Магия книг - Кай Майер

над ними, стремительно уменьшалась, а вместе с ней – кусок ночного звёздного неба, окружавший «Каскабель» и дающий представление о реальных размерах летательного аппарата.

– Спокойно! – Голос Фионы на секунду перекрыл завывания метели. – Мы не падаем. Всё под контролем.

Если бы в воздухе ощущался реальный вес Филандера, он бы давно уже выскользнул из объятий Фионы, однако та же сила, благодаря которой они плавно скользили вниз, казалось, удерживала их вместе. Юноша слегка разжал свою судорожную хватку – прежде всего, чтобы не мешать девушке. На секунду он закрыл глаза, но в темноте, если взгляду не удавалось ни за что зацепиться, ужас падения возвращался. Он снова открыл глаза и через плечо Фионы вгляделся в огни Лондона, которые из-за смога и метели виделись мутными и размытыми.

Филандеру казалось, что их спуск длится целую вечность, хотя в действительности прошло не более минуты до того, как раздался предупреждающий возглас девушки: «Осторожно!» В следующий момент юноша ощутил под ногами твёрдую почву. Они приземлились мягко, как пёрышко, не нужно было даже пружинить коленями, чтобы сбалансироваться. Шар, покачивавшийся над ними, в темноте был неразличим. Вокруг них возвышались заснеженные кровли Чэгфорд-хауса. Они приземлились между двумя скатами, на которых поднимались внушительные ряды дымоходов.

Филандер нерешительно разжал руки, и дрожь вернулась – как будто его ноги не до конца доверяли поверхности, на которую опирались.

– Паршиво? – спросила Фиона.

Губы юноши так замёрзли, что отказывались повиноваться. Он молча покачал головой.

– Со временем привыкаешь, – сказала она. – Поначалу полёты – кошмарная вещь и совершенно не похожи на то, как люди себе их представляют. Человеческое тело не создано для парения, и оно не стесняется это выражать. Но со временем ты перестаёшь это ощущать, и в один прекрасный момент тебе становится всё равно, паришь ты в двух метрах над землёй или в двухстах.

Ветер снова бросил им в лица горсть снега. Тепло, согревавшее молодых людей во время спуска, рассеялось.

– Давай разведаем, где тут можно спуститься, – предложила Фиона.

Нетвёрдо держась на ногах, Филандер первым тронулся с места, держась уложенного камнем жёлоба между двумя скатами, и довольно скоро обнаружил квадратную площадку, с трёх сторон окружённую островерхими крышами. В одной из них располагалась низенькая дверца. Заржавевшие полосы металла, врезанные в неё, говорили о том, что когда-то здесь, в укромном уголке, вдали от любопытных соседских взглядов, были натянуты бельевые верёвки.

Ветхая дверь, похоже, была заперта с внутренней стороны на висячий замок. Разнести её ударной волной в щепки не представляло труда, однако привлекать к себе лишнее внимание не стоило, и вместо этого Фиона пробормотала себе под нос несколько слов из своей сердечной книги. Замок с другой стороны двери тихо звякнул, раскрываясь, и свалился на пол.

– Есть ли на свете что-нибудь, чего ты не умеешь? – прошептал Филандер, когда они вступили на узкую лестницу. По его лицу скользили нити паутины, в воздухе пахло пылью. – Ты же можешь просто прийти в Академию и разогнать их всех!

– Если бы всё было так просто! Кроме того, есть вещи, которые для меня важнее.

Филандеру было очень интересно, что это могли быть за вещи, но он предпочёл промолчать. Чем дольше им удастся не привлекать к себе внимания, тем лучше. И лучше бы им, когда их заметят, успеть оказаться поближе к Темпест.

На чердачной лестнице царила абсолютная темнота до тех пор, пока Фиона не зажгла светящийся шарик и не направила его вниз через перила. Лестница пронизывала все четыре этажа здания и заканчивалась на первом. Темпест могли удерживать на любом этаже, в главном корпусе или в одном из флигелей, она находилась где-то там, в одной из бесчисленных комнат. Филандер надеялся, что Фионе удастся выяснить это, прибегнув к какому-нибудь очередному библиомантическому фокусу, однако на этот раз его ждало разочарование.

– Нам придётся отправиться на поиски, – прошептала Фиона.

Филандер уже открыл рот, чтобы предложить прочесать особняк сверху вниз, как вдруг на лестнице послышались возбуждённые голоса и приглушённый шум. Там явно что-то происходило.

Они переглянулись и ринулись вперёд.

28

Когда трое охранников обратились в бегство, Седрик чертыхнулся. В различных концах просторного зала, где он находился, валялись четыре трупа и один раненый, который, невзирая на свои ранения, всё ещё упорно сопротивлялся. Двое мужчин неподвижно лежали возле окон, закрытых портьерами, задушенные золотыми портьерными шнурами. Женщина, напавшая на него с особенным остервенением, теперь торчала посреди паркета, погрузившись в него по самые плечи. Седрик заставил её поверить, что пол под её ногами превратился в дёготь, после чего затвердевший снова паркет в буквальном смысле расплющил её грудную клетку. Четвёртого охранника пригвоздило к полу острым концом канделябра высотой в человеческий рост.

– Где Цыганка? – снова спросил Седрик, в то время как последний из его противников, оставшийся в живых, скорчившись и пыхтя, пытался преградить маркизу доступ к двери, перед которой стоял. Явно опытный библиомант, он, скорее всего, наконец понял, что проиграл. Против агента Академии у него не было ни единого шанса.

– Ты можешь прикончить меня, но Три рода так или иначе узнают о том, что здесь произошло. – В груди охранника что-то глухо булькало – должно быть, после того как Седрик хорошенько приложил его к одному из полотен, украшавших стены зала. – Ты поплатишься за содеянное.

– Возможно. Хотя мне кажется более вероятным, что за содеянное мне пришпилят на грудь орден.

Охранник хрипло рассмеялся и сплюнул на паркет кровавой слюной:

– За что? За то, что ты уничтожаешь своих?

– За то, что я пытаюсь остановить Цыганку. Вы действительно думаете, что находитесь здесь по поручению Трёх родов? Цыганка солгала вам, она лишь использует вас. На самом деле она действует против Академии.

Из груди охранника вырвался гневный возглас, и он из последних сил запустил в направлении Седрика ударную волну неожиданной силы. Его меткость также внушала уважение. Седрик ловко уклонился, волна задела его лишь краем, однако этого оказалось достаточно, чтобы он чуть не потерял равновесие. Пока Седрик пытался удержаться на ногах, охранник ринулся к нему, отбросив в сторону свою сердечную книгу и выхватив из ножен длинный стилет. Простое оружие, которое, однако, будучи обращённым против Седрика, оказалось для него более опасным, чем какая-либо из библиомантических атак. Клинок оцарапал плечо Седрика и отвлёк его. Отсутствие дистанции между Седриком и его противником делало невозможным использование иллюзий: слишком велик был в этом случае риск быть захваченным ими самому.

Седрик врезал охраннику локтем в грудь, затем ещё раз – ниже, под рёбра. Вскрикнув, тот