Не откладывай свадьбу на завтра - Влада Ольховская

– Да я все понимаю!

Агния сделала пару шагов вперед, чтобы перевести внимание женщины с Даниила на себя. При этом сокращать безопасное расстояние она не торопилась. Кто знает, на что Алиса сейчас способна!

Вечер был теплый, но девушке казалось, что ветер вдруг стал ледяным. Ей с трудом удавалось сдерживать дрожь, приходилось сжимать кулаки, а еще улыбаться через силу.

– Здесь не очень удобно говорить, – заметила она. – Может, спустимся к вам в квартиру?

– Это не моя квартира. Даже не знаю, если честно, зачем сюда приехала… Какой-то последний инстинкт, наверно. На выживание потянуло! И теперь получается, что даже не дома все закончится… Он ведь умер, да?

– Тимур Славин?

– А кто же еще? – рассмеялась она. Смех был не маниакальный, нет, но все равно злой и обиженный. – Не думайте, что я какой-то маньяк-убийца! Я никогда убивать не хотела. Я нормально жить хотела! Работать, семью создать… как все! А потом появился Славин и все испортил!

– Но вы же говорили, что он вас любил…

– Я врала, – пожала плечами Звонова. – Причем в первую очередь – самой себе. Он точно умер? Без вариантов?

Агния вспомнила то, что она увидела в деревенском доме, и невольно вздрогнула.

– Да уж… без вариантов. Значит, вы знали, что на смерть его отправляете?

– Знала и была этому рада! Он заслужил! Надеюсь, что все происходило медленно, и эта тварь успела помучиться перед смертью! А еще – что он понял, из-за кого страдает! И каждую минуту, пока это длилось, помнил! Я ведь только с ним и научилась ненавидеть…

Значит, она оказалась весьма способной ученицей. Потому что ненависти, все еще горевшей во взгляде Алисы, хватило бы и на Славина, и на его призрак, и еще человек на десять. Только все это не увязывалось с милой игрушкой, которую женщина сжимала в руках.

– Что он вам сделал… Славин этот?

– А какая уже разница? Что сделал, то сделал. Ничего теперь не исправишь. И его больше нет! А скоро и меня не будет…

– Не надо, – тихо попросила Агния.

Она пыталась вспомнить, как ведут себя психологи в таких ситуациях – да хотя бы в фильмах! Но память паниковала и отказывалась содействовать. Это только со стороны кажется, что «уж я бы на ее месте не растерялась!». На самом деле, реальность отличается от картинки на экране. Потому что ночь настоящая, темная, а не подсвеченная прожекторами. Отчаяние тоже настоящее, и слезы, и страх.

А еще – пустота за карнизом крыши.

– Надо, – признала Алиса. – Я очень много думала об этом… Размышляла, что еще мне остается. Мне по работе это положено: просчитывать разные варианты. Но я ничего не нашла. Это тупик! Славин мертв, все мертвы… теперь уже и мне пора!

Она не стала больше задерживаться. Просто шагнула назад, в пропасть, не глядя туда, продолжая смотреть на Агнию. Может, так ей было нестрашно. Она не кричала, когда падала, и с крыши был слышен лишь глухой удар.

На секунду Агния замерла в шоке, потом рванулась к краю, чтобы посмотреть: а вдруг еще не поздно? Вдруг она жива? Глупо, конечно, но состояние шока и не такие мысли приносит.

Однако сильная рука перехватила ее за талию, не позволяя идти дальше.

– Не нужно, Огонек, – шепнул ей на ухо Даниил. – Ничего ты толком не увидишь. А если и увидишь… не нужно тебе это.

– Я не смогла ей помочь…

– Это не твоя вина. Ей бы уже никто не смог помочь. Это девочки-малолетки пытаются напугать окружающих угрозами, что спрыгнут. Им как раз нужно, чтобы с ними поговорили и заставили спуститься. Она для себя все решила с самого начала, ты тут ни при чем.

– Но… почему?

– Это мы еще выясним, но позже. А пока давай уведем тебя отсюда, что-то холодно становится.

Холоднее не становилось, тут он преувеличил. Просто Даниил предпочел не акцентировать внимание на истинной причине ее дрожи. Он отвел девушку вниз, а она и не сопротивлялась. На душе было пусто, не хотелось ни о чем думать. Она инстинктивно чувствовала: мысли будут далеко не позитивные, поэтому заслонялась от них.

Даниил прав, она ни в чем не виновата. Она же не сталкивала Алису с крыши!

Покидая дом, она невольно посмотрела в ту сторону, куда должна была упасть женщина. Тело уже накрыли, но плюшевый мишка, пропитывающийся кровью, остался на виду… Его не для этого когда-то покупали. Но теперь уже нет смысла размышлять.

Вербицкий усадил ее на заднее сиденье автомобиля, сам сел рядом. Возле него было спокойнее и теплее.

– Мы разве не должны остаться до приезда полиции? – удивилась Агния, когда Вадим завел мотор.

– С этим разберутся и без нас. У меня адекватные ребята, они свое дело знают. Как считаешь, шеф, ее довели до самоубийства?

– Вряд ли, – отозвался Даниил. – Она не выглядела запуганной. Если она чего и боялась, так это собственных грехов, условно говоря. Огонек, ты мне лучше скажи, как ты вообще поняла, что это она Славина подставила? Я в людях неплохо разбираюсь, но, когда мы были у нее, я подвох не заметил. Влюбленная баба, только и всего…

– Не говори о ней так, она же все-таки умерла… Ты ничего не заметил, потому что она действительно любила Славина. Может, уже не сейчас, а когда-то, но чувство было. И теперь она использовала это. Только она нервничала… Я тогда списала это на беспокойство о нем.

– Я тоже.

– На том и попались… Скорее, это было беспокойство, вызванное нашим приездом. Она не думала, что кто-то узнает о ее связи со Славиным, пока мы не появились.

Агния говорила быстро и четко. Не потому, что полностью оправилась после увиденного или так гордилась своими детективными достижениями. Просто ей сейчас было легче говорить, сосредоточиться на этом, а не думать о последнем шаге в пустоту…

– Хорошо, но ведь и ты не сразу догадалась, что все сводится к ней, – заметил Даниил.

– Не сразу. Но у меня все равно появилось ощущение, что что-то с ней не так. В доме было очень много детских вещей, но не было ребенка.

– Откуда ты знаешь?

– Простейшая логика: когда ребенок в доме, вещей тоже много, но они не лежат в таком идеальном порядке. Малыша можно отдать кому-то на время, чтобы спрятать. Но если он в доме, это будет видно по посуде, по игрушкам… А у нее как в музее. Думаю, ребенок все же был, но с ним что-то случилось. Потому что о несуществовавшем ребенке никто бы так беспокоиться не стал.

– И это «что-то» сводилось к Славину. – Это не было вопросом со стороны Вербицкого, он и сам догадался. – Вполне вероятно.

– Уж не знаю, что он ей сделал, но Алисе больше хотелось убить его, чем жить с ним. Когда те уроды, что охотились за мной, стали рассказывать о бабе, которая их наняла, я сразу Алису вспомнила. Может, потому, что она еще после первого разговора у меня из головы не шла. Только я не думаю, что она организовала это изначально. Тебя-то она раньше не встречала, у нее не было причин ненавидеть тебя! Скорее всего, ее просто использовали как человека, на которого потом укажут исполнители.