Кибершторм - Мэтью Мэзер

Мы его проигнорировали.

Днем раньше выяснилось, что именно он выменял у группы на втором этаже свой керосиновый обогреватель на генератор, который установил в спальне. А значит, косвенно виновен в гибели девяти людей.

Винс помахал пальцем.

– Компании – производители программ, в отличие от остальных, никогда не брали на себя ответственность за свои товары. Если твоя машина разбилась из-за дефектной педали, ты подаешь в суд на автопроизводителя. Но если твой компьютер взломали из-за плохо написанной программы? Забудь! Нет никаких стимулов делать безопасные программы, потому что наказаний тоже нет. В итоге у тебя оказываются забагованные программы, в которых намеренно нарушена безопасность.

– А что же правительство? Разве это не их работа – охранять нас? – спросила Лорен. – То, что происходит сейчас, – более опасно, чем взлом банковского счета.

– Что именно охранять? – спросил Рори.

– Для начала – электричество и водопровод.

– Правительству они уже не принадлежат. Оно за них не отвечает.

– А военные не должны нас защищать?

– В теории – да: вооруженные силы существуют для того, чтобы защищать граждан и промышленность, государство в пределах его границ. Но провести границы в киберпространстве почти невозможно.

Рори сделал глубокий вдох.

– Если раньше завод от действий иностранных агентов защищали правительство и армия, то сейчас предполагается, что это дело частных предпринимателей.

Он пожал плечами.

– Но кто будет платить? И в состоянии ли частная компания действительно защитить себя от иностранного государства? Можем ли мы все действовать как свои собственные вооруженные силы? Что произойдет, если корпорации станут такими же сильными, как и страны?

– Слишком много вопросов, – рассмеялся Тони. – В свое время я служил в армии и скажу вам так: оборона и безопасность – это не круто.

Рори тоже засмеялся.

– Да, оборона в Америке действительно считается источником расходов. Нападение – вот что приносит прибыль. Бюджет Агентства национальной безопасности по большей части рассчитан на нападение – это дело веселое и доходное.

– Доходное, – тихо протянул Чак.

Рори кивнул.

– В общем, крыть нам нечем. Мы жалуемся на китайцев и иранцев, но сами первыми использовали против них такое кибероружие, как «Стакснет» и «Флейм». Проблема в том, что все умное оружие, созданное нами, в конце концов кто-то использует против нас.

Это кое-что мне напомнило – и навело меня на одну мысль.

– Если решил применить в бою огонь, убедись в том, что не загоришься сам.

– Сунь-цзы? – спросил Рори.

Я кивнул, подумав: «Чем больше все меняется, тем больше остается неизменным».

– Ну, тогда нам следовало быть осторожнее, – вяло рассмеялся Рори, – потому что мы – самая огнеопасная страна в киберпространстве.

Никому из людей в коридоре эта шутка не показалась смешной.

– У тебя еда есть?

Вздрогнув, я едва не выронил снег, который нес наверх. Я узнал голос Сары, жены Ричарда, однако, повернувшись, испугался еще больше. Голос был ее, но она сама…

Из полумрака на лестничной площадке на меня смотрели отчаянные, запавшие глаза. Сара куталась в грязное, ветхое одеяло, и я видел ее редкие седые волосы, усеянные гнидами.

Она воровато оглянулась, затем снова посмотрела на меня, улыбаясь потрескавшимися, распухшими губами. Костлявой рукой коснулась ярко-красной язвы на щеке.

– Пожалуйста, Майкл…

– А, конечно, – промычал я в ужасе. В моем кармане лежало сокровище – кусок сыра, приберегаемый для Люка. Я протянул его ей, и она жадно затолкала сыр в рот.

– Сара!

Она отшатнулась, словно напуганный зверь. На пороге появился Ричард.

– Идем, ты нездорова, – приказал Ричард.

Сара выставила вперед тощую руку, покрытую черными и лиловыми синяками.

– Не хочу.

Ричард посмотрел на меня, затем улыбнулся, показав блестящие белые зубы. На нем был шерстяной свитер и теплые штаны. Гладко выбритое лицо буквально лучилось здоровьем.

– Болеет… – пожав плечами, объяснил он.

Ричард шагнул вперед и ухватился за одеяло. Сара пискнула, когда он взял ее на руки.

– Ты не мог бы принести нам воды, когда закончишь? – попросил он.

И ушел.

– В чем дело?

По лестнице поднимался Чак, держа в здоровой руке канистру с дизельным топливом.

– Сара хотела есть.

– Как и мы все, – невесело рассмеялся Чак.

– Она больна, – сказал я, по-прежнему глядя в дверной проем.

– Всем нам сейчас плохо, – ответил Чак, тяжело шагая по ступенькам. – Ты видел, что они едят?

Кое-кто из беженцев начал ловить крыс на первом этаже. Ирина научила помещать снотворное и другие яды в кучах мусора – животные были слишком быстрые и агрессивные, чтобы ловить их руками. И если люди ели крыс, значит, они травились теми же ядами, что и крысы. В углу одной из комнат-«туалетов» я нашел гору обглоданных крысиных костей.

Послышался звук закрываемой двери – наверное, двери в квартиру Ричарда.

– Ты бывал у них в последнее время?

Чак посмотрел на меня и поставил канистру.

– Вид у тебя хреновый.

Мне действительно было нехорошо, однако сейчас болели все. Мир перед глазами пошел кругом, и я схватился за перила, чтобы не упасть.

– Эй! Ты как?

Я сделал глубокий вдох.

– Сейчас выгружу этот снег в бочки и тогда прилягу.

– А может, приляжешь прямо сейчас и съешь что-нибудь?

Сегодня утром мы пожарили на сковороде немного курятины. От одной мысли о ней слюни потекли так, что даже стало больно. Мы пытались скрывать, что мы делаем, готовили на маленькой газовой плитке в углу спальни Чака и Сьюзи, но я был уверен, что запах проникал даже сквозь стены.

Наверное, он и заставил Сару выйти из своего убежища.

– Нет, серьезно – может, поешь?

Я оцепенел.

– А с этим я разберусь, – предложил Чак.

Он поставил на пол канистру с топливом и посмотрел на ведро, которое я тащил наверх. Мы с Винсом пытались поднять на этаж как можно больше снега.

Когда я утром вышел из квартиры, меня едва не стошнило от мерзкого запаха. Я думал, что уже привык к нему, что хуже уже не будет – однако ошибался. Ночью состояние двух беженцев ухудшилось, и они наложили в штаны.