Это не то, что я хотела - Мария Бронте

столом, даже на Тимми она обратила внимание, который облизывался после очередного на обед сухого корма. Мама и брат выглядели возбуждёнными, будто пребывали в хорошем настроении. Элис оценивает обстановку в комнате и понимает, что их редкое хорошее настроение она не хочет портить. Её всегда затрудняло рассказывать плохую новость своим близким. Она с детства мыслила: если рассказать плохую новость при присутствии хорошего настроение, то единственный прекрасный день из хмурых дней вновь обернётся в хмурый, только в разы хуже; или стоит рассказывать, когда человек в плохом настроении, но исход событий будет хуже. Всё же, ни один из вариантов Элис не радовал, приходилось подлавливать нужный момент и раскаиваться перед близкими, надеясь на самое лучшее. Девушка решает что, если тема зайдёт насчёт учёбы, а эта тема по любому будет, потому что это любимая тема разговоров для Карен, то Элис всё-таки расскажет об этом маме и брату. Чем раньше, тем лучше.

– Элис! О чём задумалась? – вынимает из мыслей Томас своих басистым голосом и машет рукой перед лицом сестры, чтобы та вернулась в настоящее время.

– Что? А, да я так, ничего, – бросает Элис, встряхивая голову, и накладывает из общей тарелки с едой ещё одну порцию себе в тарелку.

– Ты ела сегодня что-нибудь? – спрашивает Карен, наблюдая, как дочь накладывает себе, довольно, не маленькую порцию для миниатюрной девушки.

– Ела. Просто пришла голодная, – сухо отвечает она и режет ножом котлету.

Больше всего она была не голодная, а скучала по маминой еде. Ведь мамина готовка в значительно лучше, чем макароны Элис. Она только и питалась этими сраными сухими макаронами каждый день. Попой она задумывалась, что скоро сама станет макарониной.

– Ну кушай-кушай, – улыбается Карен.

Следующие три минуты они трапезничали в тишине, каждый думал о своём. Элис всё продолжала думать об предстоящей учёбе в сентябре. Как она вообще собирается учиться с отсутствием нужных знаний для офицера полиции? Единственное, что давало ей надежду, что её не исключает из академии, это небольшая часть знаний по истории. Но всё же Элис надеется, что нужным знаниям и навыкам её обучат в академии. Краем глаза она замечает Карен, которая моментами ярко улыбалась тарелке, одновременно задумываясь о своём. Резко в мысли ударяет момент, когда она окончит академию, а Венди отучится на журналиста, то, когда та будет задавать серьёзные вопросы для интервью, то Элис будет смеяться, даже если будет стараться сдерживать смех. Когда взглянешь на друга, который с ничего смеётся, ты начинаешь смеяться с него и пошло-поехало. Цепная реакция. Элис набрать смеяться как ненормальная до тех пор, пока на неё не обращает внимания Карен. Девушка сразу перестаёт смеяться, но улыбка так и не сходила с лица.

– Чего смеёшься? – спрашивает с лёгким беспокойством Карен. Её взгляд говорил так, будто дочери пора было записать к психологу, раз она смеётся без причины.

– Да я так. Смешинка в рот попала, – продолжая дальше подумывать момент с Венди и смеясь над ним, отвечает Элис. Карен же оценивающе скользит по мимике дочери, которая беспричинно смеялась. Во взгляде женщины так и читалось: «Ей пора к психологу».

– Мальчик появился? – лукавит Томас.

– Что?! Не-е-ет! – Элис слегка вскрикивает из-за чего Томас начинает заразительно смеяться, запрокинув голову назад. – Не до этих парней. Зачем они?

Элис переводит взгляд на маму с надеждой, что она встанет на место дочери, но за место этого Карен спрашивает:

– То есть, мне не ждать внуков? – женщина строит грустные щенячьи глазки и упирается кулаками в скулы. Этот вопрос был одновременно и терзающим для матери, и одновременно личным для Элис. Она даже за ручку с мальчиком не ходила.

– Дождёшься. Просто… Для меня время не подходящее для каких-то отношений, – тихо, со стеснением, проворчала Элис, посматривая на брата с небольшой неприязнью, который в это время продолжал улыбаться как самодовольный идиот.

– Да всё-всё, не буду лезть в личные дела, – он выставляет руки вперёд в качестве поражения и продолжает поглощать ужин

Элис вновь замечает улыбающуюся маму, которая вот-вот сейчас взорвётся от радости. Она, буквально, светилась от счастья. Это было похоже на подростка, который признался своей второй половинке в любви и впервые поцеловался и сейчас он по миллион раз перематывает этот момент, чтобы снова ощутить те чувства и ощущения при поцелуе. Так выглядела Карен. Элис улыбается, но не из-за того, что вдруг у мамы появился ухажёр, а то, что она наконец-то выглядит счастливой.

– Ма-ам, а ты чего такая радостная? – спрашивает Элис, наклоняя голову набок и с любопытством рассматривая на маму.

– Да ничего, – продолжает улыбаться Карен, но после услышанного вопроса её улыбка становится ещё шире, будто сейчас порвётся рот.

В голову Элис приходит одна идея, по типу маленькой мести, но и в то же время она решила поинтересоваться, а действительно есть ли у мамы ухажёр или ей наконец-то повысили зарплату спустя долгое время?

– Ухажёр появился? – загадочно задаёт вопрос Элис и упирает кулак в щёку, прищуривая свои глаза к женщине.

– С чего ты взяла? – вопросом на вопрос ошарашено спрашивает Карен. Её глаза после услышанного вопроса мгновенно становятся большими, а лицо слегка краснеет, моментально становясь созревшим помидором.

– Ты вчера выглядела такой счастливой, – с нелепой улыбкой подмечает дочь. – И сегодня ты в отличном настроении, как я вижу. Ты давно не была такой счастливой…

– Ну я, э-э… – запинается Карен и замолкает, опуская голову вниз и отведя глаза в стороны. Сейчас она напоминала ребёнка, который стыдился за содеянное им дело и теперь он сознаётся в своей вине перед родителями.

– Договаривай, раз начала, – с уверенным тоном произносит Элис.

Она бросает быстрый взгляд на брата, который в это время тоже смотрел на сестру и быстро кивнул ей, что ему тоже интересно насчёт молодого человека их мамы. Элис делает гордую ухмылку. Ещё чуть-чуть и она узнает всю правду.

Карен нехотя медленно поднимает свой взгляд на детей. Её глаза были наполнены какой-то неуверенностью, а её губы стали частично нервно поджиматься. Моментами она приоткрывала рот, и Элис поднимала нос наверх, что вот-вот она услышит ответ и тайна мамы будет раскрыта, но за место этого Карен лишь отмалчивается.

– Мам, если всё-таки есть ухажёр, скажи, – успокаивает Томас, немного наклонившись к маме. – Мы же не отвернёмся от тебя, а наоборот, будем только рады за тебя. Если у вас будет всё хорошо, то он когда-то же станет нашим… – парень заминается, когда хочет сказать следующее слово, которого давно не говорил вслух, и медленно переводит взгляд на сестру, которая внимательно