Легенды Безымянного Мира. Пепел - Кирилл Сергеевич Клеванский

и все придется делать по новой. Естественно Мери не могло пойти на такой риск — и так время позднее, так что велела ребятам поднапрячься. Ребята, послушавшись главу отряда, поднапряглись, что выразилось в их недовольном бурчании.

«Пни» хотели наконец пойти спать. Последние несколько дней хоть и прошли без драк или схваток, но все же лес Теней — это не располагающее к прогулкам местечко. Люди здесь часто начинают думать и делать то, что в обычной жизни им показалось бы невозможным. Зачастую в этом обвиняли гнетущую атмосферу, вечный мрак и пляски теней. Что ж, в своих догадках люди недалеко отошли от истины.

Соединив линии, Эш встал в центре, с улыбкой протиснувшись между Лари и Тулепсом. Волшебник закрыл глаза и начал говорить. Впрочем, приключенцы не могли слышать Слов и наблюдали лишь за тем, как беззвучно шевелятся губы магика. Порой Эш стучал посохом о землю и тогда круг начинал светиться, но быстро темнел, чем нервировал мечника.

Криволапый, пусть уже и начал оттаивать по отношению к дурачку, но все еще не мог его простить. Нет ничего удивительного в том, что в этот момент Лари считал Эша позером, у которого точно не получится поставить столь сложный щит и воплотить великое заклинание.

Сам волшебник краем глаза наблюдал за вспыльчивым Лари, вспоминая уроки Архимага. Старик хорошо обучал единственного ученика, рассказывая тому о секретах магии. Он любил говорить, что магия весьма непростая и запутанная штука. Но нельзя её в этом обвинять, потому как в любом мире она должна быть именно такой. И, если не разводить пустую болтовню, то она делилась на формы — с которыми Эш уже был хорошо знаком, Слова — так же известные ученику, и — заклинания.

Заклинания подвластны любому магику, будь то хрестоматийный маг, не знающий ограничений в своем искусстве, или убогий (как их называли остальные магики) волшебник. По сути своей, все заклинания являлись лишь набором определённых Слов. Именно поэтому сила магиков определялась не столько формами, сколько количеством Слов. Ведь чем больше их знаешь, тем обширнее твой арсенал.

По слухам, Прос Воображала мог сотворить около ста двадцати разнообразных заклинаний, а тот же Пепел — больше шести сотен. Но не все «чары» были так просты как, предположим, — левитация. Некоторые из них требовали знания великого множества Слов, а также контроля над ними. Ведь недостаточно просто произнести формулу, надо еще и вложить в собственные уста магическую энергию… впрочем, об этом позже.

Архимаг, любивший все «раскладывать по полочкам», говорил следующее: в мире существуют «обычные» заклинания — подвластные даже школярам, «сложные» — только для опытных магиков, «серьезные» — для умелых и тех, кто начал постигать мастерство, а так же — «великие».

Великие заклинания, зачастую, являлись лишь вымыслом бардов и пьяных балаболов, но ходили слухи, что некоторые магики все же способны воплощать их, объединяя в одну формулу больше трех десятков Слов и вливая невероятное количество энергии. Круг Стихии, будучи великим заклинанием, по достоверной информации объединял в себе тридцать шесть Слов.

В отряде «Бродячих пней» нашелся всего один человек, решивший считать Слова Эша. К моменту, как над поляной засветился ровный, красный купол, этот человек понял, что дурачок уже в два раза превысил число, заявленное им в таверне Мистрита.

Волшебник за неполных полтора месяца похода использовал больше сотни слов — поразительное, почти невозможное количество. В мире найдется не больше тысячи магиков, способных похвастаться такими же знаниями.

— Тулепс, — скомандовала Березка.

Охотник кивнул и подошел к краю стоянки. Впрочем, сколько бы он не старался, а преодолеть барьер не смог. Меткий кивнул и вернулся к спальнику — палатки решили не ставить.

— Хорошая работа, Эш, — Мери хлопнула ошалевшего парня по плечу.

На памяти цветочника, это оказался первый раз, когда строгая леди его похвалила. Честно говоря — радости юноши не было предела. Возможно именно поэтому красавец принялся невзначай дергать Алису за край плаща, прося согреть ему постель. Лари от гнева пошел красными пятнами, но жрица только рассмеялась, не принимая магика всерьез. Тот тоже улыбался, потому как действительно шутил.

— Все! — не таясь крикнула Мери — она считала, что никто не сможет проникнуть под свод великого заклинания. — Отбой! Завтра выступаем перед рассветом!

Народ начал укладываться в спальники, предварительно положив оружие и броню рядом с собой. Щит, это конечно хорошо, но банальную предосторожность еще никто не отменял. Алиса, заметив что Эш не ложится, а покуривает свою длинную, самодельную трубку, аккуратно подкралась и прошептала юноше на ухо:

— Спокойной ночи.

— И тебе, — задумчиво кивнул волшебник.

Жрица обиженно фыркнула и вернулась обратно. Зарываясь носом в уютную, теплую материю, она продолжала с интересом наблюдать за тем, как магик выдыхал дым, принимавший самые разные формы. Порой это были корабли, плывшие над травой, иногда птицы, кружившие вокруг головы, на чаще — облака, игривые, изменчивые облака.

Эш курил свой любимый табак с южных плантаций, вслушиваясь в ночное пение цикад и сверчков. Пожалуй, в лесу Теней это казалось чем-то ненормальным, не вписывающимся в общую картину, щедро сдобренную густыми мазками мрака и безысходности, но все же они пели. Когда волшебник жил в горах, то скучал по этим весьма музыкальным треску и скрипу.

Теперь, вот уже восемь лет как покинув монастырь, цветочник никак не мог забыть вечерний и утренний гонг, возвещавший о восходе и закате Ирмарила. А какие там были восходы и закаты…

Эш улыбнулся воспоминаниям, но не посмел прилечь. Сегодня над тринадцатью королевствами нависнет слепая ночь. Та самая ночь, когда на небосклоне не светит ни Миристаль, ни луна. В эти девять часов тьмы на землях просыпались самые ужасные твари и монстры, и во главе жуткого парада гордо шествовал Хельмер — повелитель ночных кошмаров.

Великий древний демон, которого не смог одолеть альянс из десяти гильдий Странников. По легенде, лишь Первый Мастер оказался достаточно силен, чтобы заточить часть сил демона в эссенцию, которую тот вынужден постоянно таскать с собой.

Проходили минуты, сменяясь часами. В какой-то момент волшебник убрал трубку и облегченно вздохнул. Возможно феи ошиблись и Хельмер шел вовсе не за «Пнями», а куда-то по своим демоническим делам. Увы. Это оказалась не так. Эш, не успев даже понять, что произошло, захрипел, ощущая, как на купол навалилась тяжесть самой бездны.

Вокругначало темнеть. Нет, конечно и раньше было мрачно, но сейчас зацвела иная чернота — живая,