Шум ветра - Владимир Сергеевич Беляев

— А на кой мне учиться, если я больше инженера получаю? Пять лет трубить на заочном за здорово живешь? — рассудительно возразил Виктор. — Вы же сами инженер, понимаете?

— Я-то понимаю, а ее мать может сказать совсем другое: ищи, парень, себе такую же необразованную, моей дочери ты не пара, она институтский диплом получит, а ты всего-навсего рабочий.

— Если так рассуждать, можно и поспорить. Вон сколько у нас женщин, да и мужиков, со всякими дипломами наплодилось. Сидят в конторах, бумажки перекладывают с места на место и обеспечены хуже иных рабочих, ни машины у него, ни цветного телевизора.

— По-твоему выходит, что и невесте не надо учиться? Пускай бросает институт?

— Я так не считаю. Она, видно, любит свое дело, будет хорошим проектировщиком. Она мне и с дипломом не помешает. А если только ради диплома старается, а после будет пустую работу делать, тогда и институт ей ни к чему, пускай бросает. Это я мигом распоряжусь.

— А как она не послушает?

Парень удивленно посмотрел на Николая Андреевича, засмеялся.

— Что я, не мужик, что ли? Заставлю, приведу бабу в порядок. Не для того женюсь, чтобы с женой бесконечные дискуссии разводить. У меня есть свой твердый план жизни, и будем его выполнять.

— Что же это за план?

— Обыкновенный, как у всех. Сначала, конечно, получу квартиру. Потом меблируемся, гарнитур подберем по соответствующим габаритам. Мне нравятся темно-коричневые тона, с красной обивкой. Бывают у нас такие гарнитуры, ребята устроят. Вы одобряете коричневую мебель?

Николай Андреевич уклончиво кивнул головой.

— На вкус, на цвет товарища нет. Можно и коричневый с красной обивкой.

— Потом я мечтаю о «Жигулях». Можно вишневого цвета или оранжевого. Водить я уже научился, дружок мой Борька натаскал. Скоро сдам экзамены, получу права. Для семейной жизни машина в наш век необходимая вещь. Ну, а со временем, телевизор, конечно, цветной куплю. А может, сначала телевизор, а потом уже машину, «жигуленка» сразу не дадут, в очередь надо ждать, телевизор же покупай хоть завтра, свободно. Я уже записался на машину, прицелился на гарнитур. Словом, все согласно намеченному плану.

Николай Андреевич как-то недобро улыбнулся, снял галстук. Ему становилось жарко.

— А дальше что? — спросил он парня.

— В каком смысле? — не понял его Виктор.

— Что еще покупать будешь? Согласно плану?

— Всего не перечтешь, — сказал парень, не уловив иронии и насмешки в вопросе собеседника. — Хороший ковер, может, сервиз для гостей, ботинки хорошие, шапку, ну, всякое другое, всего не перечислишь. Я учитываю, конечно, и то, что, может быть, ее родственники подарят на свадьбу стоящие вещи, кроме простыней да подушек с одеялами, глядишь, притащат телевизор или тот же ковер, а то и сервиз на двенадцать персон. Теперь это в моде — дорогие подарки на свадьбу. Мы не откажемся.

— Любопытный план, — одобрил Николай Андреевич. — И невесте сказал про это?

— Нет, она не знает, я ей потом изложу.

— То-то, смотрю, ты ничего не запланировал для невесты. Себе шапку и ботинки, а ей шиш с маслом?

— Так ей же все дадут родители. Она единственная дочь, ничего не пожалеют. И помогать будут на первых порах. Она и одета и обута, и всяких тряпок имеет большой запас. Родители не оставят, всегда выручат.

— Она сама так сказала?

— Предполагаю, конечно, само собой разумеется. Для кого же они всю жизнь горб гнули, как не для единственной любимой дочери. Логично же? — спросил он.

Николай Андреевич не ответил на его вопрос, стал снимать пиджак, вытер платком лицо. Становилось совсем жарко. Потом сказал Виктору:

— Я думаю, твоя будущая теща обязательно спросит тебя еще об одном: не пьющий ли ты, парень? Мне лично кажется, что ты не промах по этой части, крепко пьешь.

Виктор немного смутился, но прямо ответил:

— Есть такое дело, у вас наметанный глаз. Знаю за собой недостаток, скоро покончу с этим делом. Я волевой, если скажу себе «стоп!», значит так и будет. Выпивал, не скрою от вас, еще не совсем завязал, но до свадьбы завяжу. Буду бороться с собой.

— Ты не борись, возьми и брось пить.

— Брошу. Может, на свадьбе выпью, и шабаш.

— А как же свадьбу собираешься справлять? — спросил Николай Андреевич.

— Теряюсь я в этом вопросе. Теперь, знаете, модно устраивать свадьбы с громадным количеством гостей, на сто и более человек. Да еще в ресторане, с официантами, с оркестром, не жалеют расходов, всех развозят на такси. А я считаю, что вместо этой шумихи пускай дадут нам родители запланированные деньги, а мы справим скромную свадьбу с ребятами в общежитии своими подсобными средствами. Ребята и водку принесут и на гитаре сыграют, а девки из своих же продуктов чего хочешь сготовят. С другой стороны, конечно понятно, где много солидных гостей, родственников, друзей, там могут и стоящие подарки принести. Нам же выгодно, деньги для свадьбы родителевы, а подарки наши.

Последнюю фразу он произнес как остроту и сам весело засмеялся.

— Ты, я вижу, не останешься в накладе, — покачал головой Николай Андреевич. — Интересные у тебя планы, открыл ты мне глаза на молодежь. Только вот что не понятно мне, объясни: ты какой-нибудь феномен, особенный парень или многие твои сверстники тоже такие?

— Чудно говорите! — засмеялся парень. — Какой же я особенный? Все молодые так теперь живут. Прежде чем двигаться, нужно хорошенько рассчитать траекторию, чтобы знать, где приземлиться.

Николаю Андреевичу стало скучно смотреть на веселого обаятельного Витьку и не хотелось продолжать с ним беседу.

«Какой, однако, неожиданный тип, — с огорчением в душе думал Николай Андреевич. — Говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Если мы, наше поколение, яблони, неужели от нас пошли такие яблоки? Тут что-то не так, моя дочь, кажется, не такая. Не может быть, что все молодые так живут, как сказал этот мускулистый краснощекий здоровяк, который думает, что знает ответы на все вопросы жизни. Вранье это, обман, ложное обаяние молодости».

Окончив стелить постель, Николай Андреевич не удержался и сказал парню:

— Ты извини меня за прямоту, но лично я за тебя не выдал бы свою дочь. Не нравишься ты мне!

Витька ухмыльнулся, полез на свою постель.

— Я сразу понял, что вы человек старомодный. Надеюсь, у моей невесты родители шагают в ногу со временем. Спокойной ночи!

Он потушил свет и почти мгновенно захрапел.

А Николай Андреевич долго не мог уснуть. В окно уже пробивался ранний июньский рассвет, глаза не хотели закрываться, смотрели в потолок.

«Интересное дело! Хорош гусь, — с горечью думал о молодом человеке Николай Андреевич. — Хочет жениться и