Дикая птица - Елена Кондрацкая

задели бок и разорвали кафтан. Дарен стиснул зубы, чтобы не закричать. На боку появились четыре красных борозды.

Защищаться толку не было. Леший явно не был настроен на переговоры. Нужно нападать, иначе чудище просто загоняет царевича, а потом, когда тот устанет окончательно, — прикончит. Дарен стиснул рукоять меча. Придётся прикончить его первым.

Первым ударом он отбился от когтей, поднырнул под рукой и полоснул лешего по боку. Леший, похоже, не ожидав такой резкой перемены, замер. Всего на миг, но этого хватило, чтобы Дарен забежал ему за спину и разрубил по диагонали. Вернее, думал, что разрубил.

Меч застрял где-то на том уровне, где у людей обычно находится позвоночник. Леший резко развернулся, и меч выскользнул у царевича из рук, так и оставшись торчать из спины чудища.

Когтистая рука схватила царевича за горло. Вторая замахнулась, метя точно в грудь. Дарен захрипел и схватился за сухие, холодные пальцы. Ноги оторвались от земли.

Но тут на голову лешего спикировали галки. Они целились точно в светящиеся угольки глаз. Леший затряс головой и разжал пальцы. Царевич повалился на землю. Отлично! Вот его шанс!

Дарен снова забежал ему за спину, когда леший поймал одну из птиц и сжал. Галка пронзительно вскрикнула. Дарен разбежался и всем телом навалился на лешего.

Вместе они упали на землю. Дарен не мешкал. Вскочил, упёрся ногой в чёрную спину, выдернул меч. Леший начал подниматься. Дарен замахнулся и одним ударом отсёк лешему голову.

Руки загудели от напряжения. Бубенцы звенели, пока голова катилась по земле. Когти разжались, освобождая галку. Но та была уже мертва.

Глава 23. Глаз ведьмы

Рогнеда проснулась от боли в груди. Ещё одна галка погибла. На глаза навернулись слёзы, она всхлипнула, но не позволила себе заплакать. На спину легла прохладная ладонь Варвары. Рогнеда вздрогнула.

— Дурной сон? — Варвара обеспокоенно бродила по лицу Рогнеды заспанным взглядом. Растрёпанный волосы ниспадали на белую сорочку. В доме было мало места, так что им пришлось делить постель.

— Вроде того. — Рогнеда утёрла рукавом вспотевший лоб. — Пойду подышу воздухом.

Пол тихонько поскрипывал под ногами. В светлице горели свечи. У окошка сидела Надежда и вышивала. Рядом, свернувшись калачиком и положив голову ей на колени, посапывала Рута — самая младшая из детей. Тени плясали на молодом лице Надежды, и Рогнеда снова удивилась, что половина головы её уже была седой, хотя выглядели они с Варварой почти ровесницами.

— На дворе холодно, накинь платок, — сказала Надежда, не отрываясь от вышивки, но Рогнеда её проигнорировала и вышла за дверь.

Ночной холод тут же пробрал до костей, и она обхватила себя руками. Стараясь не дрожать, втянула носом воздух и выдохнула облачко пара. Его подхватил ветер и мгновенно рассеял. Что она здесь делает? Надо возвращаться в Даргород. Припереть к стенке Финиста и отыскать Златовласку. И убить их обоих. Увидеть Дарена. Рогнеда стиснула себя сильнее. Сердце заныло. Дарена тоже стоит убить. Так будет спокойнее. Надёжнее.

Как далеко столица? Она вскинула голову, уставившись в звёзное небо, будто оно могло подсказать ответ. Пара дней пути, возможно. Если не будет рассиживаться, то окажется в Царских Палатах ещё до возвращения Радомира и успеет на пир в честь приезда Вегейра. Будто и не пропадала никуда.

Интересно, Дарен ищет её? Беспокоится? Хотя — Рогнеда тряхнула головой — какая, к лешему, разница. Возможно, он даже не заметил пропажи. Или решил, что так и надо. Возможно, он даже рад — злая ведьма больше не посягнёт на трон его папочки.

Вдали залаяла собака, и Рогнеда посмотрела вокруг, на маленькие деревянные домики, которые постепенно рассеивались в темноте. Что же случилось с её птицей? Может, угодила в кошачьи лапы, как Рогнеда угодила в лапы Финиста. У неё осталась всего одна птица. Рогнеда закрыла глаза, пытаясь почувствовать её. Кто это? Рагна или Акке? Она хотела посмотреть на мир птичьими глазами, убедиться, что с ней всё в порядке. Но то ли галка была слишком далеко, то ли резерв ещё не успел восстановиться, — ничего не вышло. В голове молчала пустота.

***

Дарен ввалился в избушку. Рана на боку кровоточила, и он с трудом стоял на ногах.

— Ой, — выглянула из-за печи Яга и ухмыльнулась. — Гляжу, кто-то не смог удержать язык за зубами. Бубенчик хоть достал?

— Достал, — Дарен протянул его Яге и тяжело опустился на лавку. — Пришлось отрубить лешему голову.

— О-о, — причмокнула Яга и захихикала. — Вот уж он будет зол, когда прикрутит черепушку на место. Лучше тебе, царевич, в тот лес больше не суваться.

Дарену было не до веселья.

— Что теперь?

— А теперь, болезный, перевяжем тебя да спать уложим. Сымай кафтан.

Дарен послушно сбросил с плеч одежду, поморщившись от боли. Раны были неглубокие, но неровные, с безобразными рваными краями. Дарен отвёл глаза и стиснул зубы. В целом, если ему не нужно будет сражаться, то он сможет отправиться в путь. Дорогу верхом как-нибудь уж вытерпит.

— Мне нельзя спать. Надо ехать за Рогнедой.

— Ничаво с твоей ненаглядной за ночь не случится, — Яга подошла к царевичу с глиняным горшочком в руках. — Повертайся. Подлатаем тебя, да через денёк-другой поедешь.

Она зачерпнула из горшочка тёмной мази, которая пахла полынью и мёдом. И, не церемонясь, с силой провела ладонью по боку царевича. Дарен едва не закричал от боли. В глазах потемнело, но он сжал губы, позволяя вырваться только сдавленному стону. Пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть.

— Ну, вот и куды ты такой поскачешь? — заметила довольная собой Яга и шлёпнула на рану новую порцию мази.

— Поеду! — сквозь зубы выдавил Дарен и поднялся на ноги. — И вы меня не остановите. Доделывайте своё закли…

Яга крякнула и ткнула двумя пальцами Дарена точно в лоб. Царевич зашатался. Глаза его закатились, и он мешком рухнул обратно на лавку.

— Ты чо, его прибила? — голос Круко звучал, словно издалека.

— Типун те на язык, старый, — ответила Яга. И это было последнее, что услышал Дарен перед тем, как лишиться чувств.

***

Светлоречье оказалось меньше, чем думала Рогнеда. Сорок деревянных домов уместились на склоне холма, окружённые густым лесом, словно неприступной стеной. Улиц здесь не было, дома разбросаны как придётся, будто проросшие после