Воины Арктара - Кирилл Кудряшов

Возможно, они даже ощущали магию – сильную магию, подобную той, что чувствовал сам Агрон, когда вокруг него бушевало пламя армагеддона. Но понять, что заклятье это не принадлежит огненному клану, они не могли – людская магия была недоступна восприятию орков.

Впервые в жизни Агрон наблюдал действие заклятья Смерти. Заклятья, которым владели лишь люди да сильнейшие из некромантов. В отличие от магии Огня людская магия не была зрелищной и эффектной, но от этого становилось только страшней.

Алекс вытянул вперед руку в указующем жесте, и ближайший к нему орк вдруг выронил топор и без звука повалился на землю. Рука Алекса сместилась чуть левее, и другой орк рухнул под ноги своим товарищам. Третий, четвертый, пятый… Орки остановились, затем подались назад, бросились бежать, оставляя позади себя трупы товарищей, которых постигла мгновенная смерть.

Глаза Алекса светились во тьме зеленым огнем. Щит жизни вокруг него потух – светлая магия отступила, почувствовав приближение темной.

Это было подобно выстрелам из пистолета, только гораздо быстрее и эффективнее. Орки падали на землю один за другим – каждый, на кого указывал Алекс. Агрон чувствовал, как уходит ощущение магического присутствия, – заклятье Смерти было подобно заклятью армагеддона: убивало не заклинание, убивал порожденный им результат. Стена огня у огневиков, и сама Смерть у людей. Агрон чувствовал ее присутствие – его шерсть встала дыбом, а по ногам пробежал едва ощутимый холодок, должно быть, Смерть прошла совсем рядом.

Было ли это страшнее бушующего вокруг моря огня? Пожалуй, да. Может быть, потому, что огонь был хотя бы видим и осязаем, в то время как Смерть в это мгновение могла быть где угодно, например, стоять у него за спиной и улыбаться беззубым ртом. А может быть, потому, что, как бы ни хвалились огневики своей силой, Далманир был прав, говоря, что Огонь убивает, а значит, служит Смерти. Все в этом мире служило Смерти, и все, так или иначе, принадлежало ей.

Впервые с того момента, как орки двинулись в атаку, Агрон позволил себе немного расслабиться и хоть самую малость дать отдохнуть деревенеющим мускулам. Наваливалась знакомая усталость – расплата за применение мощнейшего заклинания боевой магии, кипения крови.

Орки отступали. Агрон не видел, происходило ли это повсеместно, или только отряд, окружавший Алекса, теснил противников. А даже если и так – увидев это, остальные эльфы выложатся до предела, ощутив, что победа близка.

Он отступил за спины эльфов и оперся о топор. Мышцы гудели, отказываясь делать хоть что-то еще. Бой был жарким и тяжелым… И вдруг его голову пронзила мысль… Такая простая, такая логичная, но непонятно почему не пришедшая на ум раньше. Кипение крови… Почти все в армии Гимрода были под действием этого заклинания. Почти или все? Агрон не знал. Он пытался вспомнить, был ли за все сражение хоть один момент, когда он не ощущал бы присутствия рядом с собой этого волшебства? Встретился ли он сегодня хоть с одним орком, удар которого не был бы сравним по силе с падением с неба пудового камня? Кажется, нет…

Но почему? Как получилось, что за время его отсутствия все орки, без исключения, освоили сложнейшее заклинание боевой магии?

Из чащи леса показались несколько фигур, и Агрон рефлекторно вскинул топор, чтобы тут же опустить его, узнав в этих фигурах магов Огня по ярким огонькам на поднятых над головами посохах, разгонявшим окружавшую тьму. Клан Огня все же решил продемонстрировать свою силу, но, видимо, специально дожидался переломного момента в сражении.

Молния сорвалась с руки одного из огневиков и устремилась в гущу сражения. Огненный шар взлетел к кронам деревьев и там расцвел гигантской пламенной розой, залив лес ярким светом.

Теперь в свете огненного шара Агрон отчетливо видел, как орочья орда катилась обратно под градом стрел и яростных криков эльфов. На секунду ему показалось даже, что в гуще боя мелькнуло лицо Дарисы, но полной уверенности в этом не было.

Это была победа! Еще не полная – эльфы потеряют еще многих, гоня орков до самой границы леса и посылая им вдогонку сотни стрел – но все же победа. С появлением огневиков исход боя был предрешен. Никто в Заповедных Землях не смел идти против воли служителей Огня… Но все же какое-то смутное чувство не давало покоя. Кипение крови, захлестнувшее всех орков, без исключения, черные тучи, закрывшие небо так кстати для воинства Гимрода. Мощная магия перед боем, природу которой не мог понять даже Алекс…

Впрочем, сейчас было неподходящее время для размышлений. Мысленно попросив прощения у измотанного тела, Агрон поудобнее перехватил топор и ринулся в бой, на ходу накладывая заклятье паралича на залитое кровью лезвие. Сейчас, когда орки были обращены в бегство, он не хотел без особой нужды убивать своих сородичей.

Огневики лениво постреливали молниями – собственно, сейчас от них и требовалось-то лишь присутствие, чтобы Гимрод не вздумал повернуть растерявших весь боевой пыл орков обратно. Клан Огня на стороне эльфов, а значит, оркам остается только улепетывать из их лесов со всех ног.

Многие эльфы спустились с деревьев и присоединились к отряду Алекса, который шел впереди всех, молчаливо и величественно указывая на любого орка, осмелившегося остановиться и поднять топор. И каждый, на кого указывал Алекс, как подкошенный падал наземь.

Поравнявшись с другом, Агрон взглянул ему в лицо и отшатнулся. Глаза Алекса были пусты и черны как ночь… На секунду Агрону даже показалось, что вот сейчас рука, повелевающая Смертью, укажет на него, и его сердце в мгновение ока остановится, а душа покинет тело, неслышно перетекая в котомку Смерти, в которую та складывает свою добычу. Но нет, в пустых глазах на секунду промелькнуло сознание. Алекс коротко кивнул ему и даже ободряюще улыбнулся. Мол, все в порядке, я контролирую Смерть, а не она меня.

У самой границы леса орки вдруг остановились. Передние ряды отступавших замерли, задние налетели на них, и тем, кто шел последними, оставалось лишь обернуться и в последний раз взмахнуть топорами, прихватив с собой хоть по одному противнику, погибнув, как подобает орку. Агрон не участвовал в этой резне – ему больно было смотреть на гибель сородичей. Но он не пытался остановить эльфов, почуявших близкую победу, хотя бы потому, что это было бесполезно. Ну и еще потому, что орки заслужили такую участь, пойдя за Гимродом и нарушив завет Арктара. Алекс, кажется, тоже не был опьянен битвой, в его глазах по-прежнему клубилась тьма, но рука больше не поднималась, чтобы указать Смерти, кого она должна забрать в свое царство.

Несколько минут жестокая сеча продолжалась на одном месте: орки гибли десятками, но не отступали, просто потому что некуда было отступать. Те, кто первыми повернул назад, сейчас преграждали дорогу тем, кто некогда шел впереди, кто первым ринулся в бой. А значит, сейчас гибли лучшие воины степей… Потом ситуация вновь изменилась. Орки двинулись вперед – на этот раз не яростной ордой, а крепко сбитой стеной, ощетинившейся сотнями топоров. Медленно, шаг за шагом, без прежней ярости, но с твердой решимостью и ненавистью в глазах орки вновь наступали, тесня лесной народ.