Крещенные кровью - Александр Чиченков

— И это говорит мне опытный следователь Управления! А что тогда ждать от молодежи, не отслужившей и года в органах ГПУ?

— Да ты хоть чего говори, Андреевич, хоть взашей со службы выталкивай, но в тупике я! — воскликнул Степан. — Плутаю, как в потемках, вокруг да около, но ничего, хоть тресни! Только один подозрительный ублюдок высветился — Пронькой зовут. И то неизвестно, кто он и откуда, блатные про него ничего не знают…

Дмитрий Андреевич поднял глаза на закурившего у окна Калачева:

— Этого Проньку искать пытались?

— Не значится такой как в наших списках оренбургских уголовников, и сами уголовники о таком ничего не знают.

— Глубоко законсперировались, — покачал головой Горовой. — Вот бы так наши подпольщики при Дутове работали…

— Что можно сказать: трудятся не покладая рук, — обронил Степан. — Судя по размаху, в наших краях орудует не просто банда, а целое диверсионное подразделение…

— Согласно собранным мною сведениям, орудует одна и та же шайка! — настаивал Горовой. — Смею предположить, что главарь просто феноменальный субъект. Он или умен до гениальности и умеет потрясающе руководить, просчитывая с математической точностью все ходы и выходы, или…

— Кто-то помогает бандитам, очень сведущий относительно дел ГПУ, — закончил за него Калачев.

— Стоп, ты этого не говорил, а я, стало быть, не слышал, — перешел на шепот Дмитрий Андреевич. — Ты что, охренел, Степан? Да за такие речи…

— Ладно, сменим тему, — усмехнулся Калачев. — Вот, например, из нашей беседы, товарищ начальник, я не почерпнул ровным счетом ничего для себя полезного.

— Тогда я тебе даю козырь в руки, — сказал задумчиво Горовой. — Человек, который скончался у тебя в кабинете, оказался скопцом!

— Кем?! — изумился Степан. — Я не ослышался?

— И еще добавлю к сказанному, Степа, — прищурил глаза Дмитрий Андреевич, — этот жмурик числится в коммуне, в которой ты уже побывал однажды! Надеюсь, теперь тебя не нужно учить, как действовать и за какой конец хвататься?

— Теперь нет, — сказал, вскакивая со стула, взволнованный Калачев. — Вот это действительно то, что надо! Разрешите идти?

— Действуй!

* * *

Время перевалило за полночь, когда Степан Калачев приблизился к забору коммуны. Деревья вокруг усадьбы стонали и гнулись. Ветер раскачивал стволы, и казалось, что они вот-вот начнут ломаться, как спички.

— Ты уверен, что у нас получится? — с тревогой спросил Игнат Теплов.

— Был бы не уверен, не потащил бы вас за собой такой буйной ноченькой, — огрызнулся Калачев.

Решимость и выдержка у него были на пределе. Он понятия не имел, что ожидает его в усадьбе, но не мог позволить тревоге возобладать над его мужеством.

Чекисты осторожно передвигались вдоль высокого забора. Бурматов, идущий последним, вдруг воскликнул:

— Эй, товарищи, что-то движется за нами. Не пойму, волк или человек?

— Хрен знает, — пробубнил Теплов. — Ночь хоть глаз коли, а ветрюга…

У Степана тоже появилось чувство, будто за ними кто-то охотится. Собак при прошлом посещении коммуны он не видел. Тогда, может быть, поблизости бродят волки? Он выхватил из кобуры наган и обернулся. Оперативники сделали то же самое.

В кустах, справа от забора, что-то мелькнуло, и выпрыгнула огромная собака. В темноте ее трудно было отличить от волка. Тварь угрожающе зарычала, громко гавкнула и ринулась в атаку. Позабыв от страха о секретности операции, Теплов выстрелил. Собака кувыркнулась в воздухе, задев собою Степана, и, громко воя, ринулась обратно в кусты.

Но из мрака появилась еще одна громадина и резво прыгнула на Бурматова. Тот крикнул, отшатнулся, и злобно рычащее животное налетело на забор. Собака тут же вскочила на ноги, обернулась, пригнулась, готовясь к повторному броску, но Степан опередил ее. Он быстро нажал на курок и выстрелил. Нападавшая завизжала, завертелась по земле. Выстрел из нагана Теплова отбросил ее в сторону, и она затихла.

Вдруг что-то сверху обрушилось на Степана. Он покачнулся и закричал от боли. Клыки третьей псины впились в руку. Калачев попытался освободиться, но хватка оказалась чудовищной. Выстрел Бурматова прогремел вовремя. Собака несколько раз дернулась и подохла, так и не разжав своих страшных челюстей.

— Сейчас я отцеплю эту суку! — крикнул Бурматов, выхватывая из складок одежды нож. — Потерпи немного, Степа, щас я… щас…

Калачев поморщился. Он чувствовал, что из раны на руке сочится кровь, но боли не ощущал.

— Твою мать, да их здесь целая стая! — закричал Теплов, тыча стволом нагана в темноту. — Да они сейчас разорвут нас в клочья, товарищи!

Пока Бурматов разжимал челюсти мертвой охотницы на его руке, Степан разглядел еще несколько силуэтов. Злобно рыча и пригибаясь, животные медленно приближались к ним. Теплов дважды выстрелил, и собаки замерли на месте.

В следующий момент Степан почувствовал облегчение: Бурматову удалось освободить его руку. Калачев зажал кровоточащую рану ладонью и посмотрел на псов, злобно рычавших рядом.

— Зря мы втроем сюда притащились, — ухмыльнулся Бурматов, пряча нож. — Теперь, поди, всю коммуну хренову разбудили.

— Сматываться надо! — крикнул Теплов. — Вернемся завтра с большим отрядом и…

— Носов тоже уйдет, — огрызнулся Степан. — Мы за ним пришли, а не на прогулку. Он бросит сектантов и исчезнет, а вместе с ним… — он поморщился от резкой боли в руке и продолжил: — Нам нужен Купец, тогда и банде конец!..

Из-за забора послышался протяжный свист. Собаки закрутили головами, принюхались и исчезли в темноте.

— Уходить надо, Степан, — схватив Калачева за руку, зашептал возбужденно Теплов. — Сдается мне, что пирогов нам нынче не напекли для встречи. А если банда здесь квартирует, то…

— А ну замри! — послышался полный угрозы выкрик из темноты.

Степан, повинуясь вдруг обострившемуся инстинкту самосохранения, тут же грохнулся на землю. Это его и спасло.

Теплов и Бурматов бросились в кусты. Громыхнули выстрелы. Калачев услышал вскрик одного из своих оперативников. Он хотел было отползти в сторону, но увидел нескольких человек, спешащих к ним, и прижался боком к забору.

— Ага, вот вы где!

Степану стало понятно, что оперативников обнаружили, и, не зная, как им помочь, он в досаде сжал кулаки.

— Кто вы есть такие, скоты приблудные? — крикнул один из нападавших. — Молчать будете, прямо здесь и пристрелим!

Ответа не последовало.

— Давайте их из кустов выволочим и разглядим, — предложил кто-то.

В кустах послышались возня, кряхтение и матерные выкрики. Вскоре сопротивление оперативников было сломлено. Их поставили на ноги и осветили лица.