Проклятый дар - Татьяна Корсакова

– А зеркало?..

– В бардачке.

Зеркало было маленькое, расколотое надвое – плохая примета… Прежде чем заглянуть в него, Алена зажмурилась. Затылок снова сковало холодом, словно тот невидимый, кто сидел сзади, придвинулся вплотную. А может, и придвинулся, потому что Матвей помрачнел еще больше.

– Лапы от нее убери, – сказал сквозь зубы. – Забыл, что вчера было?

Лапы? Алена открыла глаза и решительно заглянула в зеркало…

Он был совсем рядом, всего в нескольких сантиметрах. Небритая рожа, нахальный взгляд, кривая ухмылка – поразительно неприятный призрак.

– Видишь? – спросил Матвей, не сводя глаз с дороги.

– Ему не мешало бы побриться. – Рожа в зеркале подмигнула, и Алена раздраженно дернула плечом.

– Слышал, что девушка говорит? Выглядишь хреново, – усмехнулся Матвей, помолчал, а потом обернулся к Алене: – Наш мертвый друг просил передать, что перед лицом посланника с того света ты очень хорошо держишься. Заметь, передаю дословно.

– Спасибо, – сказала Алена и забросила зеркало обратно в бардачок. – Это потому, что у меня нет другого выбора. Может быть, наш мертвый друг объяснит, что ему от меня нужно, раз уж он все равно почтил нас своим вниманием?

– А ты и в самом деле молодец, – Матвей одобрительно кивнул и тут же добавил: – Это уже мои слова, не его. Сам он сожалеет, что не может удовлетворить твое любопытство, сестренка.

– Сестренка?..

– Ну, я для него братишка, ты – сестренка. – Матвей пожал плечами. – Такая уж у него манера.

– Так что там с ответами?

Алена говорила и сама удивлялась, с какой легкостью она, закоренелый прагматик и материалист, смирилась с существованием потустороннего мира. А может, и не с легкостью вовсе? Может, все эти месяцы блуждания в тумане она готовилась к таким вот странным встречам?

– Ставр говорит, ты все вспомнишь самостоятельно, как только мы найдем аркан.

– Что мы найдем?

– Аркан. Насколько я понимаю, это такая специальная штука, которой ты привязала его к себе.

– Я никого к себе не привязывала! – Алена тряхнула головой. – И понятия не имею, о какой такой специальной штуке ты говоришь.

– Я тоже понятия не имею. – Матвей добавил газа, и машину тряхнуло на ухабе. – Мало того, он и сам, похоже, не слишком хорошо представляет, о чем говорит. Это как в сказке: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Что-то там случилось, на этом вашем болоте, что-то такое, после чего ты едва не свихнулась, а он превратился в ходячего мертвеца. – Матвей немного помолчал, а потом добавил: – Ладно, прости, братишка. С ходячим мертвецом я погорячился, выглядишь ты вполне презентабельно.

– Это ты ему сейчас? – спросила Алена, оглядываясь на заднее сиденье.

– Ему. Кстати, он уже убрался. Велел передать тебе привет и поцеловать в щеку.

– Давай без поцелуев. – Алена передернула плечами, поплотнее закуталась в ветровку, сказала шепотом: – Дурдом какой-то.

– Уже соскучилась? – усмехнулся Матвей.

– С вами не соскучишься.

– Это да, самому жуть как весело. Ты бы поспала пока. Нам еще ночь пилить.

Алена к совету прислушалась, откинула спинку сиденья, вытянула ноги. Было бы удобнее расположиться на заднем сиденье, но она не рискнула.

Ночь пролетела быстро. Алена, кажется, только прикрыла глаза, как кто-то осторожно тронул ее за плечо.

– Почти приехали. – Матвей выглядел уставшим и взъерошенным, а небо за окном уже розовело восходом. – Ты бы показала, куда дальше, а то я боюсь заблудиться в этой глухомани.

– И никакая это не глухомань!

Алена зевнула, потянулась и вдруг почувствовала себя так хорошо, как будто вернулась обратно в детство. Словно и не было ни этих страшных месяцев безвременья, ни открывшихся вдруг паранормальных способностей. В боковое стекло с громким стуком врезался мотылек, красноречиво напоминая, что надежды тщетны и за то, чтобы все было как раньше, ей еще придется побороться. Ничего, она готова бороться. Что угодно, лишь бы не возвращаться обратно в туман…

– Куда сейчас? – спросил Матвей, опуская стекло и впуская в салон свежий утренний воздух.

– Ты очень устал?

Она точно знала, куда нужно ехать сначала – на кладбище, к деду Тарасу. То ли поздороваться, то ли попрощаться…

– Да пока за рулем, усталость не особо чувствуется. – Матвей мотнул головой. – Так куда?

– Давай на кладбище, здесь недалеко. Уже ведь утро, они, наверное, ушли.

– Кто? – спросил Матвей.

– Неупокоенные.

– Думаю, ушли. Показывай дорогу. – Он кивнул, нажал на педаль газа.

…Деда похоронили рядом с бабой Ганной. Холмик, поросший молодой травой, с покосившимся деревянным крестом – вот и все, что осталось от родного человека. Алена присела перед могилой, погладила влажную от росы траву, закусила губу, чтобы не заплакать.

– Здравствуйте, мои родные, – сказала шепотом. – Вот я и приехала…

Баба Ганна смотрела с фотографии сурово и ласково, так, как могла смотреть только она одна, а на старой березе радостно чирикнула какая-то пичужка, и Алене захотелось вдруг поверить, что это ответ на ее приветствие.

– Я приду еще. – Она улыбнулась сквозь слезы. – Скоро приду…

Дедова хата стояла на самом краю Сивого леса. Когда-то, еще до войны, она была частью большой деревни, но время шло, и все изменилось. Большая деревня незаметно превратилась в маленькую, потом в хутор, а теперь вот, когда последний ее житель ушел на погост, стала и вовсе необитаемой.

Алена выпрыгнула из машины, не дожидаясь, пока Матвей заглушит мотор, поспешила к дому. Калитка распахнулась с тихим приветственным скрипом, и от увиденного сердце болезненно сжалось. Двор, когда-то идеально чистый, всегда аккуратно выметенный, теперь зарос бурьяном. Рядом с крыльцом тянул к небу разлапистые листья лопух, вдоль стен проросли крапива и лебеда.

– Коса есть? – послышалось за спиной.

– Что? – Алена испуганно вздрогнула, обернулась.

– Я спрашиваю, есть ли в доме коса, – спросил Матвей. – Все это безобразие можно скосить.

– Коса есть. Была, кажется.

– Тогда я все сделаю. Только посплю пару часов. Мы в дом сможем попасть?

– Сейчас узнаем. – Алена пошарила за наличником окна, достала запасной ключ.

– Опрометчиво как-то, – покачал головой Матвей.

– Что тут красть? – Она пожала плечами и вставила ключ в замок.

В доме пахло пылью и яблоками, пылью чуть больше, яблоками чуть меньше. Старые половицы привычно поскрипывали под ногами, а первые солнечные зайчики скакали по застеленному клеенкой обеденному столу. Алена устало опустилась на стул, смахнула со стола пылинки, снизу вверх посмотрела на Матвея.