Шарлотт-стрит - Дэнни Уоллес

Мы с Дэвом встали и опасливо пожали ему руку. По очереди, разумеется, не одновременно.

— Auf wiedersehen,[7]ребята, — попрощался он, — я с вами свяжусь, Джейсон.

— Подождите! — воскликнул Дэв, толкнув меня в бок. — Еще кое-что.

Дэмиан развернулся и вскинул брови, ожидая вопроса.

— Вы один, Дэмиан?

Молодец, Дэв. Очень дипломатично. Я сел и сделал вид, что читаю что-то на дисплее мобильника.

— Я имею в виду, вы сейчас с кем-то встречаетесь?

Дэв не мог не бросить на меня взгляд, говоривший:

«Смотри, что я могу!»

— Я польщен, — ответил Дэмиан, нервно переводя взгляд с Дэва на меня. — Но на самом деле сейчас я не свободен.

Он развернулся и направился к выходу. До Дэва только в этот момент дошло, как Дэмиан его понял.

— Нет, я спрашивал не для себя! — закричал он вслед ему в панике. — Не для меня!

Он показал в мою сторону.

— Значит, все-таки для этого.

Я был не против, зная, что представляет собой компания Ласкина и чем они занимаются. И как бы то ни было, меня только что добавили в список.

«Ты приложишь все усилия, отдашь свою жизнь, чтобы попасть туда, где твоя любимая женщина».

Пословица племени шона, Зимбабве

Спасибо за комментарии к моим блог-записям. Вас уже десять, и хоть мне и неприятно, что многое приходится скрывать, я стараюсь быть честной с вами.

Мартин — нет, я не могу сказать, как его зовут, но твой ник вполне подошел бы.

Морин — да, думаю, я бы хотела увидеть снимки из того фотоаппарата.

Но думаю, что именно для этого я и завела блог. Чтобы сохранить в памяти те моменты, от которых у меня теперь ничего не осталось.

Когда я в первый раз оказалась у него в квартире — такой же большой, как «Аляска», — я рассказала ему о своем списке.

Вот он: список мест, откуда я когда-либо отправляла открытки и кому. Эти точки — история моей жизни. Как и те, кому они предназначались.

1. Эйбериствит — поход с учителем географии (маме с папой, бабушке).

2. Дьеп — поездка по обмену (маме с папой, бабушке).

3. Глазго — концерт какой-то группы (маме, бабушке).

4. Стерлинг — первая неделя в университете (маме с папой, бабушке).

5. Лондон — собеседование по работе (маме, бабушке).

6. Уитби — навещала папину могилу. Я взяла его машину, но открытку оставила маме.

Тогда, думаю, у него и появилась эта идея — у него всегда масса идей. Наверное, я слишком раскрылась тогда перед ним. И, как бы мне ни хотелось обратного, это значит, что больше мне не стоит так раскрываться.

Вот почему, отвечая на твой вопрос, капитан Стинкджет, мне лучше пока оставаться анонимной.

Думаю, если бы я все еще был учителем, может быть, таким, который иногда вел у нас уроки естествознания, когда мистер Додд был на больничном (если бы на большой перемене вам пришло в голову навестить его и передать открытку с пожеланием скорейшего выздоровления и цветы, вы с большей вероятностью могли бы найти его в баре при букмекерской конторе «Ледброукс»), я бы описал текущую ситуацию так:

«Цель: если бы я сам знал.

Метод: суд назвал бы это преследованием.

Результат: было бы неплохо его получить.

Вывод: лучше не спешить. Но попасть в список было удачным ходом».

Понимаете, я все знаю о таких списках. Попасть в него означает, что ты избранный и знакомство с тобой высоко ценят. Пиар-менеджеры называют тебя «дружественный журналист», а не просто «журналист». Ты получаешь допуск в круг избранных и можешь принимать участие в закрытых презентациях, вечеринках, а на них, кстати, тебе предложат горы деликатесов и море напитков. И все это так, что бы остальные журналюги сходили с ума от зависти и от осознания того, что они не доросли до твоего уровня.

Хорошо быть в таком списке. Ты обрастаешь связями, обретаешь доступ к тому, что иначе оставалось бы для тебя за пределами досягаемости. Есть, если поискать, и более авторитетные печатные органы, чем даже «Лондонские новости», — «Эсквайр», к примеру, или «Шортлист», да и множество других журналов и газет, нуждающихся в сотрудниках моего уровня. Оказавшись в списке Ласкина, легко можно попасть и в другие реестры.

— В следующий раз надо будет зайти в «Хасл'н'Джайв», — с редкой для него решимостью проговорил Дэв, когда мы ехали в автобусе домой. — Вдруг наткнемся на него еще раз. Заодно выясним, что такое джазовый клуб в стиле двадцатых, с некоторым налетом современности.

Я объяснил ему, что мы можем без этого обойтись. Оказавшись в списке, я могу быть уверенным в том, что рано или поздно снова встречусь с Дэмиэном. Возможно, наше знакомство укрепится и через него я смогу разузнать что-нибудь о девушке. Когда Дэв понял, что вторым приглашенным на все мероприятия скорее всего будет он, восторгам его не было конца.

— Нас пригласят на «Формулу-1»! — объявил он на следующее утро, уже дома. Он играл в «Зомби-фашистов» и широко улыбался. — Или в Уимблдон! И наверное, они выкупили кучу билетов на Олимпийские игры! Там будет специальная ложа и бутерброды! Ты ведь возьмешь меня с собой? Пообещай прямо сейчас!

— Возьму, — сказал я.

Он перезарядил ружье и разнес в клочья очередного зомби-фашиста, чтобы это отметить, а затем, взглянув на часы, спросил:

— Разве ты не должен был уже уйти?

Я знаю, наивно полагать, что твое имя в каком-то списке может неким образом изменить твою жизнь. Но, я уже говорил, для меня это означало, что меня приняли и мои способности по достоинству оценили. Разумеется, вы можете сказать, что всего внесли лишь еще одно никому не известное имя в список рассылки, набираемый скучающей практиканткой. Но я был тем не менее благодарен Дэву за то, что он вовлек меня в эту ситуацию.

В последнее время он часто это делал. Это в нем мне и нравилось. Он импульсивен, ему всегда приходят в голову всякие планы и идеи. Даже если какой-то его проект был ужасен, он поддерживался оптимизмом Дэва. Ему импонирует быть частью чего-то, и, знаете, само нахождение рядом с человеком, постоянно желающим быть частью чего-то, вселяет веру в будущее. То, что сейчас он делал, чтобы помочь мне справиться с последствиями разрыва с Сарой, много значило для меня. То, что он всегда говорил: «Мы должны сделать, можем сделать и сделаем это», — было тоже очень кстати. В конце концов, не мы все это начали. Нет, правда. Это начала девушка, забыв свою камеру в момент, ставший, я надеюсь, особенным для нас обоих.