происходит, несмотря на наши желания или нежелания. Твой друг – преступник, и я не могу этого изменить.

– Чем доказана его вина? Он что, признался? Вернул драгоценности? Какие аргументы у вас есть против него? – сыпала Лера вопросами, не желая мириться с очевидным.

– Нет, он все отрицает, к сожалению, – пожал полковник плечами. – Но это – дело времени. Признается, куда ему деваться-то?

– Вот видите, он не признается, потому что он невиновен, – ухватилась за соломинку Лера. – Неужели вы, такой опытный следователь, не можете распознать правду от лжи?

– Я совершенно тебя не понимаю, Валерия, – удивленно проговорил Шаров. – Его же застали в твоей квартире, ты сама говорила, что он брызнул тебе чем-то в лицо. Ты что, намерена отрицать этот факт?

– Я теперь уже не уверена в том, что это был именно он, – всхлипнула девушка. – Я много думала над этим, и мне… что-то все время мешает! Стараюсь вспомнить его лицо – а у меня ничего не получается. Я почему-то уверена, что не видела тогда его лица. Когда посмотрела в «глазок», он закрывал его цветами, а потом… потом он обнял меня, и я снова не видела лица. Он мне что-то говорил, но тихо-тихо, шепотом. Дядя Ваня, я, честное слово, не могу утверждать, что это был именно Дима. Я не обманываю, поверь мне! – прижимая руки к груди, поклялась она. – Нет, я уверена теперь, что это был не он! Ведь если бы он хотел меня отравить газом, зачем же тогда выключил его и открыл все окна? Дима говорит правду: он пришел уже потом, и я тоже сейчас говорю правду.

– Я тебе верю, Валерия, но… его опознали свидетели.

– Какие свидетели? Где?!

– В том подмосковном городке, где был убит ювелир. Дмитрия видели там. Видели, как он выходил из дома старика. Это было вечером, накануне того дня, когда приехали вы с Настей.

– Его могли с кем-то перепутать, – не хотела сдаваться Лера. – В конце концов, существует очень много просто похожих друг на друга людей. Ведь даже я была сначала уверена, что это он, и, лишь хорошо подумав, поняла, что тот человек все сделал для того, чтобы я приняла его за Диму! И Димка сейчас сидит в камере вместо настоящего преступника, мучается, переживает… Это несправедливо, он невиновен, я в этом уверена! Разве можно сажать невинных людей? – беспорядочно говорила она, то и дело глотая слезы. – Он просто очень похож на настоящего преступника, вот и все. Отпустите его, дядя Ваня, очень вас прошу!

– Валера, девочка моя, я никак не могу его отпустить, потому что он и есть преступник.

– Нет!

– К сожалению, да.

– Он просто похож, – уперлась она в свою версию.

– У кого «похожего» имеются ключи от твоей квартиры? Кто «похожий» знал, что у тебя есть оружие? Кому «похожему» ты рассказала о драгоценностях Епишиной? – повторил полковник слова Насти – точь-в – точь. – Он недостоин того, чтобы ты так страдала из-за него. Он, не мучаясь угрызениями совести, просто взял и подставил тебя под статью! Разве он думал тогда, как ты переживешь несправедливое наказание? Что тебя могут посадить в камеру? Что ты будешь с ума сходить, потому что это несправедливо и ты совсем невиновна? Скажи мне, разве он думал тогда об этом?

– Он не мог ничего такого думать, потому что это был не он, – упрямо ответила девушка. – Можете делать со мной, что хотите! Можете и меня тоже запереть в камере, но я все равно буду стоять на своем. Димка – не преступник, его перепутали с настоящим убийцей. И ты, дядя Ваня, еще говорил мне о презумпции невиновности? О том, что она существует? Где она, ваша хваленая презумпция? Почему вы посадили человека в камеру, не доказав его вину?

– Его застали на месте преступления, в твоей квартире. Его опознали, это достаточное доказательство, – сморщился полковник.

– А откуда Трофимов узнал, что в моей квартире находится преступник? Откуда он мог знать, что тот придет именно в это время? – прищурилась Валерия. – Или я полная дура, или что-то здесь не сходится, господин полковник.

– Валерия, может, уже хватит мне на мозги давить? Как ты можешь защищать убийцу?

– Неправда, – стукнула кулаком по столу Валерия. – И я докажу это, вот увидите! – сорвавшись со стула, добавила она.

Девушка вихрем выскочила из кабинета Шарова и с такой силой шарахнула дверью, что полковник подпрыгнул на своем стуле, как мячик.

– Да-а, – протянул тот, вытирая платком вспотевший лоб. – Любовь зла, полюбишь и… даже преступника!

– Настя, что же делать, что делать? – заламывая руки и мечась из угла в угол по кухне, стонала Валерия. – Шаров даже слушать меня не хочет, а я должна, я просто обязана доказать, что Дима не виноват! Я все поняла, я очень хорошо все поняла! Преступником все было спланировано – он все просчитал, все знал… О боже! – округлила она глаза. – А откуда же он мог знать, что я жду Диму?! Насть, ты что молчишь-то? Скажи хоть что-нибудь! Или я так и буду одна голову ломать? Как ты думаешь, откуда преступник мог знать, что ко мне приедет Дмитрий?

– Мне кажется, что ты говоришь сейчас совсем не то, что думаешь, – тихо проговорила Анастасия. – И хочешь выдать желаемое за действительное.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Лера и, резко остановившись, уставилась на подругу.