Дранг нах остен по-русски. Проверка боем - Виктор Зайцев

Сергей уселся на привычное место у входа в хижину, откуда просматривалась единственная караванная тропа к складу оружия. Геокчай уже настоялся, можно насладиться парой чашек полезного напитка, снимавшего усталость и обострявшего мысль. Руки сами наливали зеленый чай в кружку, а молодой разведчик думал о завершении своего задания. Мысли о скором возвращении домой, в Петербург, воспринимались совершенно спокойно, вызывая скорее любопытство, нежели щенячью радость предстоящего общения с близкими. Годы работы в Афганистане и Персии приучили молодого парня к внешнему спокойствию и невозмутимости, к просчитыванию своих действий на несколько ходов вперед. Здесь, в долгих странствиях по горным дорогам, Сергей смог полностью оценить важность советов отца и настойчивость своих учителей.

Сейчас парень с благодарностью вспоминал своего отца, давшего сыну великолепное образование. Сколько трудов и нервов ушло на то, чтобы взбалмошного подростка, пожелавшего стать безопасником, как его отец, «наставить на путь истинный». Сколько сил приложил Николай Кожин, чтобы воспитать старшего сына настоящим разведчиком. Откуда мог знать министр безопасности Новороссии, что через шесть-восемь лет стране понадобятся знатоки Персии? Почему Николай настоял на том, чтобы обучать старшего сына не только русскому и тюркскому языкам и письму, но и фарси? Причем отец специально позаботился, чтобы провести обрезание семилетнего мальчика по всем правилам ислама, лично привез ему учителя Корана и знатока мусульманских обычаев. Неужели двенадцать лет назад министр безопасности Новороссии Николай Кожин знал, что придется воевать с Персией? Неужели все было запланировано так давно?

Глоток за глотком прихлебывая геокчай, Сергей вспоминал отцовские уроки рукопашного боя, человеческой психологии, оперативной работы. Других своих учителей, начиная от казака Остапа, три года изнурявшего подростка казачьим боем саблей и голыми руками и приемами выживания, чтобы к шестнадцати годам обучить самым опасным способам убийства одним движением, и заканчивая арабом Аль-Бируни, воспитавшим манеры поведения Сергея для различных мусульманских стран, заставившим заучить наизусть главы не только Корана, но и бессмертной поэмы Фирдоуси, рубаи Хайяма, обучившим пониманию деталей одежды, украшений и нюансам поведения в обществе Турции, Персии, Египта и Палестины. Не считая общеобязательного курса математики, астрономии, лекарских навыков, географии, экономики, необходимого каждому потомку магаданцев. Их Сергей изучал еще в Петербурге, а его младшие братья и сестры отправились уже в Королевец, к другим магаданским отпрыскам.

С долей стыда приходили на память первые задания шестнадцатилетнего Сергея в дружественном Египте, когда воздух свободы едва не привел к срыву. Зато вполне достойно, с высоты нынешнего опыта, оценивал свои короткие командировки в Палестину и Ливан нынешний Сергей Кожин. Парень хмыкнул, сосредоточившись на предстоящей задаче: не зря отец повторял, что расслабление в конце или после выполнения любого, самого простого дела часто приводило к гибели опытных безопасников. Итак, осталось встретить последний караван огнепоклонников из Семнана. На их долю приходится самый крупный груз оружия, четыреста пятьдесят ружей с патронами, после чего пятеро охранников склада вернутся домой, в родные общины. А Кожин с тремя остальными воинами отправится на север, в Туркмению, уже занятую русами. Оттуда – домой, отдохнуть после двухлетней работы в Персии, получить новые задания и узнать новости разведки.

Да, с гордостью оценил свой труд молодой разведчик, за два года он создал огромную разведывательную сеть в Персии. Установил связь с тридцатью двумя общинами огнепоклонников, в каждой из которых оставил неофициальных осведомителей. Главы общин получили или еще получат обещанное оружие, чтобы в согласованный день поднять восстание против мусульманских правителей древней страны. Когда начнется восстание, трудно сказать, но в ближайшие годы – это очевидно. Тут и пригодятся два десятка контактов, уже среди мусульман, власть имущих, что подготовил юный русский разведчик. Нет, они не были агентами в полном смысле этого слова, Сергей получил строгий приказ отца – не раскрываться никому из мусульман.

Он понимал смысл этого приказа: за восстанием в Персии не должно быть прямых следов русов. Мало ли кому Петербург и Королевец продают ружья, но ни одного официального руса в Персии не должно быть. Однако контакты в среде мусульман всегда пригодятся, хотя бы в качестве агентов влияния. Оценивая результаты двухлетней работы в Персии, молодой Кожин испытывал некоторую гордость. Он уже не был тем молодым простофилей, как четыре года назад в Египте и Ливане, чтобы верить, будто работал один, без прикрытия. За два года Сергей несколько раз наталкивался на людей, «присматривавших» за ним.

Один раз при нападении разбойников по дороге из Иезда в Исфахан, когда молодой разведчик крутился как белка в колесе, сражаясь сразу против троих врагов. Тогда очень своевременно двое из них были застрелены в спину, что характерно, из знакомого оружия по выстрелу, видимо, карабина. Невидимый спаситель так и не появился, несмотря на просьбы руса, легко справившегося с оставшимся разбойником. Позднее дважды незнакомцы предупреждали Сергея об опасности, один раз тот чудом успел выбраться из Шираза, избежав ареста.

Так что самоуверенностью молодой разведчик не страдал, он понял, что люди отца за ним присматривают. И был благодарен за подобную страховку, несмотря на некоторую обиду, потому и начал создавать свою команду, чтобы не выглядеть беззащитным в глазах отца. Троих молодых парней, что сейчас охраняют склад вместе с огнепоклонниками, Сергей подобрал сам, в перспективе на длительную работу в команде.

Два перса и туркмен за год прошли все проверки, подтвердив свое желание работать на Сергея и Новороссию в его лице не за страх, а за совесть. Да, именно за совесть, потому как все трое были выходцами из низов, а феодальная система не давала никаких шансов жить полной грудью. Парни были честолюбивыми, умными, но сохранили совесть и достоинство, не собирались идти в наемники баям и шахам, где был единственный шанс подняться по социальной лестнице простолюдинам, на чужих костях. Они с детства насмотрелись именно на таких прислужников, не жалеющих детей и женщин в надежде выслужиться. Сергей дал им надежду на иную карьеру, обещал показать целый мир, где нет вечно застывшего феодализма, обрекающего людей на нищету и рабство по праву рождения. Показать мир, в котором людей ценят по уму и способностям, по труду, а не по праву рождения и заслугам предков.

Сергей с сожалением взглянул на опустевший заварочный чайник, только здесь, в предгорьях Копетдага, он пристрастился к геокчаю, прочувствовал его. Хотя еще в Петербурге отец давал попробовать зеленый чай, но дети стремились подражать Кожину-старшему, употреблявшему исключительно крепчайший черный чай, называя его странно – «чифир». Мысли об отце вновь напомнили парню о дисциплине, он взглянул на свои наручные часы, так и есть – пять минут до сеанса связи. Быстро заработали руки, извлекая передатчик из тайника, набрасывая антенну на установленные распорки. Спустя пять минут позывные «Ветер» полетели в эфир, чтобы получить отзыв «Скала». Затем поручик внешней разведки Кожин дважды повторил кодовые фразы о переданном оружии, услышал кодовый отзыв, неторопливо собрал передатчик. До времени прибытия последнего каравана огнепоклонников за оружием оставались считаные дни.